Ее жизнь всегда так и шла: борьба мечтательной натуры с бременем повседневных обязанностей. У отца была покалечена нога, и время от времени его мучили приступы боли; Джесси не отличался особым умом и смекалкой — все это заставило Мегги Бест с самого детства заботиться о благе всей семьи. В то время, как в душе она играла «в дом» с куклой из кукурузного початка, в действительности она вела домашнее хозяйство для брата и отца. И пополнять запасы еды, выращивая овощи на этом маленьком огородике, стало неотъемлемой частью ее забот.

Большинство ранних растений уже было посажено, но Мегги всегда держала запас семян для вторичного подсева на случай, если первые погибнут от холодов или будут смыты дождем. Она заботливо сложила их в холщовые мешочки, надеясь, что они никогда не понадобятся.

Сейчас все, что оставалось сделать — посадить оставшийся картофель на свободных бороздах, которых было еще немало. Решительно вздернув подбородок, Мегги поклялась, что сделает это сегодня. Она не позволит ни вчерашним событиям, ни своей мечтательности выбить ее из колеи.

Она хлопала себя по рукам, словно стараясь не просто стряхнуть пыль, а с помощью этого жеста освободиться от мыслей о Ро Фарли. Этот человек — чужак. Чужак, который ей в действительности даже не нравится. Конечно, он добр к Джесси и отец считает его интересным. Но у нее нет причин терять и минуты своего времени на размышления о нем.

Твердо запомнив это, Мегги потянулась к мешку с семенной картошкой. К несчастью, все еще отвлекаясь из-за громкого стука молотков, она взяла его не с того конца. Большие, полузаплесневелые клубни рассыпались по земле.

— Провалиться и сгореть! — с досадой выругалась Мегги. Снова она дала волю фантазиям и в результате все испортила.

— Ро Фарли! — чуть слышно прошептала девушка. Но затем честно заставила себя признаться, что она, а не ученый из штата у залива рассыпал картофель.

Покорно вздохнув, Мегги принялась собирать его, благодарная и за то, что рассыпала клубни, а не семена.

Как только восстановилось какое-то подобие порядка, Мегги сосредоточила все внимание на работе. Она разрезала картофелины на кусочки, следя, чтобы в каждом из них было, по меньшей мере, два-три глазка. Набрав полный передник, она пошла в дальний конец вскопанной борозды. Мегги опускала кусочки на расстоянии нескольких дюймов друг от друга. Медленно продвигаясь вперед, она при каждом шаге присыпала брошенный кусочек картофеля землей.

Ей удалось посадить почти полный ряд до того, как ее мысли вновь отклонились от привычного русла. И вновь они устремились по направлению к крыше сарая, а вернее, к одному из тех, кто там сейчас находился.

За свою жизнь Мегги часто думала о любви, но почти никогда о сексе. Даже само это слово казалось ей чуждым. Сказки были полны романтики. Переживая их, Мегги жаждала высоких чувств и страсти. Обладая весьма скудными познаниями в области реальных проявлений страсти, Мегги пребывала в полной уверенности, что то, что происходит наедине между мужчинами и женщинами, в лучшем случае вызывает смущение, а в худшем — просто противно.

Мегги настолько вжилась в образы принцев и сказочных героинь, что никогда не чувствовала ничего похожего на чувственное влечение.

Но вчера она это ощутила. Резко остановившись посреди картофельной борозды, Мегги положила ладонь на живот, стремясь унять необычную дрожь. Она ощущала желание и сегодня.

Как соблазнительно вдруг очутиться в этом новом для себя состоянии… Мечтать о принце, который не только любит, но и возбуждает, и желает ее! Она снова вспомнила, как широко раскрылись глаза Ро за темной оправой очков, и громко вздохнула.

Мегги решительно отбросила все эмоции. Ро Фарли не был ее принцем. В том, что он увидел ее, и ему понравилось то, что он увидел, не было ничего хорошего. Но все могло оказаться еще хуже, если бы Мегги позволила себе хоть на минуту ошибочно принять это плотское желание за романтическую любовь, которую она ждала.

Мегги закончила борозду и снова начала разрезать картофелины. Ро Фарли не был ее принцем. Он приехал в эти горы не за ней. И когда придет время возвращаться, она не поедет с ним. Неважно, хочет он ее или нет. А если она пожелает его — ну что ж, будет лучше, если она сию минуту отбросит подобные мысли прочь.

Мегги твердо решила сохранять в мыслях такой же порядок, что и в делах, а все внимание сосредоточить только на работе в огороде.

Возможно, ей удалось бы это — по крайней мере, хоть на пару минут, не будь проклятое постукивание молотков таким назойливым.

Из-за необходимости в первую очередь починить крышу сарая Джесси и Ро поздно отправились на поле.

К тому времени, как они добрались, темный мул с иссиня-черными глазами не повел даже ухом. Ро ощущал такую же лень.

Стоял великолепный день — с голубым, как в середине лета, небом и белыми, как хлопок, облаками, лениво проплывавшими высоко над головой. На расчищенном под поле участке грустный призыв жаворонка сливался с нежным, сладкоголосым пением лесных дроздов. Ро застыл на месте, наслаждаясь чудесным звучанием птиц и стрекотанием кузнечиков в высокой траве. Как он мог считать это место безмолвным?

От теплого солнечного света на лбу выступили крошечные бусинки пота. Ему нравится работать на свежем воздухе, решил Ро. Открытие удивило его. Возможно, когда он вернется в Кембридж, надо будет подыскать домик с небольшим садом. Он мог бы использовать опыт, приобретенный здесь, в Озарке.

Широкая улыбка осветила его лицо. Если он собирается применять свои новые познания, то, скорей всего, ему следует завести цыплят и свиней! Это определенно даст городским дамам повод к размышлениям.

Ро добродушно покачал головой. Он действительно полагал, что можно было бы попробовать себя в садоводстве. Стыдно наблюдать, как одно время года сменяет другое и не прикасаться, время от времени, к природе.

— Ты умеешь пахать? — спросил его Джесси. Вопрос вернул Ро к насущным и сиюминутным проблемам. Он пожал плечами.

— Это трудно?

Джесси повернул голову и долгим, задумчивым взглядом окинул склон горы.

— Может оказаться довольно трудно… — Улыбнувшись и дружески хлопнув парня по плечу, Ро развеял его сомнения.

— Я, может быть, и не из этих мест, Джесси. Знаю, что я — всего лишь горожанин, но, как мне кажется, уже достаточно окреп. Взгляни на мои руки! — Ро вытянул их вперед, и Джесси серьезно отметил бугорки мозолей от тяжелого физического труда. — И я очень смышленый, — уверил его Ро. — Умный человек может задуматься о том, что он делает, и облегчить свой труд.

Джесси с надеждой кивнул, но, судя по выражению лица, ничего не понял.

— Я знаю, что ты умнее местных людей. Я совсем не такой. Полагаю, нам это не помешает?

Ро улыбнулся ему.

— Может, ты и прав… — Он дружески похлопал юношу по спине. К удивлению Ро, Джесси надолго заключил его в жаркие объятия. Это проявление любви обескуражило Ро и вызвало чувство неловкости. Объятиям не было место в жизни Д. Монро Фарли. Джентльмены обычно не обнимали друг друга. Ро не мог припомнить случая, когда кто-нибудь сжимал его в объятиях.

Спина его напряглась от чужого прикосновения. Но он не хотел оскорбить чувства доброго юноши. Ро храбро выдержал непривычно тесный контакт и столь бурные проявления любви. Ему даже удалось выжать полуулыбку, когда его отпустили.

— Я рад, что ты — мой друг, Po! — сказал Джесси.

Ответом послужил вежливый кивок.

Тщательно проверяя упряжь мула и острие плуга, Джесси Бест казался отнюдь не глуповатым, а вполне компетентным и знающим. Ро ощутил чувство необъяснимой гордости за друга, наблюдая за дотошными приготовлениями к полевым работам. Пылкое и откровенное выражение чувств со стороны Джесси, еще мгновение назад столь неприятное для Ро, вдруг показалось не пыткой, а проявлением братства и товарищества. Провинциальный простоватый бедняк из Озарка действительно стал ему другом. Ро не мог даже представить себе такого неделю-две назад.