Следователь, посмотрев на него ледяным взглядом, ответил:

— Смею вас заверить, этого вполне достаточно.

— Вы зря тратите время, — заявил ему Билли Джо.

— Ну да, конечно, зря.

После этого Билли Джо не выходил из дома без смазанной вазелином пробирки в заднем проходе. Немудрено, что у него такие адские боли и судороги. Ох, до чего же ему плохо! Но он железнодорожный ремонтник, плечи у него широченные и грудь тоже, недаром он двадцать лет поднимал рельсы, перекладывал шпалы и махал кувалдой. Он крепкий парень, успокаивал себя Билли Джо, и, если эти слюнтяи интеллектуалы из правительственной комиссии в костюмах и при галстуках думают, что смогут напугать его, они здорово просчитались.

Однако Билли Джо был не на шутку напуган. Потому что, использовав в понедельник тщательно запрятанную заначку кокаина, он на следующий день чувствовал себя не слишком плохо: слегка трясло, вот и все. Но через день стало крутить живот, а еще днем позже его вырвало, и он начал исходить потом. И вот в час ночи в четверг, насквозь мокрый от пота, трясущийся, он изо всех сил старался ехать не виляя, боясь, что, если немедленно не вдохнет дозу, у него, к чертовой матери, поедет крыша. Господи Боже, спаси и помилуй, не может же он утром давать показания правительственной комиссии, если будет так трястись и потеть и вообще выглядеть так, как сейчас. Он не сможет сосредоточиться. Не сможет сконцентрировать внимание на их вопросах. Он будет запинаться или, еще хуже, заговариваться, так что следователи сразу почуют, что он не просто нервничает, вроде как боится выступать перед микрофоном, а страдает от наркотической «ломки», и это будет для него концом. Он не знал, что именно сделает федеральное правительство, если комиссия докажет, что он наркоман, но уж наверняка ничего хорошего его не ждет. Состав пошел под откос из-за того, что часть железнодорожных путей не была надежно укреплена. Двадцать цистерн с обезвоженным аммиаком разлетелись на куски, в итоге уже погибло триста человек, и начиная с воскресенья газеты трубят о возможной преступной халатности и даже непредумышленном убийстве. Вот проклятье, ведь за это его посадят!

Ну хорошо, он, бригадир ремонтников, проверял тот участок путей, и ему показалось, что они в порядке. Конечно, он проверял их не так тщательно, как надо бы, но рабочий день подходил к концу, и ему не терпелось смотаться в город и нюхнуть кокаинчика. Не его вина, что козел, владевший железной дорогой, занимался не делами, а тем, что вставлял пистон секретарше промеж ног. Жена его поймала, вышибла из дома, подала на развод и нагрела на несколько миллионов. «Черт возьми, — думал Билли Джо, — это не моя вина, что пришлось сократить расходы на ремонт с тем, чтобы этот козел смог выплатить жене деньги, которые она потребовала при разводе. Если бы кроме меня этот участок проверял еще кто-нибудь, крушения могло и не быть. Но это не мои заботы. Мне не до того. Сейчас во всяком случае. К дьяволу ремонт путей. Это я нуждаюсь в ремонте, чтобы не развалиться на части через восемь часов, когда следователи начнут распинать меня на кресте».

И снова Билли Джо мрачно взглянул в зеркало заднего вида. Он вел машину, то и дело петляя и следя, не увязался ли кто-нибудь за ним из едущих сзади. Он делал резкие повороты, проскакивал перекрестки на красный свет, кружил по переулкам, словом, делал все, что мог, вспоминая уловки героев детективов из шпионских фильмов, которые очень любил смотреть. Убедившись, что хвоста нет, он поспешно выехал из района баров и увеселительных заведений и направился к реке. Времени оставалось в обрез. Каждую ночь в час пятнадцать человек, снабжавший его наркотиками, торговал ровно пять минут — и только пять минут — на пустынной автостоянке рядом с пакгаузом на берегу Миссисипи.

Отерев пот, заливавший глаза, Билли Джо взглянул на часы. Господи, уже почти десять минут. Трясущейся ногой он вдавил педаль газа. Когда, миновав пакгауз, он остановил машину, на темной автостоянке никого не было. «Не может быть, чтобы я опоздал! Сейчас ровно час пятнадцать, секунда в секунду! Я не мог опоздать!» А может, он опоздал? Да, решил Билли Джо. Сердце его колотилось. Должно быть, так и есть. Он еще не доехал. И в тот же миг свет фар вырулившего на стоянку автомобиля прорезал тьму. Билли Джо расслабился, но вдруг его затрясло при мысли: что, если это не продавец кокаина, а следователь из правительственной комиссии, которому удалось его выследить? Стараясь побороть панический страх, он успокаивал себя: «А какой криминал в том, чтобы ночью проехаться к реке? Я им скажу, что не мог заснуть, что мне надо было отвлечься, захотелось посмотреть на огни барж, отражающиеся в темной воде. Ну да, конечно, никаких проблем».

Въехавший на стоянку голубой «форд» был ему незнаком. Нехороший знак, но и неплохой. Продавец кокаина из предосторожности часто менял машину. Но когда из «форда» вылез высокий стройный незнакомец в футболке, Билли Джо решил, что это уж точно нехороший знак.

Человек постучал в окно его «шевроле». Билли Джо опустил стекло.

— Чего тебе? — попытался он грубо огрызнуться, но слабый, дрожащий голос подвел его.

— Ты здесь по делу? — спросил человек.

— Не пойму, о чем ты.

— Я про кокаин. Ты хочешь отовариться или нет?

«Ловушка, — подумал Билли Джо. — Если этот парень и вправду следователь, я его вмиг выведу на чистую виду».

— С чего ты взял, что я…

— Слушай, брось валять дурака. Тот человек, что тебя обычно снабжает, решил сменить климат на более подходящий для здоровья, то бишь не выдержал конкуренции. Теперь это мой маршрут, и у меня впереди еще куча остановок. Ровно через четыре минуты я уезжаю. Решай.

Билли Джо неожиданно сообразил, что «форд» подъехал не с той стороны, откуда он сам, а с противоположной. Выходит, этот малый, кем бы он ни был, не мог висеть у него на хвосте. К тому же Билли Джо почувствовал, что пот льет с него сильнее прежнего, а трясет его так, что слышен стук зубов.

— Ладно, я решил. — Не в силах унять дрожи в руках, он неловко открыл дверцу и вышел. Ноги его подкашивались. — Перейдем к делу. Цена та же, что у старого продавца?

Открывая багажник «форда», незнакомец ответил:

— Нет. Федералы за последнее время совсем достали, столько партий груза перехватили! У меня куча дополнительных расходов.

В таком отчаянном состоянии Билли Джо было не под силу торговаться.

— Однако, — продолжал парень, — для первого раза я не поскупился — сыпанул лишку в каждый пакетик. Создаю престиж фирме, таким образом представляюсь своим клиентам.

— Это справедливо!

Потирая руки, Билли Джо подошел вслед за парнем к открытому багажнику и с нетерпением заглянул внутрь. Там лежал большой пластиковый мешок для отходов, и, когда незнакомец открыл его. Билли Джо увидел, что он доверху наполнен белым порошком.

— Что это? Что за шутки?

Билли Джо почувствовал резкий едкий запах. Багажник пах… прачечной. Вот чем. Прачечной? Но что это значит?

— Все для тебя, Билли Джо.

— Эй, откуда ты знаешь, как меня зовут?

Незнакомец, не отвечая на его вопрос, добавил:

— Да, мы привезли все это для тебя.

— Мы?

Дверцы «форда» с треском распахнулись. Три человека, прятавшиеся в салоне, бросились к багажнику, схватили Билли Джо с обеих сторон и сзади, заставили согнуться и подтолкнули головой к пластиковому мешку с порошком. Билли Джо, отчаянно упираясь, отворачивался и извивался, но, несмотря на годы работы с кувалдой, не сумел справиться с решительно настроенными незнакомцами.

— Все для тебя, Билли Джо.

Он боролся с неистовой яростью, но сильные руки продолжали пригибать голову к порошку, от резкого, удушливого запаха которого у него перехватило дыхание. Теперь он понял, что это. Соли аммиака. Порошкообразный отбеливатель.

— Нет! Господи! Стойте! Я… — Голос Билли Джо прервался, когда лицо его погрузилось в порошок и ядовитая белая пыль наполнила рот.

Затем его голову затолкали еще глубже. Порошок набился в уши, нос. Билли Джо пытался задержать дыхание, но, пока трое держали, четвертый затянул горловину пластикового мешка на его шее, и Билли Джо в конце концов непроизвольно вдохнул и почувствовал, как обжигающий, едкий аммиак течет в легкие. Как он жжет! О Господи, как же он жжет!