— Ты имеешь в виду, что они сквернословили?

— Я имею в виду, что они непристойно ругались и угрожали. Не знаю, понравится тебе это или нет, но я позвонила Тому Уэдлоку и рассказала, что тебе трижды угрожали по телефону.

— Нора, нет…

— Да, я позвонила! — Нора скрестила руки на груди и нахмурилась. — А Алан сказал…

— Неужели ты доложила и ему?

— Да, и ему.

Клэр не могла бы объяснить, почему так сильно расстроили ее не телефонные угрозы, а звонки Норы шерифу и техасцу Она действительно очень расстроилась. Казалось, будто что-то грязное налипло на нее, а двое стражей порядка видят все это…

— Нора, не переживай так. Анонимные звонки трусов — тоже мне беда! У них просто не хватает смелости высказать мне в лицо все, что они думают.

— Правильно. У этих троих не хватило смелости. Но не будь дурой, Клэр! Люди просто в ярости из-за того, что ты защищаешь Блэккайта. Найдется кто-нибудь еще, кто не станет звонить, а примется за дело. Ты не можешь так рисковать!

— Полагаю, Том сказал тебе, что ничего не может поделать?

— Нет, он предложил позвонить в телефонную компанию, чтобы прослушивали наши разговоры. Полиция может проследить, кто звонит, и наказать их.

— Это обычно делают с уличных автоматов, милая моя. Ты забыла те отвратительные звонки к нам, когда я защищала токсикоманов?

Нора резко вскинула голову.

— На этот раз все серьезнее. Гораздо серьезнее, Клэр. Эти злобные голоса напугали меня…

Клэр очень хотелось бы не обращать внимания на реакцию секретарши, но она не могла. Нора всегда смеялась над телефонными угрозами, а теперь вот испугалась…

Клэр рассеянно пересекла комнату, чтобы посмотреть на спокойную улицу за окном. Голые ветви деревьев устремлялись в серое небо. Снег кое-где стаял, оставив на виду островки коричневой травы и черной земли. Зима так прекрасна, когда только начинается, и всегда безобразна напоследок.

Клэр старалась не думать о неприятном. Она всегда считала, что ее соседи — добропорядочные и законопослушные граждане. Трудно было представить, что кто-то из них не понимает сути правосудия до такой степени, что перекладывает вину преступника на его адвоката…

Тем не менее Клэр прекрасно знала, что так бывает довольно часто. Правоохранительную систему упрекают и ругают, словно она ответственна за преступления, которые совершают люди. А тут еще пресса стала широко освещать некоторые судебные процессы таким образом, что у общественности создается впечатление, будто виновных всегда избавляют от наказания с помощью хитрых юридических тонкостей. А суд присяжных, дескать, капризен, не объективен и потерял связь с реальной действительностью. Как далеко все это от истины! Адвокатов часто считают врагами общества, чуть ли не такими же, как преступники. И обывательская точка зрения провоцирует иногда ужасные последствия для представителей этой узаконенной профессии.

Клэр вздохнула. Да, всякое может случиться, вопрос в том, может ли это страшное произойти в округе Крофорд?

Внезапно ее пробрал озноб, несмотря на то, что в офисе было тепло. Она знала, на что способны мужчины, когда их рассудок отключается. И именно в округе Крофорд. Это не было для нее отвлеченным рассуждением, потому что давным-давно один подонок выскочил из темноты зимней ночи и из желания причинить боль другому изнасиловал ее. На снегу, меньше чем в ста метрах от ее офиса…

Прошло уже много времени, казалось, травма зажила. Воспоминание об этом лишь мимолетно приходит в голову Клэр, когда какое-нибудь событие или обстоятельство заставляет ее тревожиться. И все-таки ей так и не удалось забыть, как насильник унизил ее…

В конце концов Клэр преодолела свой страх — точнее, научилась сосуществовать с ним. Она жила так же, как все люди, с одной лишь разницей: другие могли себе позволить слепо верить, что с ними ничего подобного случиться не может. Клэр Келтон смотрела на жизнь открытыми глазами, потому что с ней это случилось.

Она не могла больше игнорировать возможность насилия, как делала это раньше. Один из живущих с ней в одном городке изнасиловал пятилетнюю девочку. Могла ли она обманывать себя, надеясь, что кто-то другой, обозленный на нее за то, что она защищает преступника и садиста, не сможет применить к ней грубую силу?

Клэр обернулась и посмотрела на Нору, которая с удрученным видом сидела за столом.

— Все хорошо. Позвони в телефонную компанию, пусть они фиксируют звонки к нам.

Нора облегченно вздохнула.

— Ладно. Том говорит, нам обеим надо быть осторожнее везде и во всем. Никуда не выходить в одиночку, особенно когда стемнеет. Запирать окна и двери… ну и прочее в том же роде.

Клэр задумчиво прикусила нижнюю губу — она всегда так делала, когда не знала, что сказать.

— Нора, дорогая, если ты беспокоишься, можешь не приходить в офис до тех пор, пока это дело не закончится. Мне, признаться, и в голову не приходило, что все может оказаться так опасно. Я не хочу, чтобы ты была здесь одна, пока я в суде или занимаюсь другими делами.

Секретарша воинственно уперла руки в бока.

— А кто будет сидеть на телефоне? Кто будет согласовывать встречи и печатать письма? Клэр, ты не можешь обойтись без секретаря! Ты без меня не подготовишься к этому процессу, не говоря уже о других делах.

— Да будь я проклята, если ты будешь проводить здесь часы в одиночестве из-за звонков и бумажек!

— Они угрожают не мне, Клэр…

— Если кто-нибудь сойдет с ума настолько, что решит взять правосудие в собственные руки, ты не можешь быть уверена, что не попадешь под огонь.

— Ну а ты не справишься в одиночку, это точно.

— Но я же не предлагаю тебе бросить дела совсем. Ты можешь работать дома. По крайней мере, не будешь одна: Эдвин всегда рядом в своем магазине.

Эдвин был мужем Норы. Вообще-то он работал электриком, но держал при доме магазинчик электротоваров. На ближайшие дни Эдвин мог бы и отказаться от вызовов, к тому же он часто жаловался, что ему не хватает времени на магазин.

— Я не знаю…

— Послушай, ты можешь приходить в офис, когда я здесь, мы прекрасно успеем подготовиться к процессу. Я просто не хочу, чтобы ты оставалась в доме одна.

Судя по всему. Нора была склонна беречься не больше, чем сама Клэр. И это немного позабавило ее. Они могли советовать друг другу быть осторожными, но не желали следовать благоразумным советам…

— Я тоже не хочу, чтобы ты оставалась здесь одна, — сказала наконец Нора. — Ты в гораздо большей опасности, чем я.

— Ну, это уж моя проблема. В конце концов, ведь я взялась за это дело, а не ты. Нет никаких оснований, чтобы ты страдала из-за меня.

Казалось, Нора опять начнет возражать, но она согласно кивнула.

— Пусть будет по-твоему.

Клэр прошла в свой кабинет. Ей хотелось восстановить в памяти некоторые решения суда по делам, подобным делу Блэккайта.

Первый же сходный процесс, на который она натолкнулась, приободрил. Верховный суд штата Небраска принял результат анализа ДНК в качестве улики в деле об изнасиловании, решив, что приемлема статистическая оценка доказательств.

Обычно суды не принимают подобных результатов анализов. Но в том случае, о котором сейчас читала Клэр, суд пришел к выводу, что непринятие статистических доказательств означало бы отрицание важной информации о сходстве ДНК. А это уже давало надежду, что анализ ДНК реабилитирует Коннора Блэккайта.

Клэр знала, что некоторые ее коллеги возмутились бы: ведь результаты ДНК-анализа не являются непогрешимыми. Существует вероятность, что невиновный может иметь сходную ДНК с преступником — особенно если дело касается индейцев. Ведь они предпочитают браки с соплеменниками, и совокупность сходных генов велика. Это увеличивает вероятность ошибки: “метки”, которые используются в тесте на ДНК, могут указать на невиновного человека.

Но зато если ДНК Коннора Блэккайта сильно разнится с ДНК преступника, они смогут выиграть дело. Особенно если удастся собрать достаточное количество улик, подкрепляющих их версию… Итак, все опять уперлось в новые улики, которых у них пока нет.