В комнате отеля он обнаружил отпечатанную на машинке карточку от дирекции.

“Мы настоятельно рекомендуем вам воспользоваться сейфом, который бесплатно предоставляется всем проживающим в отеле. Пожалуйста, не оставляйте в комнате меха, драгоценности, фото– и кинокамеры, деньги ИЛИ ЛЮБЫЕ ДРУГИЕ ЦЕННОСТИ. По закону штата Иллинойс гостиница не отвечает за утерю любой собственности, кроме той, что была помещена в сейф... Пожалуйста, запирайте ваш номер на ДВА ЗАМКА. Желаем вам приятного пребывания в нашем городе”.

Этой ночью Пол спал, положив бумажник в подушку.

“Чикаго, 17-е дек.

Тела двух застреленных мужчин были обнаружены сегодня утром на тротуаре 2000-го Северного Мохока.

Обнаружил тела и доложил в полицию об убийствах проезжавший мимо водитель Филип Фрэнк.

Представитель полицейского департамента указал, что жертвами являются Эдвард Эй. Смит, 23 лет, живущий в Уоштено 1903, и Лерой Томсон, 22 лет, адрес неизвестен. По сообщению полиции, оба имели приводы за нападение и ограбление: ко времени смерти Томсон отбывал отсрочку двухлетнего тюремного заключения.

Возле тел были обнаружены осколки разбившейся винной бутылки. Полицейский представитель объявил, что один из умерших, Смит, держал в зажатой руке нож, с открытым лезвием.

В обе жертвы стреляли дважды. Баллистическая экспертиза установила, что все четыре пули были выпущены из одного и того же револьвера тридцать восьмого калибра.

– Однако, мы пока еще не совсем в этом уверены, – предостерег от поспешных выводов представитель полицейского департамента. – Вынутые из тел пули очень сильно повреждены и разорваны на части. Единственное, что почти наверняка можно сказать, это то, что пули разрывные; потребуется дополнительная экспертиза, прежде чем мы сможем быть абсолютно уверены в том, что пули выпущены из одного оружия.

Следователи из бюро по расследованию убийств не могут пока придумать ни одного заслуживающего внимания мотива убийства.

Эти два убийства подняли количество смертей от огнестрельного оружия до 856”.

У стойки бара мужчины хмуро смотрели в свои кружки с пивом, с неодобрением разглядывая входящих незнакомцев и снова отводя взгляды. В дальнем углу компания здоровяков орала, как резаная. Комната была отделана темным деревом, воздух заполненный дымом и пшеничным виски казался наэлектризованным до предела. Под лампами летали частички сажи. Пол отыскал у стойки свободное местечко. – Пиво, пожалуйста.

Бармен назвал с полдюжины различных наименований; Пол выбрал какое-то. Ожидая, пока ему нальют кружку, он оглядел зал и понял, что в этой группе наверняка был и его человек. Или далее несколько.

Бар находился в квартале от Башни Трибьюн, на равном расстоянии от редакций “Дэйли Ньюс” и “Сан Таймс”. Пол выбрал его потому, что тут наверняка находилась штаб-квартира информационного центра репортеров новостей, и именно здесь вновь прибывшему легче всего получить сведения о незнакомом городе. Полу было необходимо поближе познакомиться с Чикаго, узнать, как функционирует этот мегаполис, где находятся “горячие точки”, как работает полиция.

Он взял свое пиво и примостился поближе к шумной компании. Девять или десять человек, среди них были и женщины, разгоряченные алкоголем и табаком, обменивались циничными замечаниями по поводу местных событий. На часах было всего лишь половина седьмого, но народ, судя по всему, наливался спиртным здесь достаточно давно, уже никто никого не слушал, безостановочная говорильня, пьяная назойливость, переливание из пустого в порожнее – все это сливалось воедино, создавало громкую какофонию. Разговор шел о мэре и механизме власти, но, к сожалению, из этой болтовни Пол не смог выловить ничего для себя полезного.

С краю сидели двое, не принимающие участия в общем гомоне, и Пол придвинулся поближе к ним. Один из мужчин стоял, облокотившись на стойку, и морщился от слишком громких выкриков; второй, совсем лысый, сжимал в руке стакан.

– Не льсти себе, Майк. Тебе не удастся разыграть похмелье.

– Черт. Значит, вот от этого я точно сломаюсь, – и Майк яростно замахал рукой бармену. Лысый пробормотал:

– Когда он подойдет, лучше закажи сразу двойную порцию. В этом кабаке пальцы у бармена чересчур тонкие.

Пол сидел между Майком и барменом; он слегка повернулся и привлек внимание человека за стойкой. Бармен кивнул:

– Слушаю, сэр?

Пол показал пальцем себе за спину:

– Этому джентльмену необходимо выпить. Майкл развернулся, протянул руку мимо плеча Пола и грохнул ладонью по стойке.

– Двойной “дэвар” без добавок.

Лысый буркнул:

– Мне бы такое выдержать.

– А ты повылетай столько раз, как я, с работы, – улыбнулся Майк плохими зубами Полу. – Дружище, вы спасли мне жизнь. Меня зовут Ладлов, Майк Ладлов.

– Фред Миллз, – соврал Пол. – Приятно познакомиться.

– Новое лицо, – сказал лысый. – Черт побери, мистер Миллз, вы, наверное, по ошибке забрели в эту психушку. Меня зовут Ден О’Хара. Не верьте ни единому слову этого человека: он бешеный пьянчуга.

Когда бармен поставил стакан на стойку. Ладлов потянулся за ним и осторожно поднес его к губам.

– Не пьянчуга, О’Хара, отнюдь. Алкоголик. Не снимаешь ты тонкостей, ирландец ты дурной, коренных отличий...

– Пьяница он, пьяница, – заверил Пола О’Хара. – Не слушайте его болтовню.

Ладлов одним глотком опустошил почти весь стакан и прикрыл глаза.

– Слушайте. Могут весь вечер языками трепать, пока все пиво не выдуют и уже не в силах будут разобраться, кто что сказал. – Полу пришлось наклониться поближе, чтобы услышать его слова; гомон стал невыносимым.

Бармен положил перед Ладловым счет, и Пол аккуратно его поднял, прекрасно зная, что О’Хара за ним наблюдает. Пол отвернулся и положил на листок пятидолларовую купюру.

У О’Хары оказался легкий ирландский акцент.

– Хорошо, мистер Миллз, что мы можем для вас сделать? – Он спросил это любезно, но твердо.

– Я приехал из Нью-Йорка. Перевелся, точнее. Компания решила, что так будет лучше для всех. Так вот, я ничего не знаю о Чикаго. Не имею представления о том, что это за город.

– И пришли сюда, чтобы почерпнуть из источника. Очень разумно.

Ладлов осушил стакан и поставил его на стойку.

– Теперь угощаю я. Спасибо за поддержку, дружище, Чем вы занимаетесь?

– Системами безопасности. Пол заранее заготовил ответ, – Домашние системы сигнализации против взлома, электронные системы – все в таком духе. У нас новая компания. Только-только выходим на Среднезападный рынок.

– И, значит, прощупываете почву. – О’Хара поставил свой стакан из-под пива со стаканом Ладлова. – Знаете, что я вам скажу? Майк, почему бы вам не пойти за угол, где бы мы смогли друг друга слышать? В этом бедламе нормального разговора не получится.

Пол взял сдачу и оставил на стойке чаевые. Ладлов легонько тронул его за плечо, и они двинулись к дверям в фарватере, который прокладывала широченная спина О’Хары.

Редкие снежинки падали на Раш-Стрит, но ничего похожего на зиму не было и в помине: тротуары лишь слегка намокли. О’Хара поднял овечий воротник своего огромного пальто.

– Еще один мокрый праздник. На сей раз Рождество.

– Снова завелся на счет дождя, – хрипло рассмеялся Ладлов. – А ведь ты, засранец, родился в стране, где дождит двадцать четыре часа в сутки.

Они завернули за угол и попали в закусочную, в которой кабинки были отделаны хромом; освещение было ярким, вдоль ближайшей стены находилась стойка бара, и никого не оказалось внутри. Пол уселся на табурет и обнаружил, что зажат между Ладловым и О’Харой. У последнего ногти синели чернилами; ирландец помахал рукой, подзывая официантку.

– “Дэвар” без добавок, милочка, а для моего проевшегося дешевого приятеля – пиво “Миллер”, Что вы будете пить, мистер Миллз?