Хотя это зло старо, как мир, и мы можем столкнуться с ним повсюду в жизни, но в религиозном мире оно приобрело небывалые масштабы и пользуется огромным влиянием. Это происходит из-за того, что религиозным авторитетом теперь пользуются не местные общины, а организации, которые доносят до нас свои идеи через средства массовой информации. Многие из этих “популярных” ораторов распространяют лживую информацию, но при этом сдабривают ее некоторой долей истины. Очень трудно определить, где правда, а где ложь. И еще труднее поставить под сомнение сказанное человеком или прямо выступить против него.

В книге, посвященной детям и гневу, эта глава может показаться отступлением от темы. Однако мне так не кажется. Ведь вы и ваша семья, наверное, посещаете церковь и, значит, сталкивались с некоторыми из упомянутых здесь проблем. Кроме того, вы в курсе злоупотреблений, которые творятся в религиозном мире, даже еще более широкомасштабных, чем описанные здесь. Бога больше всего заботит наш характер. И нам тоже необходимо беспокоиться об этом — о нашем собственном характере, характере наших детей и тех людей, которые имеют влияние на наши семьи, особенно в церкви. Характер в большой мере определяется наличием или отсутствием цельности. А цельность, как вы помните, подразумевает, что человек говорит правду, держит слово и отвечает за собственное поведение. Этот стандарт применим ко всем, даже к “знаменитостям” и “специалистам”.

Мы обсудили две действующие в наше время разрушительные силы. Это пассивно-агрессивный гнев, подрывающий служение многих поместных церквей, социопатические установки и образцы поведения, которые набирают все большую силу в церкви. Оба эти зла проистекают от плохого воспитания: пассивная агрессия развивается, если человека в детстве не научили зрелым образом обращаться с гневом, а социопатия — когда родители не дали ему достаточно душевного тепла и не руководили его развитием.

Я это говорю не в осуждение родителям, они не могут правильно воспитывать, не получая никакой помощи и поддержки. Родители должны понимать, каким образом им воспитывать своих детей, чтобы те стали цельными людьми, способными стать ответственными и зрелыми взрослыми. Большинство родителей не имеют достаточной информации и не знают, что нужно их детям.

Я включил в книгу эту главу, посвященную столь сложной и деликатной теме, по следующей причине. Родителям надо уметь ориентироваться в особенностях взаимодействия людей в церкви. Это очень важно для них и их детей. Мы, родители, хотим, чтобы опыт пребывания детей в церкви стал для них положительным, чтобы благодаря этому они приблизились к Богу и к такой жизни, которой Бог хочет для нас. Мы хотим, чтобы в жизни они больше стремились давать, чем брать.

Ранее мы покинули наших 75-процентников. Теперь мы вновь хотим вернуться к ним, потому что они нам нужны. Как вы помните, они косвенным образом идут против авторитета. Это значит, что им не нужна “руководящая рука”, чтобы хорошо к себе относиться. Они не нуждаются в одобрении и похвале от человека, который символизирует собой авторитет.

Эти молодые люди — лидеры будущего, однако в процессе роста они проходят через падения. Те из них, кто подпадет под сильное влияние нашего общества и не научится зрелым способам обращения с гневом, станут пассивно-агрессивными. Если они будут продолжать противиться авторитету, то, вероятно, это кончится их уходом из церкви.

И все же, они могут развить свои врожденные способности и выработать в себе качества сильных руководителей. Они могут стоять на своем во время конфликта. 75-процентник, который обладает ясным мышлением и здравым христианским характером, хорошо умеет контролировать своей гнев и способен отличить подлинно христианское служение от социопатического, — в самом деле редкая птица. Церковь сегодня отчаянно нуждается в таких людях.

И мы надеемся, что все наши дети научатся ясно мыслить, принимать здравые решения и выражать гнев, как подобает зрелым людям. Мы молимся за это. Мы хотим, чтобы наши дети умели отличать законный, ответственный, духовный авторитет от корыстного авторитета, который не желает при этом отвечать ни перед кем. Только тогда церковь станет гаванью надежды, отдыха, обновления и поклонения. Только тогда она станет пользоваться тем духовным влиянием, для которого Христос ее предназначил.

Я молюсь, чтобы у каждого ребенка был свой церковный дом — место, где царит теплая и благодатная атмосфера, где он может возрастать в познании Бога.

Есть небольшой процент детей, которые, как кажется, не поддаются никаким методам воздействия. Родители и преподаватели могут все делать правильно и все равно прийти к проблеме “трудного ребенка”. За последние десятилетия мы узнали много о различных видах недостаточности развития, которые могут серьезно повредить детям, создать хаос в доме и классной комнате. Может быть, в Джеймсе, Мэте и Рике вы узнаете некоторых из знакомых вам детей.

Джеймс был счастливым маленьким мальчиком. От рождения и до семилетнего возраста у него не было никаких необычных проблем. Он вовремя начал ходить и говорить. Его было легко приучить к горшку. Казалось бы, средний и вполне здоровый ребенок.

Никто и понятия не имел, что он заучивал все наизусть, лишь бы только прожить обычный школьный день. Мать Джеймса, Эмили, — очень чуткая женщина. Она чувствовала, что что-то не ладно. Но не могла найти кого-либо, кто объяснил бы ей, в чем дело. Вокруг говорили: “Мальчишки всегда мальчишки”.

К концу второго класса с Джеймсом стало труднее. Он часто обвинял Эмили, говорил, что она не любит его по-настоящему, постоянно с ней спорил. Она всегда ощущала отсутствие между ними контакта. Не было теплого и свободного общения, которое должно быть между матерью и сыном.

В третьем классе, когда изучаемые предметы стали более абстрактными, успеваемость Джеймса упала. Он по-прежнему старался все запомнить, но просто больше не мог. Его оценки поползли вниз. В отчаянии он вкладывал в занятия все больше и больше сил и энергии. Он действительно хотел учиться хорошо. И около месяца ему это удавалось. Но затем такая огромная затрата энергии истощила его силы. Больше он не в состоянии был их восстанавливать. Когда его оценки вновь упали, он запаниковал и впал в депрессию.

Он не мог больше сосредоточиться и с трудом запоминал простейшие вещи. Он также стал плохо себя вести в школе и дома. У мальчика даже начались небольшие подергивания. Но, поскольку он был активным ребенком, это не бросалось в глаза. Поэтому никто не распознал тревожных признаков. Он сказал Эмили, что хочет отпустить более длинные волосы и привел такую причину: откидывая волосы с глаз, можно скрыть нервные движения. Он также стал волочить ноги, производя шаркающие звуки. Как вы можете догадаться, он с трудом закончил третий класс.

Когда началась учеба в четвертом, ему стало еще труднее успевать. Его поведение также ухудшилось: он вел себя все более вызывающе. Преподаватели с трудом справлялись с ним. Затем у него появились вспышки ярости. Тогда родители привели его ко мне.

Оценив ситуацию, мы пришли к выводу, что Джеймс находится в глубокой депрессии и у него очень низкая самооценка. На уровне подсознания он чувствовал, что никому нет до него цела. Его также душил подавленный гнев, предметом которого главным образом стали личности, которые символизировали для него авторитет. Пассивная агрессия проявляла себя через плохое поведение по отношению к главным авторитетам в его жизни — родителям и учителям.

Мы выявили три причины, по которым у Джеймса возникли такие затруднения в школе. Во-первых, он страдал нарушением восприятия. Информация, которая поступала в его мозг, перерабатывалась неправильно, в результате чего материал становился недоступным для его понимания. Во вторых, он пребывал в состоянии депрессии, а депрессия может усугубить или даже создать трудности в учебе, поскольку ослабляет способность сосредоточиться. В-третьих, он вел себя пассивно-агрессивно. Получая плохие оценки, он намеренно, но неосознанно, пытался отомстить авторитету. Однако он не отдавал себе отчета в том, что это была его цель.