За две недели до англо-французских переговоров Германия оккупировала Прагу. Даже те, кто в сентябре прошлого года сомневались в истинных намерениях Гитлера, теперь убедились, что за страстью фанатика скрывается облик гангстера. Мириться с дальнейшей агрессией Германии было нельзя. Поэтому англо-французские гарантии в спешном порядке были даны вероятным потенциальным жертвам Германии[31], а английское правительство, пришедшее к тому времени к решению, что на континент необходимо послать более двух дивизий, решило удвоить численность территориальной армии и ввело обязательную воинскую повинность.

Переговоры представителей генеральных штабов Англии и Франции, начавшиеся в Лондоне 29 марта l939 года, продолжались до тех пор, пока не началась война. С самого начала эти переговоры выявили единство взглядов по основным вопросам. Германия и Италия, обладавшие вначале превосходством как в сухопутных, так и в военно-воздушных силах, не могли увеличить свой военный потенциал в ходе войны в такой степени, как Англия и Франция, и поэтому делали ставку на молниеносную войну. Перед демократическими странами стояли следующие задачи: выиграть время и собрать силы, необходимые для защиты своей промышленности от воздушного нападения; создать запасы вооружения; обеспечить «благожелательный нейтралитет или активную помощь со стороны других стран, особенно США»; оказывать на противника экономическое давление и затруднять его торговлю, но не начинать крупного наступления ни на земле, ни в воздухе. Для союзников было предпочтительнее ожидать наступления немцев, и если те предпримут его через Голландию, Бельгию или Швейцарию, то остановить его как можно скорее. Когда же наступление немцев будет остановлено, союзники смогут приступить к захвату итальянских колоний, покончить с Италией и в надлежащее время разгромить Германию, хотя пока еще нельзя было точно установить ни даты, ни возможного плана действий для достижения этой окончательной цели. Что касается исхода войны, то, если Япония нападет на нас, вероятнее всего, мы сможем достигнуть победы лишь с помощью дополнительных союзников. Если же Япония останется нейтральной — мы получим полную возможность развернуть боевую мощь Британской империи и Франции и достигнуть победы в войне.

Такая оценка была сделана еще до предоставления Польше англо-французских гарантий. Когда эти гарантии были даны, возникла необходимость детального рассмотрения последствий союза с Польшей. Мы считали, что небольшие военно-воздушные силы Польши вынудят Германию держать на Востоке одну пятую часть ее истребительной авиации и зенитной артиллерии, что значительно снизило бы способность Германии отражать налеты союзной авиации на Западном фронте. Что же касается наземных сил, то вклад, который могла внести Польша, имел еще большее значение. Несомненно, Германия могла разгромить Польшу, сконцентрировав против нее огромные силы, но для поддержания оккупационного режима в Польше и для защиты ее от возможного нападения со стороны России Германии необходимо было держать в Польше значительное количество своих дивизий. Следовало иметь в виду, что поляки все равно не смогли бы долго продержаться без помощи России. В случае вторжения немцев в Польшу Англия и Франция не могли оказать ей прямой помощи ни на суше, ни на море, ни в воздухе.

Таким образом, Россия являлась единственно реальной силой, способной оказать сопротивление немцам на Восточном фронте. Признавая жизненно важное значение наличия на востоке нейтральной и дружественной России, мы придавали не меньшее, а, возможно, даже большее значение тем выгодам, которые сулил нам союз с Турцией.

Таково было положение вещей, и такого хода событий, по мнению союзников, следовало ожидать в будущем. Польша стала бы полезным, но далеко не решающим дело союзником; ее можно восстановить на карте Европы после нашей победы, но пока ее нельзя было спасти. Наша основная стратегия оставалась без изменения и заключалась в том, чтобы собрать силы, приобрести союзников, сдерживать наступление немцев, захватить итальянские колонии, разгромить Италию и, наконец, обрушиться на Германию.

С обострением международной обстановки Англия и Франция удвоили усилия, направленные на приобретение союзников. Однако наше предложение провести переговоры между представителями генеральных штабов Англии, Франции и Бельгии было отклонено бельгийским королем, питавшим надежду на нейтралитет; а раз бельгийцы отказались от сотрудничества, то, по-видимому, не было смысла добиваться по этому вопросу контактов с голландцами. Что касается наших отношений с Турцией, то к июню 1939 года с ней было заключено политическое соглашение и начаты военные переговоры. В то же время все наши усилия заключить соглашение с Россией, которое имело для нас большое значение, окончились неудачей. По причинам, которые лучше всего были известны самой Москве, но которые, конечно, были связаны с нежеланием поляков разрешить пребывание русской армии на их земле, наши переговоры с Россией успеха не имели.

21 августа было объявлено о готовящемся заключении русско-германского пакта[32]. 22 августа Гитлер собрал в Оберзальцберге главнокомандующих видами вооруженных сил и командующих армиями и сообщил им, что наступление немецких армий на Польшу начнется в ближайшую субботу — 25 августа.

23 августа английское правительство приняло решение ввести в действие секретные мероприятия, запланированные на случай войны. Вечером этого же дня командование английских ВВС получило приказ провести укомплектование всех частей согласно штатам военного времени. 25 августа английские гарантии Польше были скреплены заключением союза между Англией и Польшей. Таким образом, было абсолютно ясно даже для Риббентропа, что нападение Германии на Польшу будет означать начало всеобщей войны в Европе. Гитлер понимал, что в такой войне он не может рассчитывать на получение помощи от такого плохо подготовленного союзника, каким была Италия. Поэтому начало военных действий против Польши было отсрочено на несколько дней, в течение которых Гитлер стремился добиться победы, не прибегая к оружию. Все его попытки окончились неудачей, и 31 августа он отдал приказ начать наступление на Польшу утром 1 сентября.

Поскольку нам был выгоден нейтралитет Италии, командованию английских вооруженных сил в заморских владениях Англии было приказано избегать всяких действий, которые могли бы вызвать конфликт с Италией. Командование английских ВВС получило указания наносить бомбардировочные удары только по военным объектам. Кроме того, было решено выступить с совместной англо-французской декларацией о том, что союзники намерены выполнять правила международных конвенций о запрещении применения отравляющих веществ и использования подводных лодок и авиации для нанесения ударов по торговому судоходству. Это исходило не только из нашего искреннего желания избежать всех ужасов войны, но и решения ограничиться проведением оборонительных действий до тех пор, пока мы не накопим достаточных сил для перехода в наступление.

1 сентября немецкие войска вторглись в Польшу, и в Англии немедленно была объявлена всеобщая мобилизация. Мобилизация английских ВВС к этому времени была, по существу, завершена. Соединения и части как в военно-воздушных силах метрополии, так и в заморских ВВС были приведены в боевую готовность. Были укомплектованы и приведены в боевую готовность части противовоздушной обороны. Самолеты Берегового командования непрерывно патрулировали в Северном море. Днем 2 сентября десять боевых эскадрилий английских ВВС перелетели из Англии во Францию. Когда на следующее утро английский премьер-министр объявил, что Англия находится в состоянии войны с Германией, то английские ВВС, хотя они и не успели полностью подготовиться к войне, находились в боевой готовности и жаждали вступить в бой с врагом.

Бомбардировочное командование английских ВВС начало боевые действия 4 сентября налетом бомбардировщиков «Бленхейм» и «Веллингтон» на немецкие военные корабли, находившиеся в Северном море.