Это кощунственное замечание вызвало изумленное хмыканье Громфа. «Ты должна научиться придерживать язык», предупредил он. «Немногие из хозяек Академии отягощены чувством юмора».

«А то я не знаю! Отец, неужели я действительно должна стать жрицей?» потребовала она. «Ты не можешь помешать этому?»

Лириэль поняла свою ошибку как только произнесла эти слова. Никто не оставался в добром здравии надолго, указывая гордому и разъяренному Громфу, что его могуществу есть предел.

Ожидавшейся вспышки не случилось. «Я желаю, чтобы ты стала жрицей», спокойно сказал архимаг.

Он лгал, конечно, и даже не пытался скрыть этого. Неужели ее будущее не стоит даже подобных усилий?

«У тебя много талантов», продолжил он, «и как жрица ты можешь многого достичь».

«Ради славы Дома Баэнре» угрюмо сказала она.

«И это тоже», загадочно согласился Громф. Он долго молчал, будто взвешивая то, что собирался сказать. «Знаешь ли ты, почему магов терпят в Мензоберранзане?»

Лириэль удивленно покосилась на отца. «В качестве мишеней?»

«Не играй со мной!» рявкнул архимаг. «Надо, чтобы ты поняла. Подумай: Лолт единственное божество в городе, ее жрицы правят почти без ограничений. Зачем вообще нужны в Мензоберранзане мужчины, кроме как для появления новых жриц? Почему мужчинам позволено владеть магией?»

«Немногие женщины – по крайней мере у нас – обладают прирожденным талантом, необходимым чтобы стать магом», ответила она.

«Ну? Почему же магов терпят?»

Молодая дроу задумалась. «Жреческим возможностям есть пределы», предложила она.

«Не то, чтобы какая либо жрица призналась в этом», согласился он угрюмо. «Но знай вот что: лишь немногие женщины могут быть волшебницами, а у магов есть доступ к силам, недоступным поклоняющимся Лолт. За этим могуществом, конечно осторожно следят матриархи, но Мензоберранзану нужны маги».

Архимаг залез в потайной карман своего плаща, и вытащил маленькую книгу. «Это тебе. Тщательно изучи ее, ты наверняка сойдешь с ума в Арах-Тинилит, без спасения которое есть в этой книге». Он замолчал и улыбнулся. «Я сделал это для тебя – задача, занявшая несколько лет, и стоившая жизни нескольким магам – зная, что этот день настанет».

Неплохое выступление, даже для мелодраматичного Громфа, подумала Лириэль с ехидством. Взяв книгу, она раскрыла ее на первом заклинании. Просмотрела страницу, и осознание значения символов нахлынуло на нее порывом недоверчивой радости.

«Заклинание вызова портала!»

«Как и все прочие в книге», согласился он. «С этим знанием, ты можешь путешествовать туда, куда не проследует ни одна жрица».

Лириэль пролистывала книгу, ее возбуждение все нарастало. Магические путешествия в Подземье нелегки, и те кто пытались их использовать, нередко кончали свое существование частью пейзажа. Этот дар даст ей большую свободу чем когда либо у нее было. И лучше того, ее отец предвидел этот день, и подготовился к нему! Лириэль прижала драгоценную книгу к груди.

«Не знаю как отблагодарить тебя!» воскликнула она радостно.

Громф Баэнре улыбнулся ей, но янтарные глаза оставались холодны. «Еще нет, возможно, но когда настанет время, я расскажу тебе как ты можешь выразить свою благодарность. Стань жрицей, обрети все могущество которое можешь. Но никогда не забывай, ты в первую очередь маг. И твоя верность принадлежит мне».

Тепло исчезло из сердца Лириэль. Она выдержала тяжелый взгляд архимага, ее золотые глаза были отражением его. «Не беспокойся отец», сказала она мягко. «Спаси меня Лолт, забыть хоть на миг, что я для тебя».

Заря коснулась усыпанных снегом макушек сосен, и в слабом свете туман над озером Ашайн казался рассветно-розовым. На восточном берегу озера поднимался высокий крутой холм, гребень которого скрывали плотные облака. У основания холма молодой человек остановил свою невысокую лошадку. Его горная пони – косматая плотная животина, упрямая и сильная – била копытом промороженную землю раздраженно фыркая.

«Успокойся, Саша», произнес ее всадник необычно глубоким басом. «Мы скакали всю ночь, но теперь мы на месте».

Юноша глубоко вдохнул холодный утренний воздух. «Ты чуешь?» прошептал он. «Большая битва велась здесь – и была проиграна. Отсюда мы и начнем».

С этими словами Федор из Рашемена спрыгнул с седла. Осмотрев лежащий перед ним холм, он решил что стоит идти пешком. Саша может напоминать горную козу – хотя в бою она была куда более похожа на яростного четырехногого дварфа – но склон был слишком отвесным даже для нее. Оставив ее свободно пастись, он начал подниматься в гору.

Зима в этом году была сурова, и весна запаздывала. Воздух резал легкие холодом, снег похрустывал под ногами. Но Федору подобный климат был привычен. Это была его земля, и он провел все свои девятнадцать зим в ее границах. Рашемен был отпечатан на его широком лице, темных волосах цвета древесной коры и снежно-белой коже. Федор был сильным человеком, мускулистым и едва не дотягивавшим до шести футов. Он был также привычен к простоте, путешествуя в теплой крестьянской одежде и практичном плаще темной шерсти. Единственным его оружием был затупленный меч грубой ковки из какого-то темного металла, и трехфутовая дубина, вырезанная из легкого, но прочного как камень дерева. Сейчас он использовал ее как посох, вновь и вновь погружая ее в снег, забираясь на холм.

Наконец, Федор достиг вершины. Он постоял, разглядывая свою землю. Озеро Ашайн и окрестные территории распростерлись перед ним, ясно видимые несмотря на клубившиеся у вершины тучи. На север простирался глубокий, древний Ашенвуд. Огромные участки земли лежали голые, в последние месяцы сотни деревьев пали под топорами варваров туйган. Пришельцы вырубали большие куски леса для постройки кораблей. Федор в безмолвном горе покачал головой, видя этот новый рубец на земле его народа.

Варвары расползались по Рашемену, неся боль и разрушение. Он дрался с ними, и будет биться дальше, но по приказу правивших Колдуний, Федор доказал свою храбрость в бою, и его отсылали домой с почестями. Даже и так – его отсылали.

Федор принял свою судьбу без ропота, поскольку лучше других знал опасность, которую он представлял для окружающих. Он конечно же вновь будет сражаться за Рашемен, но он не смел вступать в бой пока не справится с врагом внутри себя. Даже созерцание давно остывшего поля боя внизу посылало знакомое, опасное тепло в его жилы.

Так что молодой человек отвернулся от оскверненной земли, и обратил внимание на задачу, предстоявшую ему. Каменная башня возвышалась на холме; он кинул на нее быстрый взгляд, и побрел по снегу в поисках древнего колодца. За башней он обнаружил простую круглую каменную стену, и сразу же понял, что нашел источник уникальной силы этого места.

Он опустился на одно колено, отдавая почести древнему, загадочному духу, обитавшему на этом холме. Башню построили на месте силы несколько сотен лет назад. Магия Колдуний усиливалась здесь, и небольшой круг мог защитить западные границы их земель. Отсюда ужасные волшебные лодки посылались против любого, кто осмеливался выплыть в озеро Ашайн. Без экипажей, вооруженные могучей магией, эти лодки атаковали всех пришельцев. С помощью духа этого места, Колдуньи вызывали даже водяных призраков, существ из пара, с обжигающим прикосновением, чье дыхание было столь горячим, что плавило эльфийскую сталь. Федор с детства слышал истории об этом месте, и сейчас он мог сам увидеть все его чудеса.

Федор склонился рядом с колодцем, отбросив в сторону снег. Он набрал пригоршню окованной льдом почвы и сжал ее в ладони. Как он надеялся – и как он боялся – память о случившемся здесь пришла к нему.

Он видел стоявших в круге женщин, одетых в черное, в масках, кончики их пальцев соприкасались, пока они сплетали свою магию в одно могущественное заклятие. С благоговением наблюдал он, как Колдуньи обращают легендарную защиту против туйган.

В отличие от могущественных женщин, правивших Рашеменом, или Древних, научивших одаренных мужчин создавать чудесные магические вещи, Федор не знал магии кроме той, что горела в его крови и управляла его мечом в схватке. Но, как и многие из его народа, он обладал частицей Зрения. Ненадежный дар, столь же трудноуправляемый как видения, и Федору часто казалось, что озарения приходят к нему исключительно, чтобы раздражать. Но в местах подобных этому, местах силы, события чудесные и ужасные эхом откликались для всех, кто мог слышать.