подошедших. Наталья все с тем же невинным взглядом встала со стороны Петра. Немного пообщавшись, молодежь решила спуститься ближе к реке, то есть на нижнюю палубу.

Учительский раунд был закончен с разгромом пешек Миланы. К столику с шашками подошел музыкант и предложил поэту сразиться в честном поединке. Все началось сначала, только комментировали боевой процесс уже учителя и предпринимательша.

-Игорь, только не пожарь, прицеливайся, - болела она всей душой за поэта.

-А куда делась Раиса? – продолжая играть, спросил музыканта Игорь Михалыч.

-Решила посетить камбуз, узнать меню на вечер, - стрельнув по шашкам противника, ответил Дмитрий Данилович.

-Да кто ж ее туда пустит? – убирая убитых «воинов», размышлял поэт.

-Не отвлекайся, нам надо бабахнуть по музыканту, - приговаривала рядом стоящая Инна Сергеевна.

-Он неудобно стоит, - рассматривая положение противника, произнес Игорь Михалыч.

-Дмитрий Данилович, не расслабляйтесь, - подбадривала Вера.

-Русские музыканты без боя не сдаются! – щелкнув по шашке, произнес Дмитрий.

-Точно – русские? – Глянув на музыканта, спросил Игорь, и запульнул свою пешку в стан врага.

-Не важно, - Дмитрий со всей силы стрельнул по пешке.

«Чапайцы» поэта были разгромлены под бурные возгласы учителей. Наигравшись, продолжили общение на творческие темы. Время подошло к ужину. Снова раздался звон колокола, приглашая в каюту-кафе. Взрослое поколение покидало верхнюю палубу спеша на ужин. Молодежь и Раиса Романовна уже суетились возле емкостей с едой. Рядом стояли два подноса с бокалами белого и красного вина. Это обстоятельство обрадовало всех без исключения. Вера с Миланой также как и оставшаяся публика взяли по бокалу вина, Милана предпочла белое, а Вера – красное. Нет смысла говорить, что отдыхающие начали ужин с постукивания бокалов друг о друга под незамысловатые тосты. Все было чинно и высокопарно. Аристократические манеры общества предполагали отпивать содержимое бокалов небольшими глотками, закусывая добротной пищей. Вначале так и было. Затем с подносов слабо-горячительные напитки стали исчезать быстрее, а речь посетителей становилась громче и чаще, обратно пропорционально количеству оставшегося на барной стойке, спиртного.

Ульяна томно поглядывала на Семена, который пока еще тайком отвечал ей взглядом, озираясь на Наталью. Наталья, протяжно отпивая красное вино, облизывая губы, не сводила глаз и Петра. Чуть захмелевший Петр контролировал себя и просто улыбался девушке.

Поэт Игорь Михалыч начал рассказывать о теории написания стихов: размере, строках, строфах, метрах и прочее. Кстати, они тоже сидели все вместе: против поэта находился музыкант, а между мужчинами – сударыни. Дмитрий Данилович видя, что инициатива ускользает из рук, объявил о том, что пошел за скрипкой. И попросил присутствующих приготовиться к выступлению артиста. Музыкант решительно поднялся и отправился в каюту.

-Погоди! - твердо крикнул ему в след Игорь Михалыч.

-В чем дело? – Не понял Дмитрий.

-Пошли вместе, - встал из-за стола Игорь.

-Я и без тебя донесу, это не контрабас, - отмахнулся музыкант.

-Да постой ты, - прибавил шагу поэт, догоняя знакомого.

-Ты чего за мной увязался? – Выходя из кафе, возмутился музыкант.

-Да ни за тобой я. В свою каюту.

-А, тебя не будет? Ты умываешь руки? – Не дождавшись ответа, музыкант продолжил, - ну и, слава богу.

-Размечтался, - дойдя до своей каюты, обернулся поэт.

Дмитрий Данилович достал из футляра драгоценный инструмент и, прижав к плечу щекой, тронул пальцами струны, прислушиваясь к звучанию. Побренькивая то одной, то другой струной настроил в унисон, потом поднял смычек и нежно провел по струнам. Скрипка отозвалась стройным аккордом. Довольный скрипач развернулся, выходя из каюты, следуя по коридору. За ним следом выбежал поэт, словно поджидал его. Музыкант резко повернулся и хотел, было сказать что-то резкое прицепившемуся поэту, но тот толкнул его в спину, придавая ускорение и скрипач, прижав к груди скрипку, засеменил к кафе. Он опять повернулся для восстановления справедливости, но вновь получил ускорение той же рукой. Музыкант стремглав влетел в помещение, чем привлек внимание абсолютного большинства ужинающих.

Все-таки он развернулся и с возмущением произнес:

-Что Вы меня все время толкаете? А если бы я упал?

-Тут некуда падать, - ухмыльнулся Игорь Михалыч. – Я за твоей спиной одну вещь прятал, - понизив голос и подойдя ближе, сказал поэт.

-А сразу можно было предупредить? – Таким же тембром ответил Дмитрий Данилович, - что за вещь –то?

-Щас увидишь, - произнес Игорь Михалыч, доставая что-то из-за пазухи. На столе оказалась бутылка коньяка.

Пока сидевшие за столиком соображали, поэт отвинтил пробку и добавил содержимое в бокалы. Красное вино посветлело, а белое потемнело.

-За присутствующих в этом зале Дам, - оптимистично произнес Игорь Михалыч.

Остальные схватили бокалы и подняли. Раздался дружный звон. Сделав несколько глотков, ужинающие тут же принялись закусывать. Молодежь повернулась в сторону старшего поколения.

-А нам? – Обиженно сказала Ульяна.

Пришлось делиться. Их вино тоже изменило цвет. А бутылка коньяка снова перекочевала во внутренний карман собственника. Некоторое время спустя, все стали намного веселее и разговорчивее. Поэт поднялся и, постукивая по бокалу вилкой, попросил внимания:

-Я хочу вам продекламировать свои стихи, - изменившимся голосом, посапывая, произнес он.

Не дожидаясь согласия, Игорь Михалыч принял стойку монолитного памятника, отставив ногу немного в бок, рукой взмахнув, словно видя перед собой «дальние дали», и воодушевленно начал читать нараспев о том, что «На рассвете воздух становится светлее, и небеса синее, а солнце поднимается смелее и высокее»..

-Что за бред? – Пробурчал Дмитрий Данилович.

-Это высокая поэзия, вам не понять, - отмахнулся поэт.

Он мучительно стал вспоминать следующее творение, но музыкант взял свой инструмент и отправился к мини-сцене. Не обращая внимания на то, что в зале уже звучала музыка, Дмитрий Данилович снова прижал щекой к плечу скрипку и тронул струны смычком. Инструмент податливо взвизгнул и выдал затяжной звук. Помахивая головой, скрипач играл «полет шмеля». Подвыпившая Ульяна наклонилась через столик к Семену и крикнула: «Потанцуем?» Семен поднялся и пошел в сторону сцены. Ульяна припустила вслед за ним. Семен уже стоял и ждал свою пару. Девушка обвила шею молодого человека, прижалась грудью, словно к броне, и закачала бедрами. Наталья даже не отреагировала. Она жадно смотрела на Петра. Тот, дойдя до кондиции, просто сказал: «Пошли?» Девушка поднялась с места, и они быстро удалились из зала.

Поэт, наконец, вспомнил что-то умное философское и присев ближе к Раисе Романовне вдохновенно распевал следующий стих. Инна Сергеевна, понимая, что остается не у дел, поднялась и направилась в сторону скрипача. Тот растворился в музыке, непонятно какой: то ли скрипичной, то ли магнитофонной. Предпринимательша бесцеремонно забрала скрипку и положила на барную стойку. Потом с той же бесцеремонностью схватила в охапку сухощавого музыканта и начала танцевать. Выбора у скрипача не было, как и свободы действий.

Учителя, практически трезвые, наблюдали за происходящим с большим интересом. Не часто выпадает шанс увидеть шоу-спектакль так близко.

-Интересно, почему Инна Сергеевна так быстро сдала поэта? – Удивилась Вера.

-Потому что он много болтает, - засмеялась Мила.

-Да, чтобы слушать его перлы, лучше быть глухой, – поддержала Вера.

-Или иметь хороший опыт стрессоустойчивости, - продолжила Милана.

-А музыкант чем лучше? – повернулась Вера в сторону Милы.

-Тем, что не сопротивляется. Скрипка, так скрипка. Дама, так дама.

В это время у Веры завибрировал телефон, звонил Владимир, ее муж. Учительница глянула на телефон, взяла его со стола и быстро направилась к выходу. Здесь разговаривать с мужем не получится. Она рискует не услышать ни одного слова. Ульяна с Семеном не меняя позы, танцевали второй танец подряд. Игорь Михалыч обнял за плечи Раису Романовну и перешел на песни. Администраторша спокойно поглощала салат, добросовестно пережевывая зеленые листочки. Работники кухни убрали пустые подносы и посуду, снуя туда-сюда между столиками. Когда они ушли Наталья и Петр уже сидели за столом и поджидали танцующих. Инна Сергеевна темпераментно стала поглаживать под рубашкой грудь скрипача. Тот испуганно уставился на нее, широко раскрыв глаза.