– Посмотри на этого пса! Ты когда-нибудь видел такое?

Часто при этом шум шагов стихал и Мартин понимал, что люди останавливались, чтобы посмотреть на них: на него и на Дика. К такой реакции окружающих он уже привык, поскольку это происходило почти всегда, когда они с Диком забирались далеко от дома, где их не знали. Иногда его расспрашивали о собаке. Поэтому он не удивился, услышав и на этот раз:

– Он укусит, если его погладить?

– Нет, он вас не укусит, – ответил Мартин.

Человек подошел, чтобы погладить Дика и рассмотреть деревяшку – слепой это понял, почувствовав, что пес остановился. Мартин мог бы заранее ответить на последовавший за этим вопрос:

– Что с ним случилось? Ему действительно ампутировали лапу или она просто внутри этого кожаного мешка?

– Нет, у него нет лапы, – ответил старик. – Он попал под машину, ещё щенком.

Затем, чтобы дать собеседнику понять, что он их порядочно задержал, Мартин окликнул пса:

– Пойдем-ка, Дик.

– Простите, что задержал вас, – произнес голос.

Дик двинулся вперед, и вскоре, перейдя ещё раз через дорогу, они попали в парк. По мере продвижения вглубь парка шум уличного движения стихал, а щебетанье птиц становилось все громче.

– К нашей скамейке, Дик, – тихонько бросил Мартин.

И они пошли по извилистым тропинкам парка, стараясь избегать столкновений с детскими колясками. По дороге ничего особенного не происходило. Какой-то наглый пекинес начал было облаивать Дика, но ввиду полного равнодушия последнего быстро перестал. Дик чувствовал свою ответственность за Мартина и никогда не позволял себе отвечать на многочисленные провокации других собак.

Вскоре в воздухе потянуло свежестью, и Мартин понял, что они подошли к озеру. И почти тут же пес подтолкнул его к краю аллеи, давая понять, что они подошли к "их" скамейке. Мартин сел, погладил пса и стал блаженно греться под теплыми лучами солнца. Однако не забыл при этом поставить на край скамейки свою кружку.

Местечко было необычайно спокойным, и Мартин улыбнулся, вспомнив просьбу-приказ Селии не ввязываться в истории. "Типичная черта всех женщин – волноваться без причин", – тепло подумал он, достал трубку и начал медленно её раскуривать. Пес улегся рядом, получая от всего происходящего не меньшее удовольствие, чем сам хозяин.

Прошло полчаса. Старик услышал шаги приближающего человека. Подойдя к ним, прохожий остановился – наверное, увидел деревяшку Дика. Мартин отлично знал, что будет дальше, и спокойно стал ждать обычных вопросов. Он даже слегка повернул голову в ту сторону, где стоял человек, и улыбнулся.

Две-три минуты понадобилось, чтобы прохожий набрался смелости и спросил:

– Что с ним произошло, папаша?

– Он сломал лапу, когда был ещё щенком.

– Черт возьми! Как же он сейчас?!

Что можно было на это ответить? Ничего. И Мартин промолчал. Обычно он не испытывал особого желания продолжать разговор с посторонними людьми. Ему вполне хватало общества Дика.

Не дождавшись ответа и наглядевшись досыта, незнакомец довольно быстро ушел.

– Подбери лапу, Дик. Может, тогда меньше будут приставать, – сказал Мартин вполголоса. Наклонившись, он нежно погладил искалеченную лапу пса. Дик все понял, и Мартин услышал, как маленькая деревяшка царапнула гравий тропинки.

Но это не помогло – люди продолжали останавливаться возле них:

– Скажите, пожалуйста, у него деревянная нога?

– Да. Он попал под машину, когда был ещё щенком.

Обычно после этих слов, помолчав немного, прохожие уходили. Но иногда попадались и более настойчивые, и тогда разговор продолжался.

Так было и на этот раз.

– Можно посмотреть? Он не укусит?

– Он вас не укусит, пока вы не коснетесь меня.

Незнакомец присел, чтобы погладить Дика. Мартин слышал его мягкий говор:

– Покажи-ка мне свою лапу, дружок. Вот. Хорошо.

Дик спокойно мирился с происходящим. Вскоре мужчина поднялся, воскликнув при этом:

– Невероятно! Многое видел в жизни – но такое впервые.

Мартин услышал звук удаляющихся шагов. Казалось, теперь мужчина куда-то спешил. Наверное, у него была назначена встреча, а он задержался, разглядывая собаку. Или Мартину просто показалось, что шаги стали быстрее. Впрочем, эта мелочь, конечно же, не имела значения.

– А вы, – сказал лейтенант сержанту полиции Бурхарду, распределяя участки, – вы возьмете на себя район парка.

Бурхард недовольно посмотрел на него. Даже уважение, которое он испытывал к своему шефу, не помешало ему заметить:

– Вы решили меня наказать, лейтенант? Я думал, вы дадите мне побережье.

– В парке вы успокоитесь, вдохнете свежего воздуха, порадуетесь жизни и расслабитесь. Вам сейчас полезно побыть на природе. Впрочем, это все лирика. Выполняйте приказ. Оставайтесь в парке, пока вас не сменят. Прогуливайтесь, присмотритесь к окружающим, но никуда не уходите.

Сержант Бурхард ударил кулаком по столу:

– Черт возьми! Но я должен добиться своего! Мы должны их поймать. Мы прочесали весь город, и все без толку! Мне надоело заниматься мелкими сошками. Надо искать крупные фигуры – именно они должны вывести нас на организацию. Если хотите убить ядовитую змею, нужно отрезать ей голову, а не кончик хвоста. А наша змея – очень ядовитая. И мы должны лишить её яда.

Его начальник спокойно произнес:

– Вы ведь знаете, Бурхард, что трех мелких, как вы их назвали, сошек, которых мы взяли на прошлой неделе, пришлось освободить. Они ничего нам не сказали, просто потому, что сами ничего не знают. Но мне кажется, они могут вывести нас, куда нужно. Мне доложили, что они вдруг полюбили свежий воздух. Их всех видели выходящими из парка. Для таких, как они, это не очень естественно. Поэтому вы пойдете туда и будете держать ухо востро. Действуйте по обстановке. Конечно, я могу заблуждаться, но мне кажется, что все происходит именно там.

Мужчина в фетровой шляпе с огромными, затенявшими лицо полями быстро шел через спокойный, залитый солнцем парк. Глаза его возбужденно блестели. Он непрерывно оглядывался, кидая быстрые взгляды по сторонам. Похоже, он чувствовал себя не в своей тарелке.

Внешне человек этот производил довольно странное впечатление. Лицо его осунулось, щеки ввалились. Он был явно в дурном расположении духа. Не было похоже, что он вышел в парк просто погулять, подышать свежим воздухом, погреться на солнышке. Вовсе не мысли о здоровье его беспокоили. Казалось, он торопится поскорее убраться из парка, вернуться туда, откуда пришел.

Когда за деревьями стали мелькать очертания домов, что-то похожее на облегченную улыбку скользнуло по измученному лицу. Как будто непонятная опасность грозила ему в парке, и выйдя из него, он обретал спасение.

Но то, чего он так боялся, случилось. Его окликнули:

– Минутку, Спифл. Что это тебя так беспокоит?

Мужчина вздрогнул и застыл на месте. Он тупо глядел прямо перед собой, не находя сил даже повернуться в ту сторону, откуда донесся голос. Лицо его стало белее мела, мелкая дрожь пошла по всему телу. Он судорожно пытался сообразить, что же ему делать. Мелькнула мысль – выбросить! Скорее выбросить! Правая рука поспешно нырнула в карман и, выхватив оттуда маленький пакетик, швырнула его в кусты.

– Любишь гулять в парке, да?

Человек, задававший эти страшные вопросы, – а это был Бурхард, отошел от дерева, за которым стоял, и приблизился к перепуганному насмерть прохожему.

– Когда же тебя охватила эта страсть? Не так давно?

Фигура, застывшая посреди аллеи, хранила молчание.

– Что это ты так трясешься?

– Вы меня напугали, сэр.

– У тебя есть причины бояться? Верно? – быстро спросил Бурхард.

– Нет. Никаких.

Полицейский начал его обыскивать.

– Где ты это взял?

– Что? У меня ничего нет.

– Сейчас посмотрим, есть или нет, – полицейский весело улыбнулся. – Я знаю, где искать. Стой здесь и даже не пытайся сбежать. Ведь ты сейчас не в состоянии быстро бегать, я тебя все равно догоню, и уж тогда тебе несдобровать.