Она молча кивнула.

– Ну, что скажешь, Джемма? За месяц из главы фирмы прямиком в домработницы… Неплохая подвижка! – сделал последний выстрел Блейк, но пуля не попала в мишень.

– Когда приступить к работе? – тихо спросила она, поднимая на него взгляд.

Блейк пригладил волосы.

– Чем скорее, тем лучше. Только сначала мне нужно посмотреть дом.

– Если хочешь, приходи в среду к чаю. Ты успеешь подготовиться к встрече с Мартином, а я успею навести в доме порядок. Надо привыкать к новой работе.

Блейк кивнул. Только Джемма могла заставить его чувствовать себя отъявленным негодяем.

– Договорились. Увидимся в среду. – И он встал.

– Приходи после трех, в любое удобное для тебя время, – сказала Джемма и вышла.

На пляже было довольно людно, но Джемму это не волновало. Она сбросила туфли и побежала босиком по мелководью, вдоль кромки моря.

Господи, как легко! Джемме казалось, будто всю неделю она тащила на плечах непомерную ношу, а теперь ноши больше нет. Она стала легкой, почти невесомой, и вот-вот поднимется в воздух и полетит как воздушный шарик.

Джемма остановилась, поболтала ногой и шлепнула по воде со всего маху. Брызги разлетелись во все стороны, платье намокло, но ей было все равно. Джемма очень любила Уикстон и не хотела уезжать отсюда. Но, если бы Блейк снова стал стращать ее судами и своими обширными связями, она взяла бы Мартина и уехала куда глаза глядят.

Она бежала по воде и смеялась от радости. Господи, какой чудесный день! Подслеповатое солнце пробивалось сквозь туманную дымку: к полудню будет жарко. Надо устроить пикник! Сейчас соберет сумку, возьмет Мартина от бабушки, и они поедут домой дальней дорогой, вдоль побережья. Пожалуй, стоит остановиться в Уитли-Бей: пусть Мартин вволю покатается на каруселях и качелях. Ребенок это заслужил: мамочка последнее время была не в лучшем виде.

А как же она будет жить с Блейком под одной крышей?

Джемма закрыла глаза и подставила лицо солнцу. Нет, она не станет думать о неприятном в такой чудный день. Ее переполняла радость: ведь все могло закончиться намного хуже.

Чем дольше Джемма водила Блейка по особняку, тем мрачнее он становился. Впрочем, чему тут удивляться? Джемма до полуночи наводила порядок в комнатах на втором этаже. Дом построили еще во времена королевы Виктории, и тогда его обслуживала целая армия слуг. А не одна женщина, причем небольшая любительница носиться целый день с тряпкой по дому…

– Джемма, цена непомерно завышена, – заметил Блейк, когда они вернулись на кухню и Джемма включила чайник.

– Агент уверял меня, что цена вполне разумная, – возразила она.

– Вот как?! И давно дом выставили на продажу?

– Пару недель назад.

– Два месяца, Джемма. Я навел справки.

– Для такого большого дома это не так и давно. Агент сказал, если достать разрешение на перепланировку, здесь можно устроить платный интернат для престарелых, частную лечебницу или еще что-нибудь в этом роде.

Блейк расхохотался.

– Ну раз так, я просто обязан его купить. Не хочу, чтобы на голову бедным старичкам и старушкам сверзилась крыша.

– Можно подумать, что дом в аварийном состоянии, – буркнула Джемма, насыпая растворимый кофе в чашки. Она собиралась сварить настоящий, но, как назло, куда-то запропастился кофейник.

– Такие дома требуют постоянного ухода. Спасибо, что подсказал! – усмехнулась про себя Джемма. Уход требует немалых денег, а с деньгами у нее всегда было туго. Она заметила, что Блейк разглядывает сырое пятно в углу на потолке. Неужели считает, что она запустила дом из-за лени и нерадивости? Да будь у нее деньги, она давным-давно навела бы тут порядок! Кстати сказать, этот подтек сущий пустяк по сравнению с зияющей дырой на чердаке рядом со слуховым окном…

– А куда подевался весь антиквариат? – спросил Блейк. – Помню, Адриан пригласил меня сюда и я решил, будто попал в Букингемский дворец.

Джемма вздохнула. Войдя в особняк впервые, она почувствовала себя ребенком, которого привели в музей. Не хватало только табличек: «Руками не трогать». Впрочем, она и так еще долго не осмеливалась ни к чему притрагиваться.

– После смерти отца Адриан почти все продал своему приятелю. Наверное, он годами брал у него взаймы под залог.

– Понятно. – Блейк взял предложенную Джеммой чашку кофе и поставил на кухонный стол. – Сначала я намеревался купить кое-что из мебели, но не вижу ничего стоящего. Так что мебель можешь отправить на чердак или продать. Как хочешь.

Помешивая кофе, Джемма исподтишка следила за Блейком. Выражение его лица не сулило ничего хорошего. Так оно и оказалось, и ждать пришлось недолго. Подняв голову, Блейк пристально взглянул на нее и заявил:

– Джемма, учитывая обстоятельства, предлагаю тебе ровно столько, сколько нужно для покрытия всех долгов.

– Но ведь это на пятьдесят тысяч меньше, чем я прошу! – Она едва не задохнулась от возмущения.

– Но намного больше, чем бы я дал за этот дом при обычных обстоятельствах, – парировал он. – Если хочешь, найми независимого эксперта по оценке недвижимости. Я заплачу столько, сколько он скажет, но почти на все сто уверен, что в таком случае ты получишь еще меньше.

Джемма подняла руки вверх.

– Я доверяю твоему мнению. – И она не кривила душой. Ей сразу не понравился разодетый в модные шмотки юнец, которого прислали из агентства недвижимости. Просто очень хотелось верить в столь оптимистичный прогноз относительно стоимости особняка, вот и поверила.

– Завтра утром позвоню агенту и попрошу оформить сделку побыстрее, – сказал Блейк. – Джемма, у меня к тебе просьба. Я понимаю, так не принято, но мне бы хотелось начать ремонт сразу, еще до оформления документов. Ты не возражаешь?

Джемма пожала плечами.

– Пожалуйста. Надеюсь, ты не разнесешь дом до основания, а потом возьмешь и раздумаешь покупать.

– А это неплохая мысль! – Отпив глоток кофе, Блейк усмехнулся. – В любом случае, Джемма, выхода у тебя нет. Придется поверить мне на слово.

Джемма вылила остатки кофе в мойку и сполоснула чашку. Похоже, выбора у нее нет. Придется довериться Блейку. Опрокинув чашку, поставила ее сушиться и обернулась. Блейк стоял, с ленивой грацией опершись на холодильник. За последний месяц он доставил ей немало мучений, но где-то в нем все еще жив мужчина, которого она страстно любила. Ну кому еще она может довериться?

– А теперь я пойду позову Мартина. Ладно? – спросила она.

– А где он?

– Играет в парке с приятелем в футбол. Я быстро. Если хочешь, посмотри пока фотографии. – Джемма протянула ему альбом. Утром она пролистала его, чтобы вынуть фотографии Адриана, но их было так мало, что она передумала.

Через десять минут она вернулась с Мартином. Тот был весь в грязи и крови. Она усадила сына на сушку для белья, пустила воду в мойку и достала из аптечки вату, антисептик и бактерицидный пластырь.

– Сколько раз говорила, не смей драться! Это глупо, – ворчала она, снимая с сына кроссовки.

– Лучше быть живым трусом, чем мертвым героем! – сказал Мартин, копируя мать, и подмигнул Блейку.

– Не дерзи!

– Я только повторил твои слова, – ангельским тоном возразил он.

Джемма отмотала кусок ваты, смочила водой и начала промывать боевые раны.

Мартин вскрикивал от боли и пытался увернуться.

– Сиди смирно! Нужно смыть всю грязь, – сказала она, крепко держа сына за руку. – Так тебе и надо! Ну и что случилось на этот раз?

– У нас хотели стащить мяч.

– Кто?

– Какие-то два парня. Старше нас… Лет тринадцати, – с гордостью сообщил Мартин.

– Марти, учти на будущее. Лучше я куплю тебе другой мяч, чем ты придешь весь избитый. Договорились?

– А они больше не придут! – убежденно заявил сын.

Джемма принялась заклеивать многочисленные царапины и ссадины, чувствуя спиной молчаливое присутствие Блейка. Интересно, почему у него такой сердитый вид? Может, считает ее виноватой в том, что Мартин подрался? Думает, что напрасно отпустила сына одного гулять? Разве мыслимо следить за ребенком круглые сутки? Это невозможно, да и не нужно!..