— Заур…

— Да?

- С тех пор, как мы высадились на Катуре… Вы слышали голос? Что-то пробудилось в этом мире. Оно зовет на помощь.

Заур кивнул, очень медленно.

— Я слышал его. Я слышу его даже сейчас, — кодиций посмотрел на Сета. — Ты слышал ответ?

— Нет.

— Вот что по-настоящему меня пугает, и это причина того, что я так внимательно отнесся к предупреждениям Таро. Потому что я слышу не только голос, зовущий на помощь, я слышу, как что-то ему отвечает.

- Этот второй голос, что он говорит?

— Это не слова, так же, как и мольба о помощи, которую мы оба слышим. Это мощная проекция, которая передает одно сообщение.

— Какое сообщение?

Заур снова открыл свой разум, позволив шестому чувству окутать мысли Сета. Он чувствовал ритмы тела смертного, биение его короткого срока жизни. Астартес на секунду почувствовал, как хрупки и смертны простые люди. Он не боялся ничего в своей службе Трону, но все же чувствовал, что боится этой невероятной слабости.

— Слушай, — сказал Заур, позволив голосам течь сквозь его чувства в более слабый разум Сета. Это была просто передача ментальной энергии, эквивалент того, как человек запруживает одну реку, чтобы создать другую.

«Придите ко мне», сказал без слов первый голос.

«Мы идем», пришел такой же бессловесный ответ.

«Мы идем».

В варпе

МЫ ИДЕМ.

Он передавал это бессловесное сообщение в нескончаемом потоке подсознательной телепатии. «Мы идем». «Мы идем». «Мы идем». Иногда он забывал свое имя.

Он знал, что это из-за варпа. Путешествие в царстве его повелителя позволило существу ощутить прикосновение бога, и все человеческое, что еще оставалось в нем, исчезло во тьме беспамятства.

В такие периоды, которые могли длиться час, а могли десятилетиями или более, он называл себя тем титулом, которым именовали его слуги, когда обращались к нему.

Вестник, так они называли его. Вестник шепчущего бога, которому они все служили.

Вестник не вставал со своего трона много месяцев. Струпья, похожие на моллюсков, сгустки засохшей крови и затвердевшего гноя приковывали его к кости и ржавому металлу командного трона. Вестник чувствовал, что засохшие кровь и гной связывают его с троном, а через него — со всем кораблем.

Вестник чувствовал свою силу, свое невероятное могущество. Он знал, что нужно лишь небольшое усилие, чтобы встать и стряхнуть с себя засохшую мерзость, но ему хотелось еще немного насладиться безмятежностью отдыха. Он глубоко вздохнул внутри своей покрытой гноем брони, чувствуя приглушенный грохот двигателей своего корабля, пронзающего варп. Демоны во тьме за бортом корабля вопили и царапали броню, отчаянно желая войти и пасть ниц пред Вестником. Они оставляли обрывки зараженной плоти на корпусе, когда огромный корабль летел дальше, не обращая внимания на просителей.

Вестник довольно рассмеялся.

Некоторые из тварей, обитавших на мостике — слабейших, чьи жизни не значили ничего — съежились и захныкали, услышав его смех. В первый раз за многие недели Вестник издал какой-то звук.

Один из членов экипажа мостика, давно лишенный ног, подполз к ступеням трона Вестника. Когда-то он был человеком. Сейчас у него было много ртов, и, ползая без ног, он оставлял липкий гнойный след.

— Мы приближаемся, Вестник, — произнесли несколько ртов твари.

Вестник встал. Корка из крови и гноя, связывавшая его с троном, рассыпалась хрупкими заразными обломками, многие из них прилипли к броне Вестника, как бородавчатые наросты.

Когда Вестник, хотя и медленно, начал двигаться, пустые костяные шипы, выступавшие из его спины, начали издавать низкое жужжание. Вестник пробудился, и рой в его теле пробудился вместе с ним. Первые мухи, раздувшиеся и липкие, выползли из отверстий в костяных шипах.

Вестник повернул голову в рогатом шлеме, ища что-то. Он едва мог видеть. Его глаза были закрыты слишком долго и слиплись от кровавых слез. Смотреть было больно.

— Оружие, — прорычал Вестник низким булькающим голосом. Члены экипажа отпрянули от него, некоторые прижались к своим консолям в страхе, некоторые потому что их разложение приковало их к их постам, так же, как Вестника к трону.

Один из стоявших у огромного трона шагнул вперед. Он был облачен в броню Астартес, но раздутую, заржавевшую и потрескавшуюся за десять тысяч лет боев и чумы. Она была такого же гангренозного цвета, как броня Вестника.

— Вестник, — покрытые запекшейся кровью шланги респиратора шлема космодесантника вздрогнули, когда он заговорил, — я принес ваш клинок.

При этих словах искаженный Астартес протянул громадную косу, держа ее в раздувшихся кулаках. Она была более трех метров длиной, ее древко толщиной было с бедро человека, изогнутое серповидное лезвие блестело патиной кровавой гнили.

Вестник взял косу в свои руки в бронированных перчатках. Воспоминание всплыло сквозь мглу святого варпа, покрывающую его мысли. Имя.

Его имя?

Нет… Жнец Жизней. Имя оружия, которое он держал. Усилием мысли Вестник активировал древнее силовое оружие. Лезвие косы зашипело от энергии, заливающей древний металл. Органическая гниль, которой зарос клинок, затрещала, сгорая. Зловоние было убийственным, но для Вестника это отнюдь не было чем-то необычным. Весь корабль смердел гнусным зловонием опустошительной заразы. Воздух внутри корабля был ядом для всех, кроме тех существ, которые обитали здесь.

Вестник глубоко вздохнул внутри своей брони, наслаждаясь священным запахом, достигшим его острого обоняния. Зрение возвращалось с усиливающейся ясностью, очертания стали достаточно четкими, чтобы разглядеть весь мостик. Огромный экран перед троном показывал прекрасный хаос варпа. Это было словно заглядывать в мысли безумца, видя их в цвете.

— Близко? — спросил Вестник. — Скоро?

Говорить тоже было трудно. Вестник глотнул, чтобы прочистить горло. Что бы ни поселилось в горле, пока Вестник спал, оно извивалось, когда было проглочено.

— Нам осталось несколько часов до места назначения, Вестник, — ответил предатель Астартес.

— Легион? — прорычал Вестник.

— Легион готов, Великий Странник.

Странник. Еще один из его титулов. И… связанный с его именем…

— Мой корабль, — промурлыкал Вестник булькающим голосом. Его покрытые струпьями перчатки погладили ржавый трон. — Мой корабль. «Терминус Эст».

— Да, господин, — предатель Астартес привык к варповой болезни, действовавшей на Вестника. Он знал, что она скоро пройдет.

Вестник усмехнулся под рогатым шлемом, глядя на экран и нетерпеливо сжимая косу. Его массивная терминаторская броня и так была огромной, но струпья, бубоны и костяные шипы, выросшие из грязно-зеленой брони, раздули ее до размера в четыре раза больше обычного человека.

— Катур, — сказал Вестник. — Мы приближаемся к Катуру.

— Да, господин.

И вдруг, как удар молнии из хаотической бури за бортом, Вестник вспомнил свое имя. Вспомнил, кем он был. И кем он стал. Он снова улыбнулся и начал отдавать приказы своему ужасному экипажу.

Десять тысяч лет назад, когда Галактика была ввергнута в бесконечную войну, он был Первым Капитаном Гвардии Смерти.

Сейчас Бич Скаруса, Странник, Повелитель Разрушительного Роя, Вестник Праотца Разложения, снова готовился к бою.

— Катур, — Тифус улыбнулся черными губами. — Их… маленькая… святыня.

СЕТ ВСТРЕТИЛСЯ с Тэйдом, когда капитан был в своей палатке, выполняя ритуал чистки и ремонта цепного меча. Запах очищенных масел наполнял воздух. Тэйд сидел на койке, одетый в серую рабочую форму, держа клинок на коленях. В первый раз за многие недели псайкер видел Тэйда без брони.