Кровавые пятна доходили до переборки и сворачивали за угол, где сливались в целую лужицу рядом с лестницей, которой пользовались обычно технические службы. Пятно размером с ладонь виднелось в том месте, где диверсант открыл дверцу и вскарабкался внутрь помещения.

Чехов остановился и тут же, потеряв равновесие, рухнул на колени. Делая глубокие вдохи, чтобы успокоить учащенное дыхание, он заставил себя не спеша и внимательно осмотреться по сторонам, чтобы более четко увидеть все детали разноцветной инфракрасной головоломки. Нет, след диверсанта действительно заканчивался в этом месте. Это не было хитро подстроенной ловушкой. Чехов пододвинулся к двери, быстро переложив фазер в скользкую от крови правую ладонь. Поддерживая дуло левым предплечьем, лейтенант распахнул дверь. Если диверсант засел внутри, готовый стрелять в каждого, кто попытается проникнуть в его укрытие, то Чехов, по крайней мере, не стоял прямо перед входом наподобие мишени.

Но как только он распахнул дверь, яростный поток воздуха швырнул его в открытый проем и атмосфера вокруг него стремительно улетучилась в вакуум.

Зулу в отчаянии ударил кулаком по наружным дверцам турболифта, практически не чувствуя боли от удара сквозь многослойные Перчатки защитного костюма.

– Снова включилась подача энергии, – сообщил он Ухуре по каналу связи в скафандре. – Лифт умчался прежде, чем я смог поговорить с Чеховым.

Ответом было долгое молчание.

– Я не могу добиться никакого отклика по системе связи с турболифтом, – продолжила наконец Ухура. – Но мистер Спок говорит, что кабина пошла прямо в зону отдела безопасности на седьмой палубе.

– Это меня не удивляет, – фыркнул Зулу, и экран его скафандра слегка запотел. – Зная Чехова, это надо понимать так, что он сразу отправился на работу.

Резко очерченные тени скользнули перед ним, и Зулу, повернувшись, увидел двух инженеров в белых костюмах, передвигавших по центральному проходу переносную переборку.

– Похоже, что ребята готовятся изолировать разрыв в корпусе. Надо мне поскорее сообщить капитану Кирку, пока они не установили постоянные переборки.

– Согласна. Я передам ему, что ты идешь.

– Спасибо.

Зулу юркнул за угол вслед за инженерами и торопливо пошел по коридору. Его шаги, звучавшие в тишине, казались теперь при привычном освещении светильниками еще более зловещими. В душе Зулу разливалось приятное облегчение от мысли, что Чехов живой, и только саднящее чувство беспокойства о том, что офицер безопасности может быть ранен, не давало радости захватить его всего целиком. "Но ведь у него было достаточно сил, чтобы так долго отстукивать код своего имени, – вспомнил Зулу. – Если бы Чехов был ранен, он бы просто направил лифт в корабельный лазарет".

На закругленном краю лицевого щитка мелькнул отблеск какого-то движения, и Зулу повернулся в ту сторону, неожиданно напутанный увиденным. Он перенес тяжесть на одну ногу, намереваясь другой в случае необходимости нанести удар, но толстая металлическая ткань ботинок мешала провести нужные приготовления. Чертыхаясь, он отступил на один шаг и тут понял, что его встревожило не что иное, как движение захлопнувшейся двери. Зулу вздохнул с облегчением, но этот вздох комком застрял у него в горле, когда он обратил внимание на номер каюты.

– Эй!

Зулу быстро пересек холл и с размаху ударил кулаком в панель запирающего механизма двери. На встроенном в панель маленьком окошечке для сообщений золотистыми буквами светилась надпись: "ЗАПЕРТО ИЗНУТРИ". Это означало, что сейчас кто-то находился внутри его каюты.

– Эй, да это же моя каюта!

В голове у него вихрем пронеслись воспоминания о раздавленных растениях и разбросанных вещах, не давая ему возможности сосредоточиться и вспомнить код доступа в свою каюту. Черт возьми, какой это новый шифр придумал для него Чехов? Кажется, сорок семь двадцать девять?

– Мистер Зулу, что-нибудь не так?

Неожиданно прозвучавший голос Кирка заставил его вздрогнуть. Но Зулу тут же понял, что капитан обращается к нему по каналу коммуникатора.

– Кто-то чужой забрался в мою комнату, сэр.

В окошечке дисплея сообщений внезапно засветилась красная полоса, предупреждающая, что не правильно набран код доступа.

– Я пытаюсь войти и посмотреть, кто находится там.

Кирк спросил:

– Где это?

– Коридор С, сектор тридцать девять, каюта девятнадцать.

Зулу напрягал память, стараясь вспомнить код доступа и прогоняя прочь мысли о бесчисленных маленьких сокровищах, оставленных в комнате на поругание какого-то вандала. А может быть, сорок два семьдесят девять? Нет, вряд ли, Зулу был совершенно уверен, что семерка и девятка не стояли рядом. А как насчет семьдесят четыре двадцать девять?

– Мы идем к вам, – сурово бросил Кирк. – Будьте осторожны, мистер Зулу. Конец связи.

Вторая красная полоса появилась на дисплее защитного устройства. Это означало, что у Зулу остался всего один шанс для ввода правильного шифра, прежде чем дверь окончательно заблокируется. Рулевой простонал в отчаянии, и лицевой щиток его скафандра совершенно запотел. Он знал, что тишина за дверью его комнаты ничего не значит, так как все звуки поглощаются вакуумом. Возможно, что именно сейчас незнакомец уничтожает все вещи в его каюте. А может быть, надо ввести семьдесят два сорок девять?

"Это и есть тот самый правильный вариант", – решил Зулу и торопливо набрал шифр. Дисплей для сообщений замигал, погас, затем на нем появилась знакомая синяя подсветка, и двери раскрылись. Зулу без раздумья нырнул внутрь и очутился в сразу же сгустившейся темноте, так как дверь быстро закрылась у него за спиной.

"Черт возьми, – с волнением подумал он, – да я ведь почти попал в такое же положение, как Чехов!" Прыгающая световая дуга от фонаря на шлеме затанцевала по предметам в комнате, которые покрывала сверкающая корка льда, отчего они казались совершенно чужими. Все в комнате было неподвижным.

– Зулу!

На этот раз резкий голос Кирка у самого уха заставил Зулу подскочить на месте.

– У нас возникли сложности, когда мы попытались пробраться мимо переносных переборок мистера Скотта. Нам придется пойти с другой стороны палубы. У вас все нормально?

– Пока что да, сэр! Я еще не видел...

Что-то большое и светлое ринулось из тьмы, и Зулу поспешно отпрыгнул в сторону. Он узнал белый блестящий материал скафандра, выругался и, оттолкнувшись от стены, прыгнул навстречу незнакомцу.

От столкновения оба ударились о стену, а следом посыпались замерзшие растения. Зулу извивался внутри своего скафандра, пытаясь ухватиться за массивную белую фигуру, нависшую над ним. Он знал, что два слоя противовакуумной ткани, разделявшей их, способны выдержать удар любой силы, и сколько бы Зулу не старался, ему не удастся поразить своего противника. Главную надежду он возлагал на борцовский захват. Однако нападавший попросту игнорировал все усилия Зулу. Он поднял его, словно пушинку, и отбросил на рабочий стол. Самым ужасным для рулевого была даже не боль, полученная при падении, а то, что во время его пострадали маленькие растения. Возмущение этим фактом придало Зулу новые силы. Он откатился назад, встал на ноги и снова бросился на противника.

Они вновь сцепились в мертвой хватке, причем Зулу оказался сверху. Он пытался удержать свою позицию как можно дольше и задержать противника, но лежавшее под ним тело неожиданно вздыбилось с невероятной, нечеловеческой силой. Первый же хлесткий удар полностью сокрушил Зулу со всеми его захватами; от второго удара он проскользил по усеянному растениями полу и ударился в перевернутый контейнер для лилий. Зулу развернулся как раз вовремя, он заметил, как незнакомец поднялся на ноги и бросился к выходу.

– Черт побери!

Зулу выбрался из-под мраморного контейнера и, поднявшись, поспешил следом за своим неприятелем. Ему тяжело было дышать внутри защитного костюма.

– Зулу, доложите обстановку! – нетерпеливо прозвучал в шлемофоне голос Кирка, как будто он повторял этот приказ уже несколько раз. Однако Зулу не помнил, чтобы слышал его раньше.