Когда он пересек мостик через провал с телами и вошел в узкие тоннели, уходящие в глубину, Захариил почувствовал, что эхо мертвых начало исчезать. Оно до сих пор было здесь, давящее на стенки его черепа, но он чувствовал, как оно отступало. Вначале он был благодарен за это, но тогда понял, что оно заглушалось чем-то более сильным и настойчивым.

Казалось, будто в его голове был молот.

Захариил упал на колено, слепящая боль ударила ему в голову, будто кто-то запихнул горячий вертел ему в ухо.

Брата Израфаила зашатало от психической атаки, но продолжал стоять, в его шлем был вмонтирован пси-заглушающий механизм, защищавший его от наихудшей боли.

– Мой лорд! – едва сказал библиарий. – Началось… ксеносущество из варпа. Оно пытается полностью попасть в наш мир.

– Ты уверен? – спросил Лев.

– Уверен, – подтвердил Израфаил. – Так, Захариил?

– Оно определенно идет, – сказал Захариил сквозь стиснутые зубы.

– Тогда не будем терять времени, – сказал Лев, развернувшись и прибавив темп.

Для того, чтобы идти, Захариил опирался на стены пещеры, его ментальная энергия не могла сравниться с той силой, которая заполонила воздух.

Немиил повернулся к нему и сказал:

– Вот, держи руку, брат.

Захариил с благодарностью взялся за руку кузена.

– Прямо как в старые времена, а?

Немиил усмехнулся, но Захариил почувствовал неловкость, скрывавшуюся за этим жестом. Он поднялся на ноги и попытался избавиться от чувства страха, нараставшего в низу живота.

Лев был уже несколько впереди, и Захариилу пришлось бежать трусцой, чтобы его догнать. Каждый шаг отдавался болью, его ранения и ушибы с посадочной палубы еще не зажили, несмотря на ускоренный метаболизм. Хуже этого была психическая боль, просачивающейся в него сквозь все поры, против чего его доспехи были бессильны.

Чем глубже в глубины заходили Темные Ангелы, тем настойчивее становился звук, и Захариил надеялся, что устройство брата Израфаила сможет победить его. Он посмотрел через плечо, чтобы удостовериться, что парящая тележка и его сервиторы шли в ногу с Астартес.

Лоботомированные сервиторы, казалось, не чувствовали душевных мук этого места, и Захариил завидовал им. Электро-психическое импульсное оружие мерцало в полутьме, и он задрожал от внушающего страх потенциала, чувствовавшегося в боеголовке.

Впереди Захариил услышал голоса и пульсирующий шум, отражавшегося на всех чувствах, даже вне человеческого понимания.

Болезненный и тлетворный свет заполнял палату впереди, проливаясь в туннель, по которому спускались Темные Ангелы. Лев шел впереди, Немиил немного позади.

Брат Израфаил следовал за примархом, и остальные Темные Ангелы быстро присоединились к своим боевым братьям.

Когда Захариил вошел в пещеру, его обдало волной отвращения, хотя источником эмоции был не он. Она исходила от закутанных фигур, окружавших вертикальную плиту из темного, испещренного прожилками камня, и поющих вокруг кричащей женщины, прикованной к плите.

Захариил последовал за диким взглядом сарошийского пленника, и почувствовал ползущий, кошмарный ужас, увидев источник чудовищного зла, обитающего в этом забытой, освещенной красным цветом пещере в глубине мира.

Со своим желеобразным телом оно походило на какого-то глубоководного обитателя – мерцающего, очевидно хрупкого, и освещаемого изнутри всполохами разноцветного электрического света. Миллион глаз смотрело из его отвратительного тела, и он чувствовал его страшный голод подобно грызущей боли в груди. Даже тогда, когда он смотрел, существо уменьшалось в размерах, но вместо того, чтобы триумфовать, Захариил знал, что оно приближалось к достижению своей цели.

Пока другие, включая Захариила, оставались парализованными страшным видом существа над ними, Лев уже действовал. Он подстрелил двух поющих фигур в робах и масках, и вытянул меч, идя в атаку.

Вид их примарха в действии побудил остальных Темных Ангелов последовать за ним, и, с ужасающим боевым криком, они ринулись в атаку.

В мертвенном свете существа над ними, их пистолеты сверкали, а мечи блестели, но хотя все поющие в масках умерли, Захариил почувствовал, как по воздуху потекло кошмарное удовольствие.

Фигуры в масках даже не пытались защищаться, и, взглянув в отчаявшиеся глаза женщины, прикованной к столбу, Захариила внезапно осенила догадка, почему.

Ее лицо растянулось в беззвучном крике, глаза – пустые и остекленевшие, будто заполненные черными чернилами. В ее глазах витала темная мощь, и когда Захариил смотрел на нее, на него в ответ глядело нечто нечеловеческое.

Захариил поднял свой пистолет, но как раз в то время, когда чудовищная сущность на крыше пещеры начала вливаться в своего носителя, частичка женщины на мгновение всплыла наружу, и между ними прошла мимолетная связь, более глубокая, чем Захариил когда-либо испытывал до этого или испытает в будущем.

Она просто сказала… Да.

Захариил кивнул и нажал на спусковой крючок.

Три болта вырвались из пистолета Захариила и за один удар сердца пересекли расстояние между ним и женщиной. Они прорвались сквозь ее кожу и мускулы, и с одинаковой легкостью продолжили свой путь в ее грудной клетке.

Когда реактивные боеголовки в оболочке обнаружили увеличение локальной массы, взрывные заряды, находившееся внутри, детонировали.

Захариил смотрел, как три пули разорвали женщину на части, ее грудная клетка взорвалась, а живот раскрылся подобно расцветшей алой розе. Ее череп исчез, превратившись в конфетти из крови и кусочков мозга.

Ужасный, неослабевающий вопль разочарования заполнил палату, отзываясь эхом одновременно по всех сферах существования, когда существу, старшему чем само время, помешали в свершении своих планов.

Но в злости подобному существу было не отказать.

Когда вращающейся куски разлетелись в воздухе, в палату ворвался гротескный потрескивающий звук, и все ее частички замерли вопреки силе тяжести и любым другим законам физики.

Существо на крыше пещеры почти исчезло, его вязкое тело являлось уже не более, чем далеким воспоминанием, и фигуры в масках были повержены, но куски взорванной плоти все еще висели в воздухе.

– Что происходит? – спросил Лев. – Что ты сделал, Захариил?

– То, что нужно было сделать, – ответил он, боль в теле и печаль в сердце заставили его забыть об субординации.

– И что теперь? – сказал Немиил, с отвращением смотря на парящие куски сырого мяса.

– Существо еще не побеждено, – крикнул Израфаил, побежав к циклонной боеголовке. – Готовьтесь к битве, Темные Ангелы.

– Этой штуковине лучше работать, библиарий, – предупредил Лев.

– Будет, – пообещал Израфаил. – Только дайте мне время!

Едва библиарий это сказал, как плоть женщины зашипела и исчезла, оставив ярко пылающие дыры в воздухе. Из них сочился неприятный свет, многоцветный и нечистый, и Захариил знал, что нечто, скрывавшейся с другой стороны, являлось чистым и абсолютным злом.

Внезапно из света возникли щупальца, и, подобно атакующим змеям, метнулись к Темным Ангелам.

Три извивавшихся конечности бросились прямо на Захариила.

Он взмахнул мечом, разрубая их всех одним одним гладким движением. Другой рукой он выстрелил из болт-пистолета и послал залп снарядов в пустое пространство, из которого появились щупальца.

Он услышал нечеловечески громкий и пронзительный звук, похожий на крики одного из Зверей Калибана. Подобная схожесть ужасала.

Битва продолжалась всего несколько секунд, и враг уже находился прямо над ними. Пока Темные Ангелы вместе со своим примархом формировали круг, количество атакующих щупалец увеличивалось с необычайной скоростью.

Каждая из них вдвое или втрое превышала толщину человеческой руки, по несколько метров длины, и достаточно сильная, чтобы проломить керамит внешних пластин силовых доспехов Астартес Марк IV. Некоторые имели на конце костяные когти, изогнутые подобно лезвию косы, в то время как другие, похоже, предназначались для захвата и сжатия добычи, или же были с выдвигающимися шипами.