Боже, ничего удивительного, что Джонас так удачлив в бизнесе. Все эти годы его сжигала ярость. Ему было необходимо доказать отцу, Чарльзу и Люси, что они ему не нужны, что ему вообще никто не нужен…

Она посмотрела на Питера.

— А Люси? Что стало с ней? Он пожал плечами.

— Чарльз не был ею ослеплен и быстро разобрался, что она собою представляет. Вероятно, он объяснил ей, что, в отличие от Джонаса, не собирается на ней жениться. Поэтому она решила опять вернуться к Джонасу. — Питер покачал головой. — Но она, конечно, его больше не интересовала.

— Вы его обвиняете в том, что он ее любил?! — воскликнула Кассандра. Через какие испытания пришлось пройти Джонасу!

— Нет, — ответил Питер, — конечно, я не могу обвинять его. Но несомненно, Чарльз оказал ему добрую услугу…

— Но Джонас так не считал, — уверенно сказала она, перебив его. Питер покачал головой.

— Из-за этого-то Джонас и взорвался, и между нами произошла жуткая ссора. Он сказал, что ему больше от нас ничего не нужно, что он никогда не был членом нашей семьи, что он устроится где-нибудь в другом месте, подальше от нас, где никто не знает его проклятых родственников. — Питер вздохнул. — И, судя по всему, ему это удалось.

— Да, видимо, так, — дипломатично согласилась она, стараясь полностью осознать все, что услышала сегодня, и каким образом это может повлиять на их отношения с Джонасом. У нее уже возникли кое-какие мысли на этот счет.

— Он стал преуспевающим бизнесменом, но с личной жизнью у него по-прежнему не получается. Мне ничего не известно о его жизни за последние двенадцать лет. — Он хмуро посмотрел на Кассандру. — Я, конечно, знал, куда он уехал, и несколько раз пытался с ним связаться, но он отверг все мои попытки. Я надеялся, когда мой сын повзрослеет, он посмотрит на эти вещи другими глазами, он поймет… Впервые за двенадцать лет я встретился с ним только в этом году, когда он приехал сюда в первый раз.

Питер снова погрузился в собственные мысли.

— Он стал высоким и сильным. Судя по тому, что я слышал о его бизнесе, он очень жесткий, но всегда честный делец.

По иронии судьбы, Джонас снова вернулся в Англию из-за Чарльза, поскольку тот оставил ему свои доли в «Хантер и Кайл». И сделав это, он предоставил ей расплачиваться за все его грехи!

Жесткий, но всегда справедливый делец… Такие слова слышал Питер о своем сыне. Но по отношению к ней Джонас был каким угодно, только не справедливым Теперь она знала, как надо поступить, и возможный результат ее действий в равной степени восхищал и пугал ее.

— А где те фотографии, Питер, — громко сказала она, видя, насколько глубоко он погрузился в печальные воспоминания. Хватит ворошить прошлое, это нисколько не поможет ни ей, ни Джонасу. — Я хотела бы их посмотреть, если вы помните, где они лежат.

В альбоме Питера были тысячи фотографий его предков и детей. Кассандра вспомнила, что видела некоторые из них. Фотографии показывал им Питер, когда они приехали к нему в гости после того, как Чарльз сделал ей предложение. Тогда она не обратила внимания на маленького черноглазого мальчика, не проявив никакого интереса к младшему брату Чарльза. Она никогда с ним не встречалась и не собиралась встречаться. В то время его волосы вились и были длиннее, чем сейчас. Теперь он предпочитал строгую короткую стрижку. Черные глаза, смотревшие на нее с фотографии, были не по возрасту строгими, и в них не было веселья, даже когда мальчик улыбался. С самого детства его взгляд был суровым и задумчивым. Сердце Кассандры сжалось от жалости к мальчику.

Здесь же были фотографии Клары Хантер, оставленные только из-за того, в этом Кассандра была уверена, что она была сфотографирована вместе со своим сыном. Вообще же Питер, очевидно, не хотел хранить фотографии своей второй жены. Кассандра не имела представления о том, как эта женщина выглядит сейчас, но тогда она была прекрасна: темноволосая, с голубыми глазами, высокая, стройная. Тонкие черные брови, вздернутый носик, чувственный рот.

— Хочу тебя сразу предостеречь: держись подальше от Клары, если встретишь ее. — Питер сейчас также смотрел на фотографию своей второй жены. — Укус этих симпатичных зубок смертелен, — твердо заверил он.

— Вряд ли я когда-нибудь с ней буду общаться, — ответила Кассандра, заранее зная, что ей не понравится Клара Хантер. Как можно относиться к эгоистичной женщине, которая так поступила со своим ребенком?

Питер удивленно посмотрел на Кассандру.

— Но я думал, что Джонас решил пригласить ее на связь? Он был озадачен.

— Да, — неопределенно ответила Кассандра, не желая входить в объяснения. — Питер, можно я заберу с собой несколько фотографий? — оживленно спросила она.

— Да, конечно! Но…

— Я их обязательно верну! — пообещала она, вытаскивая из альбома фотографии, совершенно точно зная, какие именно ей нужны.

Питер по-прежнему удивленно смотрел на нее.

— Кассандра, что ты собираешься с ними делать?

Она неуверенно пожала плечами.

— Пока не знаю, — честно призналась она. — Но я точно знаю, что в Джонасе живет обиженный маленький мальчик, которого необходимо выпустить. Это причинит Джонасу боль. Но когда она уляжется, он почувствует себя намного лучше.

— И ты думаешь, эти фотографии помогут? — недоверчиво спросил Питер. — Тут?

— Честно говоря, не знаю, — устало ответила она. — Единственно, в чем я уверена, кто-то должен попробовать сделать это.

Он посмотрел на нее с восхищением.

— Ты действительно любишь Джонаса.

— Очень! — кивнула она. — Я люблю его так сильно, что не позволю ему продолжать это. — Она не стала объяснять, что имела в виду под словом «это». — Всего хорошего, Питер. Скоро увидимся!

— Надеюсь! — кивнул он, и глубокая печаль снова появилась в его глазах. — Я действительно очень надеюсь на тебя.

Она тоже очень надеялась. Но в то же время пока еще точно не знала, что именно будет делать. Когда она приехала к матери за Бетони и узнала, что Джонас там уже был и забрал девочку домой, то поняла — будет ссора.

— Где тебя весь день носили черти?! Кассандра не сразу прошла в гостиную, где ее ждал Джонас. Она сначала забежала на кухню — там Джин поила Бетони чаем. Кассандра хотела удостовериться, что ее дочь хорошо провела время у бабушки и сейчас действительно за столом. Пока Бетони пила чай со своими любимыми пирожками, Кассандра поняла, что ее присутствие здесь совершенно не требовалось.

Но и после этого Кассандра не спешила в гостиную, понимая, как Джонас сейчас разозлен Однако, чем дольше она тянет, тем, скорее всего, злее он становится. Они с Бетони вер сулись сюда уже полчаса назад, и он успел, наверное, разозлиться как следует.

Она вошла в комнату, и он, засунув руки в карманы, отошел от окна. В темном костюме, белоснежной рубашке, с аккуратно завязанных галстуком, он выглядел еще более холодным и неприступным, чем всегда. Джин сказала ей, что Джонас пришел к ним прямо из конторы. Потом он отправился к ее матери, узнав от Джин, что они с Бетони там.

Кассандра не сказала никому, куда собиралась на самом деле. Она не хотела заставлять пожилую женщину врать Джонасу. А Джой, скорее всего, не испытывая никаких угрызений совести, доложила, что Кассандра заехала к матери только для того, чтобы оставить Бетони, и сразу же исчезла по каким-то своим таинственным делам. Джой очень любила доставлять неприятности другим.

Кассандра не собиралась скрывать от Джонаса свой визит к Питеру. При данных обстоятельствах это вряд ли вообще было возможно. Но она думала рассказать ему об этом, когда сочтет нужным и в той форме, в какой будет нужно. Теперь у нее такой возможности не было.

— Джонас! — негромко позвала его она, тихо прикрывая за собой дверь. — Спасибо, что забрал Бетони от матери…

— Не притворяйся вежливой и невинной, Кассандра, — грубо оборвал ее он, стремительно направляясь к ней через комнату и пристально глядя ей в глаза. — Я спросил, где ты была весь день! Если ты встречалась с этим молокососом Симеоном…