Я подхожу к телевизору и снимаю простыню, закрывающую телевизионную панель, успевая отвернуться до того, как мои глаза заметят отражение изуродованного лица.

Усевшись на диван, я беру в руки пульт. В голове сейчас бардак и мне необходимо отвлечься, пока я не сделаю того, о чем потом пожалею.

Или не пожалею.

Включив телевизор, я переключаю канал за каналом. Нет ничего интересного, ничего, что могло бы стереть ужас, заполняющий мой разум.

- Я никогда не забуду потрясающую историю освобождения трех храбрейших женщин. Четыре месяца назад, Эми, Лорен и Шеннон удалось спастись бегством после восьми лет нахождения в плену у насильника и педофила, ныне осужденного Кори Трейпси. Дамы, добро пожаловать к нам в студию и, от имени наших зрителей, позвольте сказать, что проявленная вами тремя сила вызывает восторг и восхищение.

Я смотрю, как ведущая шоу расспрашивает их вместе и по отдельности. Каждую из них похитили прямо рядом с их домами, и использовали для извращенного и ужасного удовлетворения их похитителя.

- Расскажите нам, как вы справились с жизнью после заточения в течении последних четырех месяцев? Наверно, это очень трудно, возвращаться к обычной жизни? - Спрашивает ведущая с преувеличенным сочувствием.

Сидящие вместе женщины крепко держатся за руки, их тела плотно прижаты друг к дружке. Они жили в Аду дни, месяцы, годы. Я вижу это по их глазам.

- Ну, мы все проходим интенсивную психотерапию с потрясающим человеком, доктором Домиником Шрайвером, и конечно, наши семьи и друзья оказывают нам неоценимую поддержку. Но для нас, самым главным является наша дружба, связывающая нас. Мы вместе видели вещи, которые никому не пожелаем увидеть, и вместе страдали, находясь в руках дьявола.

- Расскажите нам о докторе Шрайвере и о том, как он помог вам? - Задает вопрос ведущая

- Помощь доктора Шрайвера - это единственное, благодаря чему мы в состоянии жить дальше и не двинуться рассудком.

Камера оператора снимает крупным планом мужчину, сидящего среди публики. У него широкие плечи пловца и очень темные, прямые, чистые волосы. Он просто улыбается и кивает, после чего камера опять возвращается к женщинам.

Они сидят на диване, рассказывают свою историю, но я больше не слушаю их.

Спустя почти три года наполненных ненавистью к себе и движимых страхом, я не могу даже увидеть свет.

Поделившись историей своих страданий и агоний, этим женщинам удалось обрести свою силу.

Выключив телевизор, я, как и всегда, занавесила экран тканью.

Возвратившись обратно на кухню, я залезаю на столешницу и, глядя в окно, замечаю мелкий моросящий дождик.

Взяв телефон, я набираю номер справочной службы, 411.

- Справочное бюро, - произносит скучающий голос.

- Телефон доктора Доминика Шрайвера, пожалуйста.

Записываю в блокнот номер, продиктованный оператором. Заполучить номер врача, оказывается гораздо проще, чем я думала.

Не отрываясь, смотрю на номер.

Тем трем женщинам он помог.

Сможет ли он помочь и мне? Неожиданно воодушевившись, я набираю номер.

- Офис доктора Шрайвера, - отвечает приятный женский голос.

- О, здравствуйте. Меня зовут Эйлин, я хотела бы увидеться с доктором Шрайвером, пожалуйста.

- Ближайшая свободная дата у доктора Шрайвера только через восемь недель. Вы знаете, где он ведет прием пациентов?

- Я не могу приехать в клинику. Ему самому придется приехать ко мне.

- Простите, мисс, но доктор Шрайвер не посещает пациентов на дому.

Мои ладошки начинают потеть, и я чувствую, как быстро бьется мое сердце.

- Ээ, я ээ, я действительно ээ…

Дрожь охватывает меня, и мои руки начинают трястись.

Я не могу сделать этого. Я не могу оставить свой бежевый дом. Что, если они ждут меня снаружи?

- Я эээ, - начинаю я, заикаясь. В ушах у меня гудит, перед глазами все расплывается, покрываясь густым, черным туманом. - Я не могу, - пытаюсь произнести я. Дыхание затрудняется, превращаясь в короткие, быстрые вдохи.

Я слажу со столешницы и опускаюсь на пол, прислонившись спиной к дверце кухонного шкафчика.

- Я не могу, - говорю я, сжимая рукой свое горло. Чувствую, как все ближе подбираются слезы, и черные точки начинают плавать перед глазами.

- Алло. Вы меня слышите? - раздается в трубке глубокий мужской голос.

- Я… они везде…я не могу… - Моя грудь поднимается и быстро опадает.

« Да заткни уже эту суку, Мик»

- Сосредоточьтесь на моем голосе. Вы могли бы сейчас лечь?

- Они внутри…

- Просто слушайте мой голос. Я хочу, чтобы вы сейчас прилегли на спину, где бы вы ни были. Лягте для меня, я здесь, рядом. Я не оставлю вас. Прилягте и закройте глаза. - Его голос ровный, и разговаривает он со мной расслабляюще-успокаивающим тоном. - Вы уже легли на спину?

- Да-а-а-а, - с трудом дыша, бормочу я.

- Отлично, теперь закройте глаза.

Я закрываю глаза, со всей силой сжимая телефонную трубку.

- Один, два, три, четыре, пять. - С каждой произносимой им цифрой, паузы между ними становятся все длиннее, а тон его голоса ниже. - Семь, восемь. Теперь, ради меня, глубоко вдохните носом и задержите дыхание.

Я делаю огромный вдох, глубоко наполняя свои легкие.

- Теперь выдыхайте.

Я выдыхаю через рот.

- Восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Сделайте еще один вдох через нос и снова задержите дыхание. - Его голос настолько безмятежный. Я не могу устоять перед этим баритоном, успокаивающим меня. - Выдох.

Я выдыхаю.

- Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать. Как вас зовут, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать, теперь глубоко вдохните носом.

Дрожь прекратилась, вместе с ней ушли и слезы.

- Как только вы полностью выдохнете, я хочу, чтобы вы назвали мне свое имя.

- Эйлин, - говорю я на выдохе.

- Приятно познакомиться, Эйлин. Меня зовут Доминик. Двадцать один, двадцать два, двадцать три. Сделайте вдох, Эйлин.

Теперь я гораздо спокойнее. Паника отступает.

- С-спасибо, Доминик.

- Чем могу вам помочь?

- Вы мне нужны.

- Я думаю, что вы, возможно, правы.

- Но, я не могу выйти из дома.

- Вы не можете или не хотите?

- Я…я имею в виду, я…

- Я понимаю, Эйлин. Как на счет завтрашнего дня? Я сейчас передам трубку Лорен, моему секретарю, чтобы она записала все необходимые данные. А завтра я вас навещу. Хорошо?

- Э, да. Спасибо.

- На здоровье. До встречи завтра.

Он возвращает трубку Лорен, и та записывает все мои данные. Клиника доктора Шрайвера всего в пятнадцати минутах ходьбы от моего дома. Лорен говорит мне, что он будет у меня в 10 часов утра.

Закончив разговаривать, я поднимаюсь и снова усаживаюсь на столешницу рассматривать послеполуденное небо.

Дождик уже почти закончился. Робкие солнечные лучи пробиваются сквозь темные облака.

Неожиданно, я замечаю вдали, чего не видела уже много лет. Тоненькие, но все равно видимые, мягкие счастливые оттенки захватывающей дух радуги.

Глава 4

«Завтра» уже наступило.

Доктор Доминик Шрайвер приедет к 10 утра помочь мне начать исправлять мою разрушенную жизнь.

Может быть, боль, накопившаяся в течение одной тысячи двадцати одного дня, перестанет, наконец, сжимать мое горло.

Стоя в кухне, облокотившись на столешницу, я делаю то же, что и каждое утро.

И каждый день.

И каждую ночь.

Я смотрю, но не вижу.

Я слушаю, но не слышу.

Я дышу. Но мое сердце не бьется.

Я живу, но остаюсь мертвой.

Поднеся кружку с кофе ко рту, я делаю глоток обжигающей жидкости, ничуть не заботясь о том, что она обжигает мой язык. Я пристально смотрю на небо.

Вчерашние монстры, подталкивающие меня к могиле, сегодня не появлялись. Мягкие, пушистые комочки белого, безмятежно плывущие на голубом ясном небе, заменили собой вчерашние серые тучи.