Едва Саавик собралась спрятать коммуникатор, как раздался назойливый зуммер.

– О, Боже! – послышался вопль Эстебана. Однако капитан обращался не к Дэвиду и Саавик. – Полная боевая тревога! Включить защитный экран!

– Капитан, что случилось? – встревожилась Саавик.

– Нас атакуют! Оставайтесь готовыми к… – Пронзительный голос Эстебана потонул в помехах.

– Капитан! Капитан Эстебан! Ответьте! – Помехи слились в единый тревожный вой.

Стоя на мостике, капитан Круг угрюмо наблюдал за гибелью объятого пламенем научного корабля федератов. На главном экране было отчетливо видно, как на фоне звездного неба у самого края планеты зловещим цветком полыхает очередная жертва клингонского крейсера.

Круг, вне себя от злости, подскочил к одному из офицеров.

– Я же приказал тебе, – прохрипел он на самом грубом жаргоне, – только в двигатели!

– К сожалению, произошла ошибка… – испуганно прошептал бледный, как мел, офицер.

– Мне они нужны были живыми, – зло процедил Круг.

Почувствовав настроение хозяина, грозно зарычал Варригул.

Круг подозвал Мальтца и распорядился:

– Дай ему шанс спасти свою честь. – Мальтц подошел к едва живому провинившемуся офицеру и вытащил из ножен длинный блестящий ритуальный нож.

– Мой повелитель… пожалуйста… не надо… – взмолился несчастный. – Это была… просто ошибка…

Мальтц протянул нож офицеру и предложил ему уйти из жизни добровольно, спасая свою честь. Все офицеры на мостике, оцепенев от ужаса, наблюдали за жуткой картиной.

Неожиданно провинившийся сорвался, с места и бросился к ногам капитана.

– Нет, мой повелитель! – зарыдал офицер. – Сжальтесь! Я всего лишь ошибся! Я больше никогда…

Он не успел договорить – Круг выхватил фазер и несколькими зарядами сжег провинившегося офицера. Мостик наполнился дымом и запахом горелого мяса.

– Животное… – выругался Круг.

Радостно зачавкал Варригул, потираясь мордой о ноги хозяина. Мальтц вложил нож в чехол, удовлетворенный тем, что священное лезвие не запачкалось кровью труса.

– Мой повелитель, – обратился Торг, – разрешите мне сказать…

Круг резко повернулся в сторону говорившего офицера, с его лица еще не сошла злая гримаса, В руках капитана угрожающе поблескивал фазер.

– Скажи что-нибудь не то, и ты сгоришь вслед за этим мерзавцем!

– Я только хотел доложить, мой повелитель, что мы перехватили разговоры с планетой. Скорее всего, это те самые ученые, которых вы ищите. Сейчас мы выведем всю информацию на экран.

Вскоре изображение гибнущего «Гриссома» сменилось увеличенным схематическим обозначением одного из районов Регула-Один, где мелькали три яркие точки, окрашенные в разные цвета. Биосигналы указывали на представителей различных рас. Один из находящихся на планете – несомненно, человек, двое других – или клингоны, или ромуланцы. Участь человека Круг решил сразу же, а вот двое остальных… Очевидно, это предатели своих народов и действуют с федератами заодно. Как еще они могли попасть на незаселенную планету? Круг решил, что не пощадит и их.

– Очень хорошо, – похвалил он Торга; на лице офицера появилась довольная улыбка. – Очень хорошо.

На экране продолжали мигать три разноцветные точки.

Маленький вулканец испуганно прижался к Саавик, совершенно не понимая, чем так озабочены его спасители. Саавик то и дело останавливалась и, стараясь перекричать завывания ветра, пыталась выйти на связь с кораблем.

– «Гриссом», ответьте! Это Саавик! Ответьте! – Аварийный канал также отвечал гробовым молчанием, лишь наполняясь временами помехами. Поняв тщетность своих усилий, лейтенант выключила коммуникатор.

– Саавик, как ты думаешь, что с ними произошло?

– Скорее всего, атака оказалась для «Гриссома» роковой.

Саавик с симпатией вспомнила о Фреде, глезивере, к которому она за короткое время прониклась искренним уважением. Фред так тепло относился к ней… И теперь его уже нет.

– Неужели «Гриссом» погиб? – сам себя спрашивал Дэвид.

Он поднял глаза к небу, будто надеялся увидеть останки корабля. Саавик спрятала переговорное устройство в самый дальний карман: теперь прибор стал абсолютно бесполезной вещью.

Мальчик едва тащился, постоянно спотыкаясь и падая. Саавик взяла его на руки и почувствовала дрожь в маленьком тельце. Ледяная корка под ногами чередовалась с глубокими сугробами. Иногда путники ощущали легкое землетрясение, и тогда мальчик начинал испуганно кричать. Его крики и плач прекращались только тогда, когда земля переставала дрожать.

Впереди простиралось бескрайнее снежное поле.

Лед больше не попадался, и путники постоянно Проваливались в рыхлый глубокий снег.

Дэвид начал терять терпение и уверенность.

– Саавик, неужели мы навсегда останемся здесь? – чуть не хныкал он.

– Логика подсказывает мне, что так оно и есть, – очень спокойно ответила Саавик, удобнее располагая ребенка на руках.

– Как ты можешь рассуждать о логике в такое время? – возмутился Дэвид. – Нам во что бы то ни стало нужно покинуть эту планету!

– Сначала мы должны выбраться из этих сугробов, – заметила Саавик. – Не думаю, что от холода умирать приятнее, чем от голода.

Зловещий каламбур Саавик никак не воодушевил Дэвида.

– Нам нужно покинуть Регул, – твердил он, чуть не плача от безысходности.

– Это будет трудно сделать, – невозмутимо ответила Саавик.

Она уже выбилась из сил. Ноги постоянно тонули в чистом белом снегу. Двигаться вперед помогало лишь сознание того, что рано или поздно сугробы закончатся.

– Почему бы тебе не попробовать позвать кого-нибудь на помощь? – не отставал Дэвид.

Саавик остановилась и взглянула на спутника. Дэвид явно паниковал. А все ее вулканское сознание подсказывало, что паника в такой ситуации недопустима. Саавик понимала, что коммуникатор не поможет: во всей округе «Гриссом» был единственным кораблем федерации, а он молчит. Если бы «Гриссом» был жив, то он непременно ответил бы на запросы.

Поведение Дэвида сильно расстроило Саавик. В таком состоянии он плохой помощник. Испуг от малоутешительной перспективы навсегда остаться на неприспособленной для жизни планете, кажется, овладел всем его существом. Саавик поразило и то, что Дэвид сейчас переживал только за свою собственную судьбу и не думал об экипаже «Гриссома».

– Кажется, я уже достаточно накричалась в коммуникатор, – с укоризной в голосе произнесла она.

Дэвид печально посмотрел на Саавик, вздохнул и больше не надоедал ей с просьбами позвать кого-нибудь на помощь.

Заснеженное поле кончилось быстрее, чем предполагали путники. Снежные языки далеко вдавались в песчаные дюны, заканчиваясь слякотью и грязью. Кое-где текли ручейки. Повеяло желанным теплом.

Саавик выбрала ровное, усыпанное гладкими теплыми камнями место и опустила ребенка на землю. Мальчик перестал дрожать и даже, как показалось Дэвиду, улыбнулся. Волосы путников стали влажными от растаявшего снега. От теплых солнечных лучей и усталости клонило ко сну. Саавик поправила на мальчике одеяние и села рядом. Около нее устроился Дэвид. Поджав колени к подбородку, он положил на них руки и уткнулся в них лицом.

– Дэвид, – нежно окликнула Саавик. Ответа не последовало.

– Дэвид, я вижу, нам пора поговорить серьезно. – Саавик положила руку на плечо своего спутника, надеясь, что этот жест хоть как-то успокоит молодого Маркуса. Земное и вулканское боролось в ней, как лед и пламя. Не будучи ни настоящей вулканкой, ни настоящим человеком, Саавик иногда самым странным образом проявляла свои чувства: безудержные приступы нежности у нее могли смениться чрезвычайной сдержанностью и даже сухостью. Так произошло и в этот раз.

– Дэвид, ты ведь не очень надеешься на эту планету, правда? По большому счету, тебе глубоко наплевать на то, что здесь происходит.

Дэвид поднял голову.

– Нет, не совсем так.

– Ты боишься остаться на планете, которую сам же создал.