– Роджер, какой ты неловкий, – с раздражением произнесла миссис Пэтмен.

– Ничего страшного, ну разлилось немного вина, – примирительно прогудел мистер Пэтмен, звоня в маленький колокольчик, чтобы вызвать Миранду с кухни.

– Это уничтожило мой туалет, – сказала миссис Фергюсон мужу, ожесточенно скребя малюсенькие красные капельки, попавшие на платье.

Роджер посмотрел на расползающееся по скатерти рубиновое пятно, и его лицо запылало до корней волос.

– Я… ах, простите меня, пожалуйста… – Он заикался.

Вскочив со стула, пока никто не успел произнести ни слова, бедолага выскочил из столовой и стремглав бросился по огромной лестнице. Он мог слышать, как миссис Пэтмен извинялась за его поведение, но ему это было безразлично. Он просто хотел побыть один, без Пэтменов, Фергюсонов, слуг и десятка вилок. Роджер взлетел по лестнице и захлопнул за собой дверь спальни. Он подбежал к огромному окну, из которого была видна подстриженная трава поместья Пэтменов и прижался пылающим лбом к холодному стеклу. За всю жизнь ему еще никогда не было так стыдно и так ужасно одиноко.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовалась Элизабет. Джессика растянулась на полу в спальне сестры, делая упражнения Джейн Фонды под видеозапись ее уроков.

– Что? – спросила Джессика, снимая наушники.

– Не то чтобы меня не устраивала твоя компания, – сказала Элизабет сухо, – но я жду звонка Тодда.

– Но у меня в комнате совсем нет свободного места, Лиз, – пожаловалась Джессика.

– А я думала, что ты приведешь ее в порядок сегодня днем, – напомнила ей Элизабет.

– Знаю, но я разрисовала тенниски для распродажи в гараже, и теперь они все висят и сохнут, – объяснила Джессика. – Разреши мне остаться по крайней мере до звонка Тодда, – заканючила она.

– Ладно, – согласилась Элизабет. Джессика отложила наушники в сторону и начала поднимать свои длинные стройные ноги.

– Элизабет, – начала она между подъемами ног, – тебе не кажется, что Роджер по-другому стал выглядеть в последние дни?

– Для меня он не изменился, – ответила Элизабет.

– Я думаю, что он привлекателен.

– Подозреваю, что так. – Элизабет смотрела на телефон.

– Что ты собираешься надеть на вечеринку у Пэтменов? – поинтересовалась Джессика.

– Еще не знаю, – ответила Элизабет.

Куда мог запропаститься Тодд? Весь день ее занимало то, что он хотел сказать о Регине Морроу.

– Я полагаю, что Роджер пригласит на вечеринку Оливию, – продолжала Джессика, легко поднимая ноги и любуясь ими, держа их перед собой.

– Я тоже так думаю, – согласилась Элизабет.

Джессика встала с пола и пошла к зеркалу у туалетного столика сестры, взяла щетку и провела ею по своим длинным светлым волосам.

– Кажется, лицо у меня стало круглее, – критически произнесла она.

– У тебя лицо той же формы, что и было раньше, – рассмеялась Элизабет. – В точности, как у меня. И оставь его в покое.

– Может быть, я куплю новое платье к вечеринке, – сообщила Джессика. – Что-нибудь по-настоящему элегантное.

У нее уже начал вырисовываться план. Она представила себя в легком платье до пят, медленно танцующей в объятиях Роджера Пэтмена, остальные гости смотрят на них и аплодируют.

«Оливия Дэвидсон, – подумала она про себя, – вряд ли относится к тому типу девушек, которые подходят Роджеру Пэтмену. Возможно, она и хороша для Роджера Баррета, но Роджеру Пэтмену нужен кто-то более впечатляющий».

Джессика ухмыльнулась своему отражению в зеркале. У нее появилась отличная идея по поводу того, кем бы эта впечатляющая девушка могла быть.

Зазвонил телефон, и Элизабет прыгнула к нему, посмотрев на сестру так непреклонно, как только смогла:

– Возвращайся к своим теннискам! Джессика весело запела разбитную мелодию и громко хлопнула дверью, которая за ней закрылась как бы навсегда.

– Где ты пропадал, Тодд? – спросила Элизабет. – Как ты посмел заставить меня умирать от любопытства весь вечер?

Тодд захихикал.

– Извини, но я был в ремонтном магазине. У меня такое ощущение, что они достанут запасные части к «датсуну» не раньше следующей недели. – Машина Тодда сломалась по дороге к дому Элизабет на прошлой неделе.

– Хорошо, так о чем ты хотел мне сказать сегодня днем? – напомнила Элизабет, усаживаясь на свой любимый стул и подгибая под него ноги.

– Лиз, я волнуюсь за Регину, – сказал Тодд. – Ты не заметила ничего странного в ее поведении?

– Что ты имеешь в виду под словом «странное»? – спросила Элизабет. Ее любопытство росло.

– Ну, во-первых, она рано ушла из школы. Она в моей английской группе, которая была создана недавно. Так вот – вчера она уже третий раз за последние две недели пропустила занятия. Я видел ее во время ленча, но к концу дня она ушла. А вчера после гимнастики я видел, как она стояла у автомобильной стоянки и при этом сильно нервничала. Я направился к ней, но она, увидев меня, заторопилась прочь.

– Куда она пошла? – поинтересовалась Элизабет.

– Точно не знаю, – признался Тодд. – Я пошел за ней, и спросил, что случилось. Тут она сильно покраснела и быстро ушла, сделав вид, что не смогла прочитать по моим губам.

– Это странно, – прокомментировала Лиз. – Интересно, куда же она все-таки направилась?

– А во-вторых, – продолжил Тодд, – позже она вела себя еще более таинственно. Казалось, что она хочет побыть одна.

– Это точно! – воскликнула Элизабет. – Я видела, как сегодня она ела ленч в одиночестве. Как ты думаешь, что происходит?

– Не знаю, – признался Тодд. – Но у меня есть идея, как мы это выясним. Ты сможешь взять завтра машину?

– Не уверена, – ответила Элизабет, сдвинув брови. – Она может понадобиться маме, но я спрошу. А зачем это, Тодд?

– Если ты сможешь взять машину, завтра я расскажу тебе мой план действий.

Впервые Джессика вышла к завтраку раньше Элизабет.

– Чему я обязан столь неожиданным удовольствием? – поддразнил мистер Уэйкфилд свою младшую дочь, откладывая в сторону утреннюю газету.

С вьющимися темными волосами, широкими плечами и мужественной красотой отец близняшек казался взрослой копией их старшего брата Стивена, который учился в колледже неподалеку от Ласковой Долины. Нед Уэйкфилд был адвокатом и часто уходил на работу раньше, чем девочки спускались вниз.

– Я собираюсь ехать в школу, – весело объяснила Джессика отцу, намазывая маслом горячую английскую сдобу.

– Джес, не хочешь ли ты мне рассказать, что это на тебе надето? – поинтересовалась Элис Уэйкфилд, протягивая дочери стакан апельсинового сока.

Когда мама была рядом, можно было понять, откуда у сестер Уэйкфилд их миловидность. Стройную блондинку с голубыми глазами часто принимали за старшую сестру близняшек.

– Это моя последняя идея по поводу того, как заработать деньги на домоводстве, – сказала Джессика гордо, отбрасывая светлые волосы назад и вертясь на стуле, чтобы лучше показать родителям смелые линии цветного рисунка, которые она нанесла на белую тенниску. – Мы собираемся продать их и преуспеть! – В глубине души Джессика совсем не была уверена в коммерческом успехе этой затеи.

Но она знала, что тенниска, которая была на ней, как нельзя лучше демонстрировала ее загорелые руки, а тщательно подобранное ею сочетание сине-зеленых красок отлично подходило к ее сияющим глазам.

– Привет, мам, привет, пап, – сказала Элизабет, быстро обняв маму и плюхнувшись на стул рядом с сестрой.

Положив себе большую тарелку каши, Элизабет попросила:

– Мам, можно сегодня я снова возьму машину?

– Думаю, что да, – ответила миссис Уэйкфилд. – Сегодня я могу поехать с отцом. – Элис Уэйкфилд работала дизайнером по интерьерам в деловой части города. – Подвези сестру, если ей понадобится, – бросила она через плечо, торопясь наверх, чтобы завершить туалет.

– Я же говорила тебе, что меня подвезут, – крикнула Джессика матери. – Нейл подвезет.