Он вырос вместе с Харли и Рэгги. Его семья, если можно было ее назвать семьей, жила меньше чем в миле от ранчо Кэрров. Не имея никого, кроме отца-алкоголика, Коуди проводил большую часть времени с Кэррами.

Они всегда приветливо его встречали, и Коуди был бесконечно им благодарен, но никогда не позволял себе забывать, что он не член семьи, а совсем посторонний человек и пускают его в дом исключительно из жалости.

Но все равно он принимал близко к сердцу все события в этой семье: горевал, когда умерла мать Харли; радовался, когда отец его привел в дом новую жену и приемную дочь. Вместе с Харли заботился о Рэгги и делал все возможное, чтобы относиться к ним со всем уважением, даже когда его чувства к Рэгги перестали быть чисто братскими. Печальным событием стала для него и смерть матери Рэгги. А когда отец Харли погиб при несчастном случае на ферме менее чем через год после смерти своей второй жены, Коуди нес гроб с его телом.

Но боль этих потерь бледнела по сравнению с той болью, что он испытывал сейчас и что еще предстояла ему. Рэгги снова дома… надолго ли? Он не член семьи и не чувствует себя вправе находиться на этом семейном празднике. Но он и не в силах заставить себя уйти, особенно сейчас, когда будут ясны ответы на многие вопросы — те самые, задать которые ему не хватало ни духу, ни права. И вот он стоит в стороне и невольно наблюдает за тем, что здесь происходит.

— А я думала, ты за мной приедешь и утащишь домой за волосы, — говорила Рэгги, насмешливо глядя на сводного брата.

— Признаться, такая мысль приходила мне в голову. — Харли покачал головой, что-то вспомнив, и его спокойная улыбка стала печальной. — Но я понимал, что должен позволить тебе уйти, раз ты так хочешь. По закону ты была уже достаточно взрослой, чтобы действовать по собственному усмотрению. Да и счастлива ты здесь не была. Верни я тебя силой, вышло бы только хуже. — Он вздохнул и взял ее за руку. — Мне очень жаль, что я ничем не облегчал тебе тогда жизнь. Слишком был занят делами ранчо, просто не видел, как осложнились ваши отношения с Сьюзен. — Он сжал ее руку. — Когда я узнал о твоем бегстве, меня больше всего заботило, чтоб ты была цела и невредима. Ну, проведал, что ты отправилась в банк и сняла все деньги, которые тебе оставила мать. Стало быть, хоть крыша над головой тебе обеспечена, на улице не останешься. — Он оторвал взгляд от их соединенных рук, и глаза его наполнились прежней гордостью и любовью. — Ты всегда была сильной и независимой, Рэгги. Я и не сомневался, что ты сумеешь о себе позаботиться. Но как же, черт возьми, я по тебе скучал!

Глаза Рэгги затуманились.

— И я тоже скучала по тебе, Харли. Ты даже не представляешь как.

— Значит, моя младшая сестренка выросла. — Харли снова сжал ее руку, внимательно ее рассматривая. — Когда Мэри Клэр упомянула о своей подруге Рэгги Джайлз, мне и в голову не пришло, что это ты. Рэгги Джайлз?

Она кивнула, и он нахмурил лоб.

— Ты сменила фамилию, чтобы я тебя не нашел?

Рэгги почувствовала, как жар заливает ей щеки, и бросила взгляд на Коуди: что подумает он, когда узнает, что она была замужем? Но его, похоже, гораздо больше интересуют носы собственных ботинок, чем ее разговор с братом.

— Джайлз — фамилия моего мужа, — пробормотала она.

Харли невольно огляделся, словно здесь, на кухне, притаился где-то мистер Джайлз.

— Где же твой муж? — Он внимательно смотрел на нее.

— Живет в Спринге, в Техасе, с новой женой и ребенком.

Услышав это, Коуди вздрогнул. Разведена? Рэгги разведена? В отличие от Харли он знал, что Рэгги была замужем. Более чем через год после того, как она покинула Темптэйшн, он решил разыскать Рэгги. Из светской хроники он узнал, что она живет в Хьюстоне, вышла замуж. С ней, разумеется, даже не встретился, хотя приехал специально, чтобы уговорить ее вернуться домой вместе с ним.

— Ты разведена? — удивился Харли.

— Да. Наш брак продолжался менее года. Это была ошибка.

Что она могла бы добавить? Только то, что ошибка была ее и вышла она за Кевина Джайлза необдуманно, в одной тщетной, мучительной надежде — забыть Коуди.

— Но мы остались друзьями.

Вот как? «Остались друзьями»? Коуди словно кинжалом ударили: она поддерживает отношения со своим бывшим мужем, а не с ним! Теперь-то ему ясны ее чувства к нему — от них попросту ничего не осталось.

— Сколько лет с тобой дружу — первый раз слышу, что ты сестра Харли, — призналась изумленная Мэри Клэр.

— Сводная сестра, — пояснила Рэгги, улыбнувшись Харли.

— Сводная или нет, ты все равно наша маленькая сестренка Рэгги. — Харли, переполненный братской гордостью, откинулся на спинку стула, обернулся через плечо и обратился к Коуди: — Правда, Коуди?

— Да, конечно, — пробормотал тот напряженно, погруженный в свое.

«Маленькая сестренка»? Как бы не так: с тех пор как Рэгги исполнилось шестнадцать, он испытывал к ней далеко не братские чувства.

— Как это все трогательно! — Лиана вытирала влажные от слез глаза.

— Ну вот, началось… — пробормотал Хэнк и тоже полез за платком.

Лиана, всхлипнув, вырвала платок у него из рук.

— Вот хочу — и плачу! В конце концов, не каждый раз становишься свидетелем такой встречи!

— Ну, ты, видно, телевизор не смотришь, — фыркнул Хэнк. — Там даже есть шоу такое. Отец встречает дочь, которую никогда не видел. Близнецы, разлученные при рождении двадцать лет назад, воссоединяются. — Он насмешливо, словно поддразнивая, взглянул на Коуди. — Может, позовем кого-нибудь с телевидения, а, Коуди? Немалую выгоду извлечем. У тебя будет шанс пропеть хвалы на нашем национальном телевидении и многих еще привлечь на нашу сторону.

— Ну хватит тебе, Хэнк, — пробубнил Коуди, покраснев при упоминании о всех этих попытках, предпринятых средствами массовой информации, после того как он несколько месяцев назад на собрании города предложил: всеми способами убеждайте женщин переезжать в Темптэйшн — они должны спасти умирающий город.

Хэнк только добродушно хихикнул, обнял Лиану за плечи и крепко прижал к себе.

— Ладно уж, это я так.

Из груди Мэри Клэр вырвался долгий вздох.

— Да, лишний раз убеждаешься: жизнь куда интереснее любого вымысла.

— Само собой. — Харли поднялся. — У меня созрел тост! — Он наполнил бокалы еще оставшимся — шампанским, встал за спиной у Рэгги, положил ей руку на плечо и поднял свой бокал: — За Рэгги, мою сестру! Ее возвращение — лучший свадебный подарок, о каком я мог только мечтать.

Рэгги вдруг вскочила и отставила в сторону свой бокал.

— Ох! Что же это я! Чуть не забыла! — Она выбежала из комнаты и вскоре вернулась с двумя длинными конвертами и вручила один Лиане, а другой Мэри Клэр: вложила им, растерянным, прямо в руки, воскликнула: — Поздравляю! — и, довольная, улыбнулась. — Медовый месяц — вам от меня!

— Медовый месяц? — охнула пораженная Мэри Клэр.

— Ну конечно же! Медовый месяц. Утром новобрачные отправляются на Косумел. Заказы, конечно, можно изменить, но почему же не поехать?

Мэри Клэр подняла глаза от билетов, которые вынула из конверта.

— О, Рэгги, мы так тебе благодарны, но… мы ведь не можем. Ты же понимаешь — дети…

— У детей, — решительно перебила Рэгги, — есть тетя Рэгги, она отлично присмотрит за ними, пока мама и папа загорают на Карибском солнышке. — И повернулась к Хэнку и Лиане: — А вы, ребята? Вам что мешает приятно провести медовый месяц?

Лиана хотела было ответить, но Хэнк быстро выхватил конверт у нее из руки.

— Нет-нет, ничего! Спасибо, Рэгги.

Лиана уставилась на него, раскрыв рот от удивления.

— А как же… твой бар? Кто будет управлять им?

— А мы его закроем. — Хэнк чмокнул ее в кончик носа. — Никуда он не денется! Уж я не упущу шанс провести недельку наедине с женой!

Этот парень мне определенно нравится, решила Рэгги, хотя сначала относилась к Хэнку довольно сдержанно. Если мужчина готов пойти на что угодно, лишь бы провести неделю с молодой женой, он имеет право на ее неизменное уважение. И она весело подмигнула Хэнку: