Не обращая на нее внимания, он взял один конверт и вытащил из него письмо.

— В каких войсках служил твой отец?

— В сухопутных, — бросила она. — И ты сейчас же уходишь.

Уэйд пробежал глазами несколько строчек и взглянул на нее.

— Ты это уже читала?

Стефани сложила руки на груди и поджала губы.

Уэйд спрятал улыбку.

— Полагаю, это означает «нет». Что ж, пожалуй, лучше тебе и не читать, — посоветовал он и сунул листок обратно в конверт. — Есть такие подробности в жизни родителей, о которых дочери лучше не знать.

Стефани выхватила конверт из его руки и вытащила письмо. Он наблюдал, как ее глаза расширились, когда она пробежала первую страницу.

— Я же тебя предупреждал, — заметил он, стараясь не засмеяться.

С пылающими щеками она всунула листок обратно в конверт.

— Ты сделал это нарочно. — Он развел руками.

— Ну, откуда же мне было знать, что в этом письме окажется красочное описание сексуальной жизни твоих родителей?

Она одарила его гневным взглядом и сунула письмо в самый низ пачки.

— Ты мог бы просто отложить его в сторону и промолчать.

— Но рано или поздно ты бы все равно прочитала его, — резонно заметил он, — я просто пытался избавить тебя от неловкости. — Он склонил голову набок и задумчиво протянул: — Неужели этим и вправду можно заниматься в…

Стефани вскинула руку.

— Прошу тебя, не будем это обсуждать.

— Почему ты плакала?

Она заморгала, сбитая с толку резкой сменой темы, затем уронила руку.

— Не знаю. Все это так печально. На свете не осталось никого, кроме меня, чтобы помнить его, а я совсем ничего о нем не знаю.

Уэйд взял пачку писем и задумчиво взвесил ее на ладони.

— И с помощью этого ты собираешься узнать его?

— Больше у меня ничего нет.

— По-моему, ты обрекаешь себя на страдания. — Он перевел взгляд на девушку и добавил: — И пожалуй, на смущение, ведь то, что он писал в этих письмах, предназначалось твоей матери, и больше никому.

Она кивнула с несчастным видом.

— Я понимаю это, но чтение его писем — единственный для меня способ узнать о нем.

Уэйд отложил пачку в сторону.

— Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала.

— Что?

— Обещай, что позвонишь, если почувствуешь потребность поговорить.

— Нет, я…

Он прижал палец к ее губам, заставляя замолчать.

— Ты помогла мне в тяжелое время, после того как я потерял родителей. Думаю, я заслуживаю шанса сравнять счет.

Уэйд видел, что ей хочется отказаться, но в конце концов Стефани опустила голову и кивнула. Может, она соглашается лишь для того, чтобы избавиться от него? Ну и пусть.

Уэйд спустил ноги с кровати и подобрал пустую коробку с пола, после чего рукой сгреб в нее связки писем.

Стефани немедленно рванулась к нему.

— Что ты делаешь?

Он прижал коробку к себе, чтобы она не дотянулась.

— Помогаю тебе сдержать обещание. Каждый день, приезжая кормить скот, я буду оставлять по связке писем, которые ты сможешь прочитать. Справившись по хозяйству, буду заходить и проверять. Так я буду знать, держишь ли ты слово.

— А как ты узнаешь?

— Одного взгляда на твое лицо мне хватит, чтобы понять, надо тебе поговорить или нет.

Она открыла было рот, но тут же захлопнула его, очевидно понимая, что спорить бесполезно.

С чувством выполненного долга Уэйд направился к двери.

— Постой!

Он остановился и, оглянувшись через плечо, увидел, что она смотрит на него с подозрением.

— Как ты попал в дом? Я же забрала у тебя ключ, который Бад когда-то дал тебе.

— Я воспользовался тем, что спрятан над передней дверью.

Она вытаращила глаза.

— Ты знал об этом?

Он вскинул бровь.

— О, думаю, ты бы удивилась, как много я знаю.

На следующее утро Стефани носилась по дому, снимая картины и складывая их у стены в столовой. Она не находила себе места от злости.

Ей не верилось, что она согласилась на смехотворное предложение Уэйда. То, что он будет выдавать ей порциями письма отца, уже само по себе достаточно унизительно, но подвергаться его рассматриванию, чтобы он мог судить о ее психическом и эмоциональном состоянии, — это сущий мазохизм! Она не желает делиться с ним своими мыслями и чувствами. И умрет счастливой, если больше никогда не увидит его!

Услышав, как грузовик Уэйда остановился перед домом, девушка застонала, потом стиснула зубы и промаршировала к двери. Не успел он постучать, как она рывком распахнула дверь, выхватила пачку писем и, захлопнув дверь у него перед носом, повернула замок. Довольная тем, что перехитрила его, она поспешила в гостиную и устроилась в материнском кресле.

Она только развязала ленточку, которой была перевязана пачка, как волосы у нее на голове зашевелились. Почувствовав, что за ней наблюдают, она подняла глаза на дверь и чуть не подпрыгнула, когда обнаружила стоящего там Уэйда, размахивающего в воздухе ключом от дома.

— Неплохая попытка. Жаль, что ничего не вышло. — Уэйд сунул ключ в карман и дотронулся пальцами до полей шляпы. — Я вернусь, как только закончу кормить скот, — бросил он через плечо и закрыл дверь.

Честя себя на все корки за то, что не додумалась забрать спрятанный ключ, Стефани сгребла рассыпавшиеся письма и сложила их в аккуратную стопку на коленях. Ей следовало знать, что закрытая дверь не остановит Уэйда Паркера.

Потом на ее губах заиграла такая же самодовольная улыбка, какая только что была у него. Ну что ж, в эту игру могут играть и двое, сказала она себе, разглаживая помятые страницы. Она умеет скрывать свои эмоции, если ситуация того требует. Когда Уэйд вернется посмотреть, то найдет ее совершенно спокойной, занятой упаковкой вещей. Уверенная, что сможет перехитрить его, она начала читать.

Жанин!

У тебя никогда не было такого чувства, что все вокруг сошли с ума и ты единственный нормальный человек? Именно это я сейчас чувствую. Клянусь, двое парней в моем подразделении съехали с катушек. Если они не пьют, то курят травку, или еще хуже.

В бою мы все действуем как единый организм, и жизнь каждого зависит от остальных. Но этим парням я не могу доверять. Я пытался поговорить с ними, внушить им, что если они не прекратят накачиваться этой дрянью, то из-за них нас всех убьют. Они только рассмеялись и обозвали меня стариканом и кое-чем похлеще. Черт, мне плевать, как они меня называют, Я просто не хочу, чтобы из-за их дурости нас всех убили.

Извини, не стоило тебе все это рассказывать, но иногда мне просто необходимо выговориться, но некому.

Ну да хватит об этом. Как ты себя чувствуешь? Какой вес уже набрала? Еще не думала насчет имени? Если будет мальчик, мы можем назвать его Уильям, в честь моего отца, а если девочка, мне всегда нравилось имя Стефани. Знавал я одну девчонку — не подружку, просто друга — по имени Стефани, и она была такой классной. Стефани Блэр. Звучит, правда?

Ну, заканчиваю. Скоро прилетит вертолет, чтобы забрать почту, и я хочу отправить с ним это письмо.

Любящий тебя, Ларри.

Стефани аккуратно сложила письмо и сунула обратно в конверт. Он назвал ее. Не мама, а отец выбрал ей имя. Девушка пару раз шмыгнула носом, но сдержала эмоции в узде. Значит, сможет и дальше не расклеиться. С этой ободряющей мыслью она взяла следующее письмо из пачки.

Моя милая Жанин!

Вчера мы потеряли одного парня. В нашем районе были замечены вьетконговцы, и наше подразделение послали подтвердить эту информацию и выяснить, сколько их и много ли при них боевой техники. Два дня мы не видели никаких признаков врага и уже собрались возвращаться, когда разверзся ад.

Мы как раз были возле старой воронки от взрыва и побежали к ней, чтобы организовать защиту и вызвать по рации вертолет. Нам удалось продержаться, пока не прилетел вертолет, чтобы прикрыть нас сверху. Когда мы уже увидели его, кто-то заметил, что нет Дика, одного из новичков.