В английском обществе говорить о деньгах вообще не принято. Черчилль же любил подсчитывать вслух как затраты на свои сигары, так и суммы выигрышей в казино (азартный игрок, он всегда ставил на цифры «18» и «22» – годы рождения младших дочерей). И обожал вгонять в краску других – мог прилюдно осведомиться у великого актера о размере гонорара, полученного им за роль Черчилля в военном кинофильме, а услышав весьма весомую цифру, пробурчал: «За такие деньги я сыграл бы сам себя гораздо лучше!»

О чрезмерном чревоугодии Черчилля красноречиво свидетельствуют его портреты и фотографии: гурман и эпикур он был отменный. Во время Ялтинской конференции сэру Уинстону столь полюбилась высокогорная форель, ежедневно поставляемая на его кухню в Воронцовский дворец, что он подарил свои золотые часы ответственному за это дело сотруднику НКВД. А верность Черчилля шотландскому виски, французскому коньяку «Наполеон» и армянскому «Двину» сегодня была бы расценена как явно проплаченная реклама.

Совсем непоборимые приступы обжорства одолевали сэра Уинстона в пору «набега черных псов», как он называл периоды депрессии, в которую впадал всякий раз, оставаясь не у дел. В эти тяжелые годы Черчилль спасался коллекционированием: собирал гильотинки для обрезания сигар, пепельницы, модели автомобилей. А то искал себе любое заделье, вроде стрижки газона и рисования пейзажей, или в сотый раз смотрел любимый фильм «Леди Гамильтон». Перед войной у Черчилля появился говорящий попугай Чарли, на котором сэр Уинстон «заземлялся», на все лады матеря вслух нацистского фюрера. И сегодня 105-летняя попугаиха, живущая в оранжерее графства Суррей, ошарашивает публику голосом Черчилля, кричащего: «Гитлер!.. твою мать!»

В годы Второй мировой войны в характере Уинстона Черчилля полной мерой возобладал картежный игрок: он постоянно лавировал, блефовал, делал рисковые и не всегда оправданные ставки. Сначала приватно переписывался с Муссолини, уговаривая того сохранять нейтралитет, потом уповал на советскую Россию, видя в ней единственную возможность сдержать нацистскую агрессию. Итальянского дуче не уговорил, и у Сталина были другие интересы – тайный сговор с Гитлером, по которому ряд европейских государств заранее был отдан на откуп фашистам.

1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу, и Англия по долгу союзника объявила о вступлении в войну. В сформированном временном военном правительстве Черчилль получил пост военно-морского министра. И сразу решил переключить внимание немцев на войну с русскими, а едва в конце 1939-го начался советско-финский вооруженный конфликт, Лондон чуть было не направил свои войска на помощь Финляндии, что означало бы верное столкновение Англии и СССР. Но события развивались иначе.

1940 год – время избрания Уинстона Черчилля премьер-министром (а заодно и министром обороны) и тяжелого поражения Великобритании на англо-германском фронте. Предстояло найти новых союзников, самыми сильными из которых были СССР и США. С нападением Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года расклад сил всем стал ясен, тем более что через шесть месяцев Япония атаковала американский военный флот в Перл-Харборе, и Америка тоже начала вести военные действия.

Сталин неоднократно ставил перед Англией и США вопрос об открытии второго фронта в Европе, но лишь после битвы на Курской дуге летом 1943 года, когда Красная Армия начала неудержимое продвижение на запад, в Лондоне и Вашингтоне забеспокоились, что СССР победит Гитлера в одиночку. В конце ноября 1943-го на Тегеранской конференции глав СССР, США и Англии решение об открытии второго фронта было принято.

На Ялтинской конференции в феврале 1945 года Черчилль, Рузвельт и Сталин принципиально определили послевоенную судьбу Германии и стран Восточной Европы. Той же весной жена Черчилля приехала в Москву, советское правительство наградило ее орденом Красного Знамени за работу в комитете «Фонд помощи России», и леди Клементина 9 мая по радио поздравила советский народ с великой Победой.

Пока Британия ликовала в предвкушении мирной жизни, Черчилль был занят планами борьбы против СССР и социалистической революции в Европе. 23 мая 1945 года он и сформированное на время войны правительство вышли в отставку, но сэр Уинстон не сомневался в победе на очередных выборах. С этим настроением и уехал на конференцию стран-победителей в Потсдам, где намеревался склонить нового президента США Трумэна к силовому давлению на СССР.

Поскольку Потсдамская конференция начала работу до того, как стали известны итоги выборов в Англии, специально сделали перерыв, чтобы Черчилль смог оказаться в Лондоне в момент оглашения результатов голосования. Уезжая из Потсдама, он заверил всех, что вернется…

Черчилля ждал неожиданный удар: в час его высшего торжества, когда он упивался славой вождя английского народа, когда казалось, что авторитет его бесспорен, избиратели отвергли и партию консерваторов, и ее лидера. Сэр Уинстон так никогда и не понял, почему это произошло, и никогда не простил английскому народу своего прилюдного позора. Оказавшись не у дел, Черчилль привычно жил собственной политической жизнью. 5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже американского города Фултона он произнес свою знаменитую речь – вполне личная по взгляду антисоветская лекция была озвучена им как программа правящих кругов Англии и США. Принято считать, что с этого момента началась «холодная война» между США и СССР.

25 октября 1951 года консерваторы выиграли избирательную кампанию, и на следующий день Черчилль снова стал премьер-министром Англии. Теперь он, осторожничая, проводил умеренную внутреннюю политику, а в области политики внешней все усилия британского премьера неизбежно сводились к сплочению с правительством США перед лицом советской атомной угрозы. Однако американцы не хотели отдавать «старушке Англии» приоритет в борьбе с СССР, и многократные поездки Черчилля в Америку для установления «особых отношений» результата не возымели. Желая хоть как-то подсластить пилюлю, конгресс США избрал сэра Черчилля Почетным гражданином (за всю историю Америки такие факты единичны, позже этой чести удостоится русский писатель Солженицын).

В 1953 году была отмечена еще одна ипостась Уинстона Черчилля: Нобелевский комитет присудил премьер-министру Великобритании премию по литературе. Когда в политической деятельности сэра Уинстона случались вынужденные перерывы, он всякий раз находил утешение в писательстве. В 30-е годы завершил многотомный труд «Мировой кризис, 1916—1918» и написал автобиографическую книгу «Ранние годы моей жизни», много лет работал над шеститомной «семейной» эпопеей «Жизнь Мальборо». Получив Нобелевскую премию за военно-мемуарную литературу, Черчилль оказался в хорошем соседстве: годом раньше лауреатом стал Франсуа Мориак, а в следующем, 1954м, «при-нобелем» назовут Эрнеста Хемингуэя.

В последние годы у Черчилля для писательства не было ни физических, ни интеллектуальных сил. Финальным, изданным при жизни сэра Уинстона, станет его четырехтомник «История народов, говорящих на английском языке».

Возраст то и дело напоминал о себе: Черчиллю было уже 80 лет, он все сильнее страдал от депрессий и явно терял душевные силы. 5 апреля 1955 года под нажимом молодого поколения консервативных политиков сэр Уинстон покинул свой последний государственный пост. Ни врученный ему двумя годами ранее орден Подвязки, ни многочисленные хвалебные речи не утешили сэра Уинстона в его прискорбном состоянии.

Уйдя из политики, сэр Уинстон провел последние десять лет жизни в статусе пенсионера. Чаще жил в Чартвелле, а зимой – в лондонском доме, рядом с Гайд-парком. Когда становилось совсем скучно, уезжал на любимую французскую Ривьеру или отправлялся в путешествие по Средиземному морю на яхте «Кристина», пользуясь приглашением ее владельца, греческого миллионера Онассиса. Старческая немощь удручала Черчилля, хотя он продолжал шутить и над ней – когда крупье казино шепнул великому игроку, что у того расстегнуты брюки, сэр Уинстон только фыркнул: «Дохлая птичка уже никогда не выпорхнет из своего гнезда…» В начале 1965-го Черчилль простудился, слег, и 15 января произошло кровоизлияние в мозг – в сознание он уже не вернулся…