Пока Глэдстон Шип выслушивал ответ своего собеседника, я тряслась при мысли, что Эвдора вот-вот вынырнет из ванной и поймает меня за подслушиванием. Ей и без того приходится несладко. Еще бы, муж собирается лечь под нож и изменить свой пол! Не хватало только, чтобы Эвдора подумала, будто я шпионю. Конечно, когда нанимают декоратора, подразумевается, что не избежать перетряхивания старого белья, хотя бы потому, что все ящики шкафов и комодов будут выдинуты. Однако семейный хаос в этом доме должен оставаться тайной как можно дольше. Я представила себе заголовки в бульварной прессе: Прихожане Читтертон-Феллс потрясены. Не только викариса – женщина, но и ее муж тоже!

Мне было до слез жаль обоих супругов. В какой же невыносимой ситуации они оказались! Неудивительно, что Эвдора сама не своя. Я бы развалилась на куски, если б Бен вдруг выразил желание стать Бенитой, но отнеслась бы с пониманием: несколько взмахов скальпелем – и человек избавляется от душевных мук, обретая вожделенный женский образ.

Судя по всему, Эвдора не собирается бросать Глэдстона. Возможно, он переберется в комнату для гостей, но останется в этом доме. Я представила, как они сидят вечером у камина, – Глэдстон, то есть Цинния, с вязанием в руках, Эвдора с книгой. Можно понять, отчего викариса взялась за любовные ррманы, – ей необходима эмоциональная поддержка…

Внезапно я осознала, что в доме царит тишина. Так Глэдстон уже закончил телефонный разговор?! Я быстренько привела ноги в движение и оказалась в холле одновременно с Глэдстоном, который вышел из гостиной.

Покраснев до кончиков волос, я промямлила, что Эвдора вот-вот спустится, а пока просит поставить чайник.

– А, чудесно! – Глэдстон не выразил ни малейшего неудовольствия.

Настоящий душка в сером джемпере и матерчатых шлепанцах, муж, каких поискать, мрачно подумала я.

– Я разговаривал с моим приятелем, который тоже пишет… – Глэдстон запнулся, – для приходской газеты.

– Как хорошо, – пробормотала я, – что у вас есть кому излить душу. Пожалуйста, – я бочком продвигалась к входной двери, – объясните Эвдоре, что мне пришлось уехать домой. Герта, наша новая няня, впервые осталась одна с детьми, и как бы у нее не возникли трудности. Она и так очень переживает из-за неудавшегося брака. Ее муж ушел к другому мужчине.

Слова вылетели прежде, чем я успела осознать их неуместность. Отлично! Теперь Глэдстон решит, что я – злобная ханжа. Из тех, что тут же начнут трепать языками, стоит ему выйти из больницы после операции.

– Жизнь – сложная штука. – Мистер Шип покачал головой и двинулся следом за мной. – Мы с Эвдорой непременно помянем этих несчастных в наших молитвах.

– Какой вы милый! – Я не удержалась и чмокнула его в щеку.

Утирая слезы, я кубарем слетела с крыльца.

– Не забудьте, Элли! – Голос Глэдстона звучал почти весело. – Библиотечная Лига собирается завтра в час. Необходимо разработать план по сбору средств для памятника мисс Банч.

– Буду вовремя!

Вяло помахав на прощание, я двинулась прочь. Меня словно окутывал туман, хотя в небе сияло солнце. Редкий человек этот Глэдстон Шип, мужчина он или женщина. А я получила хороший урок. Мучаюсь своими дурацкими проблемами, которые и выеденного яйца не стоят. Вот приду домой и прочту детям сказку о принце и принцессе, что жили долго и счастливо. Нет, пожалуй, это не очень удачная мысль: если при чтении будет присутствовать Герта, ей сразу вспомнится, как ее Прекрасный Принц сбежал к Мальчику-с-пальчик. Но, будем надеяться, настанет день, когда даже Герта поверит в новую жизнь. И Эвдора с Глэдстоном тоже… или с Циннией?

Припоминая перипетии недавно прочитанного романа «Вечный источник любви», я не заметила, как добрела до Мерлин-корта, и с неопределенной улыбкой на губах распахнула дверь кухни.

Там царила идиллия. Герта суетилась у плиты, в воздухе был разлит аромат имбиря и гвоздики. Близнецы на коврике у камина строили башню из кубиков – шедевр авангардной архитектуры. Я почувствовала себя на вершине блаженства.

– Привет! – весело воскликнула я и онемела: обернувшаяся ко мне Герта походила на призрак. Пухлые щеки ввалились, а косы зловещими змеями раскачивались из стороны в сторону. – О боже! – Я быстренько захлопнула за собой дверь, чтобы не поддаться соблазну и не улизнуть.

– Вы расстроились, потому что я ушла из дома, не оставив указаний? Знаю, я поступила беспечно, но миссис Мэллой пообещала объяснить, что мы с мужем решили воспользоваться чудесной погодой и поехали на пикник…

– Миссис Метла ушла два часа назад.

Герта указала на часы, словно призывая их в свидетели. – Я с зайчиками дома одна. – Ее била дрожь. Не удержавшись на ногах, няня рухнула в кресло-качалку, едва не перевернувшись вместе с ним. – Мы сидим в кабинете, где телевизор, и вдруг слышим, кто-то вошел сюда. – Она махнула рукой в сторону двери. – Я думаю, это вы, фрау Хаскелл, и говорю деткам: «А ну-ка, крохотульки мои, пойдем расскажем маме, как нам весело втроем!»

– И что же дальше? – Я озадаченно уставилась на близнецов.

Эбби тряхнула ячменными кудряшками и с пафосом произнесла:

– Тэм стукнул меня!

– Неправда! – возмутился ее брат и одним ударом разрушил башню.

Мне пришлось подхватить дочурку на руки, иначе она не удержалась бы в образе хрупкого создания и принялась колотить Тэма кубиком по голове.

– Думаю, Эбби рассказывает сказку. – Герта скручивала косы в канат под подбородком, рискуя удавиться.

– Так кто же вошел в дом? – в отчаянии спросила я. – Наверное, миссис Метла… то есть миссис Мэллой, вернулась, потому что забыла сумку?

– Нет! Я выхожу в холл, а там этот незнакомец в черных брюках, воротник плаща поднят до ушей, а поля у шляпы опущены. И он так нагло идет в гостиную. Это не ваш муж. Я знаю походку герра Хаскелла. И тогда я понимаю: это вор! У меня мозги работают быстро: щелк-щелк! – и готово. – Гёрта для убедительности щелкнула пальцами. – А он подходит к каминной полке, берет подсвечники и смотрит, серебряные ли они.

– Боже праведный! – Эбби крутилась на моих руках, пришлось обхватить ее покрепче. – Что же вы сделали?

– Я заталкиваю зайчиков обратно в кабинет и закрываю дверь. – Щеки Герты слегка порозовели: как-никак она рассказывала о приключении. – На цыпочках подбираюсь к статуэтке святого Франциска, что стоит в холле, – Герта перекрестилась, – такой хороший святой, я знаю, он поможет мне одолеть злого вора.

– Дальше! – Я едва сдерживала слезы, потому что Эбби увлеченно щипала меня за щеки.

– Подкрадываюсь сзади к злому вору – нет, он ничего не украдет у моих добрых хозяев! – и бью его святым Франциском по голове. Чтобы придать себе сил, я думаю о моем муже, как бы я его убила, кровь бы брызнула и череп раскололся. И вор падает, даже не пикнув. Лицом вниз.

– Тэм ударил меня, – пролепетала Эбби, прижав розовые губки к моему носу.

Я догадалась, что она уже слышала рассказ Герты и успела придумать свою версию с собственной персоной в главной роли.

– Вы очень храбрая, Герта. А что сказала полиция?

– Кто? – Няня тупо уставилась на меня. – Я не звоню в полицию! Разве можно распоряжаться в чужом доме, я ведь здесь не хозяйка. Я закрываю дверь и придвигаю к ней стол. И с тех пор в той комнате тихо-тихо.

Ничего удивительного. Вор небось давно очухался и сбежал через окно. Опустив Эбби на пол, я направилась к двери в сад. Прежде чем вызвать констебля, надо бы заглянуть в окошко. Однако не успела я распахнуть дверь, как раздался грохот. Кастрюли, висевшие на железной рейке, отозвались жалобным дребезжанием. Тэм и Эбби не шелохнулись, зато Тобиас молнией взлетел на комод, а Герта бросилась в мои объятия. Я услышала разъяренный вопль, неподобающий даме благородных кровей:

– Элли, я всегда подозревала, что ты ненавидишь меня, но такого свинства я от тебя не ожидала! А я-то намеревалась оказать честь твоему дому!

– Это вор? – пролепетала Герта.

– Можно и так сказать, – со вздохом отозвалась я, направляясь в холл, дабы отомкнуть клетку с тигром. – На свете есть только одна женщина, которая способна, переодевшись гангстером, тайком пробраться в дом, чтобы проверить, где я покупаю серебряные подсвечники. И эта женщина – моя кузина Ванесса.