Глава 10

На два фута выше пола из задней стенки сейфа торчал крюк. Это был большой толстый крюк на круглом металлическом основании, плотно прижатом к металлической поверхности сейфа. Барнес занимался тем, что наматывал на крюк две пятнадцатифутовые цепи. У обоих цепей на концах были обернутые мягким ручки.

Грофилд спросил:

— Ты уверен, что этот клей будет держать? Я буду чувствовать себя последним дураком, если мы навалимся всем скопом, а крюк отлетит, и все мы повалимся на задницы.

Барнес ответил вопросом на вопрос:

— А ты когда-нибудь видел рекламу, где крюк приклеивают к крыше автомобиля, потом подъемный кран поднимает машину за крюк? Это промышленный клей, чувствительный к давлению, и ты никакой силой на свете не сможешь отодрать крюк от этого сейфа. Ты можешь тянуть его машинами в разные стороны, и задняя стенка сейфа выгнется наружу раньше, чем отскочит крюк.

— Ты свое дело знаешь, — одобрил Грофилд.

— Да уж, этого у меня не отнимешь. Каждый из них взялся за конец цепи, и они потащили ее, пятясь, пока цепи не натянулись. Барнес сказал:

— Когда я скажу: «Тащи!» — наваливаемся вместе.

Все приготовились, отклонившись назад, расставив ноги и обхватив обеими руками обернутые мягким ручки.

— Тащи!

Стенка не сдвинулась ни на йоту. Грофилд потянул снова, чувствуя, как у него растягиваются плечевые мышцы, но ничего не произошло. Все они опять расслабились, поглядывая друг на друга.

— Тащи! Тебельман крикнул:

— В этот раз она сдвинулась! Я почувствовал!

— Где-то на четверть дюйма, — констатировал Барнес. В его голосе сквозило отвращение. — А ну-ка, вытащим оттуда эту чертову штуку. Тащи! — Два дюйма. — Тащи!

С каждым разом, по мере того как все большая часть сейфа оказывалась на гладком виниловом полу и все меньшая оставалась на шершавом цементе, на котором он прежде стоял, это становилось чуточку легче, и им удавалось протащить его чуть дальше. Когда он находился примерно на полпути, они остановились для трехминутного отдыха — подвигав плечами и руками, немного походив туда-сюда, — и Грофилд почувствовал, что мышцы у него сводит так, будто он сыграл в тяжелейшем футбольном матче. Потом они снова подошли к сейфу, проволокли его до конца; и почему-то, пока они его тащили, Грофилд физически чувствовал себя лучше, а не хуже, чем прежде.

На других это, похоже, оказало такое же воздействие. Возможно, это было внезапное осознание того, что замысел ограбления начинает срабатывать. Нарисованная передняя стенка сейфа по-прежнему оставалась на месте, готовая одурачить любого, кто заглянет в окно. Сам сейф стоял позади, там, где в него можно было залезть, чтобы тебя при этом не увидела из-за витрины ни одна живая душа.

Они оттащили его уже на добрых полтора фута за линию перегородки, так, чтобы у Барнеса было достаточно места для работы. Теперь он взял свой ящик с инструментами, длинную тяжелую металлическую коробку темно-зеленого цвета, зашел в это пространство, встал перед сейфом и какое-то время изучал его.

— Фред! — попросил он. — Останься здесь, будешь мне помогать. А вы двое идите покажитесь, совсем скоро опять приедет эта шерифская машина.

— Хорошо, — согласился Грофилд, и они с Тебельманом ушли от сейфа. Тебельман сказал:

— Мы тоже могли бы держаться вместе. Два человека, работающие в одном проходе, будут выглядеть так же естественно, как и что-либо другое.

— Конечно, — кивнул Грофилд. — Пойдем. — Позади них раздался первый визг терзаемого металла.

Глава 11

Хьюз появился в конце прохода и помахал им рукой:

— Открылся. Идите сюда.

— Подумать только, — сказал Грофилд Тебельману. — Мы могли бы нанять хорошего художника по декорациям. Нашли бы тебе занятие на лето.

— Это было бы здорово, — улыбнулся Тебельман.

Они с Грофилдом отошли от тележки и направились по проходу к Хьюзу.

Время близилось к часу; шерифская машина проезжала дважды, с тех пор как Барнес принялся за сейф. Оба раза Грофилд и Тебельман усердно трудились, расставляя товар по полкам, перемещаясь в другой проход после каждого проезда патрульной машины, чтобы создавать нужное впечатление.

Хьюз не стал их дожидаться. Он подошел к одной из касс, запустил руку вниз и достал пару пакетов для покупок с ручками.

— Похоже на хороший улов, — сказал он, когда Грофилд и Тебельман пришли в конец прохода. Тебельман радовался:

— Здорово! Уж я-то умею тратить деньги.

— Тратить деньги все умеют, — сказал Хьюз. Барнес стоял на коленях перед сейфом, убирая инструменты обратно в ящик. Он разделся до пояса, и пот поблескивал на его мясистых плечах и на груди. Он слегка запыхался и, когда пришли остальные трое, поднял взгляд и сказал:

— Умеют они делать эти игрушки.

Грофилд посмотрел. Барнес был опытным медвежатником, а опытный медвежатник оставляет после себя месиво. Дверь сейфа открывалась слева направо, замок с шифром располагался слева, на уровне пояса, а петли — изнутри, с правой стороны. Барнес нашел точку приложения силы на краю двери, наверху, с левой стороны, и постепенно отжимал металл, как будто открывал банку с сардинами. Он отломал треугольный участок двери почти по всей ее длине сверху и почти до самого шифра сбоку. Дверь состояла из трех слоев, каждый примерно полдюйма шириной, и он снимал их слой за слоем. Закончив проделывать треугольную брешь, он просунул внутрь молоток с зубилом и отбивал от замка с шифром кусочек за кусочком до тех пор, пока циферблат не упал на пол, а дверь тихо просела и открылась.

Внутри были полки, все — металлические. В лотках находились в основном бумаги и несколько вальцованных штемпелей. На полках лежали перевязанные пачки денег.

Хьюз отдал хозяйственные сумки Грофилду с Тебельманом и встал перед сейфом. Он передавал стопки банкнотов, а Грофилд и Тебельман засовывали их в пакеты.

— Примерно шестьдесят штук, — сказал в конце Хьюз.

— По мне так вовсе не плохо, — сказал Барнес. — Понесешь мой лом, хорошо, Хьюз? Я ничего не оставил?

Они убедились, что ничего не забыли. Барнес нес свой ящик с инструментами, Хьюз — лом, а Грофилд и Тебельман — две хозяйственные сумки, набитые купюрами.

Они оставили все в складском помещении на то время, пока выгружали из кузова Уолтера и других продавцов. Работая по двое, они поднимали каждого продавца, вытаскивали из грузовика и относили в первую комнату в здании, оставив их сидеть в ряд вдоль задней стены. Потом втащили деньги, инструменты и оружие в кузов грузовика, Хьюз закрыл их, и они тронулись.

На этот раз никаких разговоров не было. Грофилд коротал время, обдумывая, что он будет делать с пятнадцатью тысячами долларов. Летний театральный сезон запросто съест десять тысяч, но остальные пять — на отдых. Он свозит Мэри куда-нибудь недельки эдак на три. Не сейчас — до начала сезона оставалось слишком мало времени. В сентябре или в октябре, когда сезон закончится. На этот раз он обязательно отложит пять тысяч на отдых. К сентябрю они оба будут в нем нуждаться.

Грузовик ехал двадцать минут, потом остановился. Времени прошло примерно столько, сколько и полагалось, повода для беспокойства на было, и все-таки Грофилд потянулся за автоматом, лежавшим в темноте на полу возле него. Ему было слышно, как двое других тоже потянулись за оружием.

Однако дверцы открыл Хьюз: они находились в нужном месте. Хьюз таким счастливым голосом, какого Грофилд у него еще не слышал, окликнул:

— Ну как вы там?

— Уже все потратили, — сказал Тебельман. У него тоже был радостный голос.

Позади Хьюза Грофилд увидел реку и силуэты двух машин: «джавелин» Хьюза и «понтиак» Барнеса. Тебельману предстояло остаться с Хьюзом, а Барнесу — отвезти Грофилда обратно в отель.

Они находились на автомобильной стоянке, позади обгорелых останков закусочной, у самого Гранит-Сити, к северу от Белвилля, но по-прежнему по ту сторону Миссисипи, где расположен штат Иллинойс. Здесь им предстояло оставить грузовик. Оружие они побросают в реку. Деньги они сейчас поделят.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: