Давайте вкратце рассмотрим конец застолья.

Что касается сальных шуток, их можно рассказывать только после того, как ребенок отправится на вечерню. Вечерня, как я себе мыслю, и была придумана специально для того, чтобы после десерта гости могли почесать языки, не шокируя причастника.

Берю вытирает пот со лба.

— Не забывайте, что это очень серьезная церемония. Например, в церкви не следует шутить над ребенком, когда он возвращается после причастия на свое место, протискиваясь мимо вашего стула. Не говорите ему: «Ну что, винца испил, Теофил», даже если его зовут Теофил, что хорошо рифмуется с «испил».

Теперь церковь не запрещает завтракать до причастия, но я рекомендую не выходить за рамки. Если только самую малость: пару яиц с ветчиной или холодную отбивную на скорую руку и стаканчик водки, для храбрости и прочистки внутренностей. Давайте не будем забывать, что причастие — это таинство, и если вы хотите заработать себе премиальные талоны в рай, на будущее, лучше все делать с чистой совестью.

Помимо всего прочего, — продолжает Неистощимый, — какие подарки можно дарить первопричастнику?

Он снова хватается за свою книгу.

— Вот, что они говорят об этом: «Набожные книги: Подражание Иисусу Христу, Подражание Пресвятой Деве Марии, Введение в набожную жизнь. Гимны великомученика и т.д.».

Оторвав шнобель от книги, Берю недовольно и энергично кривятся:

— Слишком серьезно! Первопричастник — это ребенок, не надо иссушать его молодые годы грустным чтивом. Я так мыслю, что ребенку будет гораздо интереснее возиться с игрушечным набором «Сделай сам», настольными играми «Зорро» или «Кто быстрее».

Его Высочество спускается с эстрады, засунув руки в карманы и слегка припадая на одну ногу из-за своего травмированного колена. И начинает прохаживаться между рядами, как Наполеон по лагерю накануне сражения.

— Недалекие люди, — заявляет он, — так и норовят споить первопричастника за обедом. Это подло. У первопричастника очень напряженный день, и он должен воздерживаться от спиртного. Следовательно, ему можно выпить только вечером. Но даже и в этом случае не угощайте его коктейлями, которые не переносят его внутренности. Если это происходит в семье буржуазии, надо накачивать его шампанским. В простых семьях лучше подойдет столовое красное. Но только не белое: оно нервирует. А когда парнишка назюзюкается, не говорите ему с издевкой: «Послушай, дурачок, хорошо, что Иисус умел ходить по воде, иначе от той дозы, которую ты принял, его бы хватил водяной удар». Ведите себя достойно до самого конца!

Толстяк замирает, как изваяние, напротив меня и долго смотрит на меня грозовым взглядом. Затем вскидывает вверх руки красноречивым жестом «я вас понял»

— Я подведу итог, ребята.

По аудитории проносится ветерок разочарования.

— Уже, — все разом вздыхают слушатели.

Славный Берю смотрит на свой будильник.

— Я мог бы еще долго чесать языком по этому поводу, но надо уметь обрезать тему.

Резюме: мужчину делает ребенок, — возвещает он. — Поэтому хорошо дрессируйте своих пацанов и будьте терпимы к чужим пацанам. Не бойтесь лишить их десерта, тем более, если его не очень много, и вы сами его любите! Постоянно вдалбливайте им в голову, что жизнь — для всех, и для того, чтобы жить хорошо, надо быть свободным и иметь что пожрать. Лучше не иметь рыбный сервиз, а иметь рыбу, не иметь в буфете серебряных вилок для бараньей ножки, а иметь эту ножку на столе. Научите их, парни, ничего не бояться: ни холодной воды, ни девчонок, ни китайцев. Не давайте им слишком много бабок, не разодевайте их в пух и прах. Пусть они верят в бога: вдруг он есть на самом деле. А глазное — и я на этом настаиваю — помогайте им развлекаться: как они хотят и как могут. Не надо быть скрягами. Пусть они ругаются по-матерному, подсыпают в еду чихательный порошок, привязывают кастрюли к собачьим хвостам, плавят в ложке свинец, устраивают соревнование, кто громче пернет, читают книжки Сан-Антонио, ходят в зоопарк Жана Ришара, засовывают в конфеты чеснок, рассказывают анекдоты о мальчике, который приходит в аптеку купить презервативы и говорит: «Дайте мне всех размеров — это для моей старшей сестры, которая едет отдыхать на море на попутных», говорят каламбуры, играют в клоунов, в министров, выступающих по телеку, короче: нужно использовать все юморное для увеселения их селезенки.

После сердца у мужчины самая ценная вещь — селезенка! На этом я сматываю удочки. Чао, мужики! И до завтра!