«Я, конечно, польщена. Но я буду скучать по тебе, Карл. Не делай глупостей и не позволяй себя убить. Ладно?»

«Только ради тебя».

«Спасибо».

– Кто еще? – с ноткой решимости в голосе напомнила о себе Энди.

– Ну… Уолтера я взять не могу, по крайней мере в этот раз – кто-то должен заниматься фермой. – Если я возьму его, то не буду знать, потому ли это, что считаю его необходимым спутником, или потому, что не доверяю вам обоим настолько, чтобы оставить его здесь. – Я думаю позвать Ахиру: он хотел пойти. Он так же хорош в бою, как я…

«Лучше».

– …и у него отличное стратегическое чутье. Да и его ночное зрение может быть нам очень полезно: он видит даже лучше Эллегона.

– А как он отнесется к твоему командирству?

– Что? Кто говорит о…

– Подумай сам. Ты всегда считал, что он слишком консервативен, слишком стремится избегать драки. И ты позволишь ему продолжать командовать – теперь, когда отправляешься искать драк?

Он фыркнул:

– Как-нибудь разберемся. Наше дело слишком важно, чтобы погубить его, сцепившись за командирство. И…

– И?.. По-моему, ты не назвал моего имени.

– Что за дурь!

– Дурь?!

– Сейчас не время вспоминать о феминизме. Мы уходим по меньшей мере на полгода. Если ты думаешь, что я позволю женщине на сносях трястись на лошадиной спине, то ошибаешься. Дело закрыто; ты остаешься здесь.

– Дипломат, как всегда. – Взмахом руки она отмела тему. – Ты, разумеется, прав. Так что – ты, Чак и Ахира?

– Вряд ли кто-нибудь из новичков толком умеет держать оружие. Лучший из них – Фиалт, но и он против настоящего мечника не продержится и десяти секунд. С другой стороны, ему очень хочется научиться. Если он пожелает – пойдет. Хтону, Кире, Ихрику и ему хорошо здесь. Вот Тэннети…

– Тэннети не будет хорошо нигде.

– Точно. Но она горит желанием убивать работорговцев. Не скажу, чтобы я ее за это винил; она тоже пойдет, если захочет. А захочет она наверняка.

– И всё? – Андреа нахмурилась. – Не слишком ли мал отряд?

– Мал. Но, думаю, на данный момент это лучшие. – И я вполне мог бы обойтись без них. – Мы возьмем с собой еще одного человечка, Энди.

– Карл, ты не заберешь Эйю.

– Мы отведем ее домой. – Он пожал плечами. – Почему бы не заглянуть в Мелавэй? Охота будет доброй: торговцы рабами устраивают набеги по всему побережью.

В основном с моря, как утверждал Чак. По его словам, Ормист был единственным, кто отважился на долгий – и трудный – путь сушей.

Вопрос: как захватить работорговый корабль?

«Ответ: очень осторожно. Еще дурацкие вопросы есть?»

«Нет».

– Нет! – Энди-Энди повторила его ответ Эллегону. – Ты не можешь забрать ее. Она привыкла быть с нами. Она ребенок. Я за нее отвечаю.

– Мы не ее семья, Энди. Она прошла через ад. Ты должна бы знать это лучше, чем я. Пусть растет дома, среди своих.

Энди-Энди села, сердито запахнув вокруг себя одеяло.

– Что хорошего видела она от них? Скажи. Эти «свои» позволили сделать ее рабыней, насиловать. Карл, ты не можешь отдать ее им. Я не разрешаю тебе.

Он попытался обнять ее – Андреа стряхнула руку.

– Так что – предоставим решать ей?

– Она слишком мала, чтобы решать. Ей нужен кто-то, кто бы о ней заботился. – Она смотрела в сторону, туда, где спала Эйя.

– Вроде тебя?

– Вот именно. – Она только что не шипела. – Вроде меня. Уж не думаешь ли ты, что я плохо о ней забочусь? А?

– Нет. – Он качнул головой. – Не думаю.

Она резко обернулась.

– Подлец ты! – В ее глазах стояли слезы.

– Энди, дело не в том, плоха или хороша ты. Дело в девочке. Она маленькая. У нее есть где-то семья. И возможно, они так же тоскуют по ней, как она по ним.

Ядовитая усмешка.

– Так же, как наши семьи – там, дома – тоскуют по нам? Это тебя, кажется, совсем не волнует.

– Это совсем другое дело. Во-первых, мы взрослые. Мы сами принимаем решения. Во-вторых, учитывая разницу во времени между «здесь» и «там», дома наше исчезновение вообще еще вряд ли заметили. Скорей всего нас нету каких-нибудь пару часов.

Но ты снова уходишь от темы. Подумай: если бы кто-то украл у тебя маленькую не-знаю-как-ее-зовут, – Карл коснулся ее живота, – ты бы ведь хотела, чтоб она вернулась? Хотела бы, да? Или считала бы, что с кем-то чужим ей будет лучше?

Долгое молчание.

Потом:

– Оставим это, Карл. Ты прав – как всегда. Сукин ты сын. – Она промокнула глаза уголком одеяла. – Но это будет мальчик. – Собрав одежду, она встала и пошла вниз по склону туда, где спала Эйя. Там она села рядом с девочкой и взяла ее маленькую ладошку в свои.

И сидела так, пока не кончилась ночь и над вершинами деревьев не встало солнце.

В темной, полной пыли и паутины комнате стоял запах истлевших бумаг и древних пергаментов; окон не было – свет исходил от единственной лампы над головой. В темном углу тлела высокая бронзовая жаровня, протягивая в воздух мглистые пальцы дыма. Глаза щипало.

Армин подавил дрожь. Он никогда не любил оказываться рядом с магами, но самым мерзким было противостоять одному из них на его собственной территории. Отец всегда говорил: «Держись от магов подальше, сынок», – и за девятнадцать лет своей жизни Армин не раз убеждался в правильности этого наставления.

Он стоял в центре кроваво-красного ковра, не осмеливаясь оторвать Вентхола от безмолвного немигающего созерцания хрустального шара.

Хотя почему эта штука называется шаром, оставалось для Армина загадкой. «Шар» был хрустальной копией глаза величиной с человеческую голову, с насечкой, изображающей зрачок и радужку, впереди и спицей позади, что должно было обозначать связь глаза с мозгом.

Толстый маг держал шар перед собой за эту спицу и всматривался в его заднюю часть, словно смотрел через гигантский глаз.

Наконец он покачал головой, глубоко вздохнул и опустил шар на деревянную подставку. И лишь потом повернулся к Армину.

– Хорошо. Вижу, мой призыв дошел до тебя.

– Да, господин.

Почему я? Я ведь всего лишь подмастерье. Если тебе нужна моя Гильдия, почему не послать за мастером?

Он не стал говорить этого. Гильдмастер Ирин был до чрезвычайности озабочен улучшением непростых отношений между Гильдией Работорговцев и Гильдией Магов и прославился нетерпимостью к ученикам и подмастерьям, дерзнувшим оскорбить мага.

Если таковой ученик или подмастерье оставался жив. Сотрудничество между магами и работорговцами, хоть и не слишком тесное, было весьма выгодным; оно делало возможным набеги и на Терранджи, и на Мелавэй. Считалось, что глава Гильдии Магов без особого тепла относится к этим связям; Ирин не потерпел бы деяний, превративших безразличие мага в неприязнь.

Вентхол подошел к чаше с водой, умылся и отер лицо и черную бороду краем серых одежд.

– Ты помнишь, что за того, кто выпустил нашего помойного дракона, назначена награда, – проговорил он, усаживаясь в кресло и складывая руки на округлом животе.

– Конечно. – Голос Армина, хоть он этого и не хотел, прозвучал удивленно. Награда оставалась невостребованной уже более года. Преступник, без сомнения, где-то погиб – или бежал за пределы Эрена. Туда, где его не могли настигнуть даже Поисковые чары Гильдмастера Люция. – Но я не умею охотиться на драконов, мастер Вентхол. У меня нет в этом никакого опыта. Даже если они где-то еще и остались.

Глаза мага сверкнули.

– Глупец! Я не отправляю тебя охотиться за драконами. У нас с тобой к тому, кто освободил городского помойного дракона, иной счет. Его же считают ответственным за смерть Бленрита из моей Гильдии и Ольмина – из твоей.