Обездвиженный феллахами, Лайнел не мог помешать обыскать его и достать из-под куртки сверток. Глаза пустынного всадника вспыхнули, как два ярко красных уголька, когда ему передали сокровище. Пока Лайнел тщетно пытался вырваться из рук наемников, незнакомец размотал слои обесцвеченного временем льна один за другим, открыв взору деревянный ящик, предназначенный для хранения самой ценной реликвии Мересаменти. Ящик был сконструирован в форме коптского креста [12] и покрыт золотыми пластинами точно так же, как саркофаги.

Когда, наконец, открыли крышку, Лайнел затаил дыхание. Нечто внезапно отразило свет газовых ламп: тонкий бронзовый диск, казалось, вобрал в себя весь свет. Ручка была выполнена в виде богини Нефтис [13] с большими изогнутыми крыльями, которые образовывали рамку зеркала. Вещица выглядела так, словно только что вышла из-под руки мастера. Ничто не указывало на то, что она три тысячи лет пролежала спрятанная от посторонних глаз в стене гробницы Мересаменти.

— Наконец-то... — прошептал хриплый голос.

Лайнелу показалось, что он даже различил дрожь пальцев, сжимавших рукоять зеркала. Его пронзил болезненный укол зависти. В конце концов, не он первым явил миру драгоценность.

— Наконец-то, ты здесь, — продолжал голос. — Так же прекрасно, как описывали тебя в легендах. И как здорово, что лишь немногие знали о твоем существовании.

Несколько минут спустя деревянный ящик упал в песок, а черный всадник спрятал зеркало в складках своего балахона.

— Было очень любезно с вашей стороны, чрезвычайно любезно, мистер Леннокс. Мне пришло в голову, что вам хотелось бы оставить себе хотя бы ящик в качестве утешительного приза. Он может послужить вам доказательством того, что зеркало действительно находилось в гробнице. Более того, — добавил он, окидывая взглядом Долину цариц, — разумный человек никогда не оставит его брошенным на землю. Иначе вам придется объяснять Дэвису, почему данный предмет отсутствует в описи.

Два египтянина, удерживавших Лайнела все это время, отпустили его. Наконец, он мог с ворчанием размять затекшие пальцы. Загадочный всадник жестами приказал феллахам исчезнуть, пока не рассвело, оставив на песке ящик. Но Лайнел не собирался так легко сдаваться, он слишком далеко зашел, чтобы позволить кому-то забрать его трофей. Когда мужчина в черном повернулся спиной, направляясь к дюнам, Лайнел выхватил из правого сапога маленький пистолет, который всегда носил с собой. Он схватил пистолет, ругая непослушное тело, и направил дуло в сторону удалявшегося всадника.

Он даже не успел прицелиться. Похоже, незнакомец уловил движение уголком глаз, так как еще до того, как Лайнел смог нажать на курок, тот обернулся и выстрелил из своего собственного пистолета. Выстрел был слышен по всей долине, эхом отражаясь на склонах дюн. Крик, вырвавшийся из уст Лайнела, когда пуля пронзила его плечо, так встревожил коня нападавшего, что тот встал на дыбы и испуганно заржал.

Пошатываясь, молодой человек упал, прислонившись спиной к забору, и ухватился рукой за раненое плечо. Пальцы, зажимавшие рану, тут же обагрились кровью. Пуля попала в ключицу и вызывала страшную боль по всему телу. Сквозь прикрытые веки он наблюдал, как черный всадник приблизился, все еще держа пистолет в руке.

— Очень неосмотрительно с вашей стороны, — проговорил он. — Для вашей же безопасности рекомендую вам не делать больше ничего подобного в нашу следующую встречу. В следующий раз я прицелюсь получше. И это не угроза, это просто дружеский совет.

Он пришпорил коня, развернулся и через несколько секунд исчез вместе с феллахами. Уводя с собой и верблюда, на котором Лайнел прибыл в Долину цариц. Всхлипывая от боли, мужчина потихоньку сполз на песок, прислонив голову к забору и кусая губы так, что они чуть не кровоточили.

Он слышал, как английские солдаты ворочались за его спиной, но даже не обернулся, чтобы проверить, живы ли все трое. Его рубашка превратилась в огромное кровавое пятно, которое просочилось на куртку. Это было не первое его ранение, и он знал, что рана не была смертельной. Ничто из происшедшего не волновало его так, как осознание того, что этот мерзавец скрывался сейчас на горизонте с тем, что он, Лайнел, нашел в недрах гробницы. Он не сдерживал проклятия, рвущиеся с его губ. Зеркало Мересаменти исчезло. Больше никто не сможет полюбоваться им, как если бы Лайнел и не находил его. Он почти мог слышать как легкий бриз, перемещающий пустынный песок, доносил до него легкий смех. Кто-то насмехался над тем, что только что произошло.

«Ты уже вошел в историю как самый большой неудачник, — казалось, шептали невидимые губы, так похожие на губы Мересаменти. — Так чего тебе еще надо?»

————————————————

[1] Долина Цариц — известная в древности как «долина детей фараона», — археологическая зона на западном берегу Нила, рядом с Долиной Царей, на противоположном берегу от Луксора (древние Фивы);

[2] Феллах — араб.: фермер или крестьянин в странах Ближнего Востока;

[3] Галабей — национальная одежда народов Северной и Центральной Африки, длинная (до пят) мужская рубаха без ворота с широкими рукавами.

[4] Теодор М. Дэвис — американский юрист, наиболее известный как исследователь египетской Долины Царей в 1902—1914 годы (на фото третий справа).

[5] В 1835 году египетское правительство организовало «Службу древностей Египта» дабы положить конец разграблениям в местах археологических раскопок и спасти бесценные находки.

[6] прим. от редактора: У Эхнатона и Нефертити было 6 дочерей, но ни одной с именем Мересаменти, возможно, автор ссылается на старшую дочь — Меритатон (с др.-егип. — «Возлюбленная Атона». Атон — единый бог солнца).

[7] Эхнатон — Аменхоте́п IV Уаэнра Неферхе-перура — фараон Древнего Египта, правивший приблизительно в 1353 — 1336 годах до н. э., из XVIII династии, выдающийся политик, знаменитый религиозный реформатор, во время правления которого произошли значительные изменения в египетской жизни — в политике и в религии.