— Я хотела тебе сказать… — Ориел снова погладила свою голову в надежде, что боль хоть немного утихнет и даст ей высказаться. — Если бы я допускала мысль, что ты нанесешь мне вред, я бы ушла. У меня достаточно драгоценностей и богатства. Я сохраню и приумножу их. — Ориел взяла его руку. — У меня сильная воля, которая не пасует ни перед кем, даже перед тобой, и я могу постоять за себя. Но еще я знаю, что ты никогда не совершишь того, чего так панически боишься.

— Успокойся, дорогая моя. — Блэйд положил ее голову на подушку. — Дай скажу я. — И он глубоко вздохнул.

— Я много думал. Вот сейчас, даже я едва не убил тебя. Если же ты будешь одна и вдалеке от меня, кто защитит тебя? Я не смогу спокойно жить, зная, что ты, при твоем характере, способна попадать из одной опасности в другую. Я был бы спокоен, если бы знал, что ты будешь проводить время только в библиотеке своего дядюшки и не будешь ввязываться в рискованные авантюры.

Она отрицательно мотнула головой. Блэйд внимательно посмотрел на нее, но не понял, что она хотела сказать. Потом его глаза стали радостными, и он облегченно вздохнул.

— Слава Богу!

— Не понимаю.

— Я думаю, дорогая, единственный способ, дающий уверенность в твоей безопасности, — сделать тебя своей женой. Ты позволишь мне стать твоим господином?

Она рассерженно оттолкнула его.

— Ну а почему же тогда я ввязалась во все это?

Он сказал спокойно:

— Ну, теперь, дорогая, поскольку я — твой муж, ты должна разговаривать со мной почтительно.

— О, невыносимо болит голова!

Улыбнувшись, он ласково поцеловал ее и встал.

— Посмотрю, не пришел ли лекарь.

Скоро Блэйд вернулся с лекарем, который дал Ориел чай на травах и велел не вставать с постели. Чай облегчил страдания, и Ориел уснула. Ее рука так и осталась в руке Блэйда.

Проснулась она одна. Солнце золотило комнату своими закатными лучами. Ей снилось, что Блэйд вернулся навсегда. А вдруг он опять покинул ее, и все, что она видела, ей пригрезилось в бреду? Страх сжал ее сердце, и она приподнялась. Голова разламывалась от боли, но Ориел превозмогла себя и на цыпочках босиком пересекла комнату.

Ее страх усилился. Его нет нигде, он покинул ее, и она снова одна, без его сильной руки, ясного ума и магической власти над ней. Ориел распахнула дверь и увидела стоящих людей. Они сразу же повернулись, и кто-то отделился от остальных.

— Дорогая, тебе не следует носиться по замку.

Блэйд взял ее за плечи, и она ухватилась за его куртку. Он улыбнулся и нежно поднял ее на руки. На кровать он ее опустил так бережно, будто она была хрупким изделием из хрусталя.

Выразить свои добрые пожелания пришли Джордж и Роберт, но сумрачный взгляд Блэйда смутил их и заставил ретироваться.

Блэйд запер дверь и вернулся к Ориел.

— Тебе нужно отдохнуть, дорогая.

Она нежно прикоснулась к его щеке.

— Тогда спой мне.

Он взял ее за руки и запел. На его голос отзывалась каждая клеточка ее тела. Ориел посмотрела на его губы, затем ее взгляд скользнул по его телу. Он перестал петь.

— Дорогая, тебе не следует этого делать.

— Что?

— Смотреть на меня, как в Амбуазе, в той спальне…

Видно, это воспоминание вывело его из себя, его тело напряглось, он судорожно сглотнул и обеими руками сжал покрывало.

— Нет, Ориел, нет.

Она поднялась, и ее ладонь скользнула под его куртку, погладила его плечо. Ориел проговорила:

— «Побежденный желаниями юности перед прекрасным творением Афродиты…»

— Но ты даже не выздоровела, — нерешительно сказал Блэйд и снял ее руку с плеча.

Ориел обвила его шею руками и опустилась на покрывало, потянув его вниз. Она прижалась к нему всем телом. Перед тем, как поцеловать ее, Блэйд еще успел сказать:

— А ты уверена, что я не причиню тебе вреда?

— Я все знаю. Целуй меня и молчи.

Он опустился ей на грудь.

— Как прикажешь, дорогая. Теперь все будет так, как ты скажешь.