Глава 25

Мэри

Возвращаясь в свою квартиру, я поднимаюсь по лестнице, чувствуя себя разбитой, усталой и отчаянно нуждающейся в душе. Внутри я вижу, что Бриджит прибралась. Я нахожу её на диване с хлопковыми шариками, зажатыми между пальцами ног. У нее на ногах надеты гетры, и она очень похожа на Пэт Бенатар¹ 1981 года.

— Привет! — говорит она, когда я вхожу. Затем она видит моё лицо. — Ой-ой.

Я шмыгаю носом. Я нахожусь в той кратковременной стадии расстройства, когда у меня звенит в ушах, а рукав весь покрыт слезами и грязью.

— Почему ты не сказала мне, что он плейбой? Ты моя лучшая подруга. Ты должна предупреждать меня о таком. Потому что, по-видимому, я не знаю, как устроен мир.

Бриджит поднимает голову.

— Ну, потому что он не плейбой.

Фрэнки рисует восьмерку вокруг моих ног, пытаясь привлечь внимание. Я поднимаю его и прижимаю к себе, и он немедленно приступает к чистке моего лица от слёз. Бриджит сделала ему стрижку, и его шерсть стала гладкой и мягкой, но его морда влажная из-за плескания в чашке с водой.

— Google не согласен. Абсолютно! Как и Википедия, — говорю я, пытаясь повернуть голову, чтобы Фрэнки не засунул язык мне в нос. Это не помогает, так что, в конце концов я позволяю ему облизать всё моё лицо.

— Да ладно! Ты не можешь верить всему, что пишут в Интернете!

— И это говорит девушка, которая планирует свой день на основе ленты BuzzFeed²! — я отпускаю Фрэнки и бросаю ему панду, но без особого энтузиазма. Пес атакует игрушку со всей присущей ему энергией.

Из двери холодильника я беру бутылку апельсинового сока, а затем стакан из шкафа.

— Я видела его с Кейт Мосс, Бридж. Кейт Мосс. С её тощим телом и с её… — я жестикулирую перед глазами. — ...скулами. Чёртова Кейт Мосс! Я не могу соревноваться с этим дерьмом. Я пользуюсь шампунем Suave. Я покупаю свою одежду в Marshalls. Мы играем в разных лигах.

Решив, что мне не так уж и нужен стакан, я выпиваю сок прямо из пластиковой бутылки. Бриджит смотрит на меня, как на сумасшедшую.

Примерно к третьему глотку я понимаю почему. Я шиплю и всасываю воздух сквозь зубы, кашляя со словами:

— Что-то не так с этим апельсиновым соком.

Она берет у меня бутылку и показывает этикетку. На кусочке ленты написано «ОТВЕРТКА» её аккуратным девчачьим подчерком.

Этот день начинается бурно.

Когда водка ударяет в голову, я пытаюсь разместиться за стойкой не уронив миску с яблоками. Могу сказать, что Смирнофф не такой уж и плохой выбор для 8 утра, учитывая, как я себя чувствую.

Бриджит кладет руки на столешницу и поднимается, чтобы сесть ближе ко мне, скрестив ноги и поставив одну пятку на другую. На ней надеты леггинсы с диким рисунком в виде старомодных вигвамов, и, конечно, Бриджит, будучи Бриджит, заставляет их выглядеть чертовски восхитительно. Волосы на её голове собраны в причёску в виде ананаса, и она явно пробует новый оттенок розовой помады. В моей голове начинает звучать песня «Ударь меня своим лучшим выстрелом»³.

Бриджит снимает свой телефон с зарядки у тостера и говорит:

— Господи. Интернет-следователь из тебя просто никакой.

Я фыркаю. Поскольку я девушка типа «Назвался груздем полезай в кузов», то делаю ещё один глоток отвертки. А затем Бриджит поднимает свой телефон.

«ЧЕЛОВЕК ГОДА ПО ВЕРСИИ ESPN⁴» — гласит заголовок.

— Ну еще бы! В каком году? Контекст, Бриджит. Контекст! — я вытираю рот тыльной стороной ладони.

— В этом! — она несколько раз стучит по телефону, увеличивая улыбающееся фото Джимми на экране.

При взгляде на него глубоко внутри меня что-то сжимается. Я чувствую потребность в нём. Это желание такое переполняющее и одновременно простое, что я… Подождите. Что это он там держит?

Я сильнее вглядываюсь, прижимая бутылку «Тропиканы» к груди.

О, вы не поверите. Это крошечный щенок в костюме шмеля.

— Я хочу знать, как они решают такие вещи. Он заплатил за статус Человека Года?

— Они голосуют.

— Кто они? — спрашиваю я. — Что ты знаешь об этом?

— Просто прочитай это, ладно? — Бриджит снова проводит пальцем по экрану, и появляется новое изображение.

Во-первых, я не беру у нее телефон. Я просто наклоняюсь и прищуриваюсь.

Джимми в смокинге с Энни на плечах. Лицо девочки замазано, но видно, что она одета в розовый костюм балерины и у нее короткие ножки, которые напоминают мне о тесте для выпечки.

Затем Бриджит прокручивает ленту, и я вижу такие слова, как «пожертвования на благотворительность» и «Полумарафон в пользу лечения рака костей».

— И он настоящая знаменитость Pinterest⁵. Открой приложение! Его псевдоним «Сокол».

Я так сильно качаю головой, что длинные пряди волос, выбиваются из моей косы, поэтому мне приходится смахивать их с лица.

— Нет. Довольно. Слишком много данных.

— Прекрррррасно, но ты должна увидеть его тыкву, — Бриджит свистит. — У него есть вкус. Парень, который так выглядит и увлекается сезонным декором? Я не знаю, какого еще мужчину может желать девушка.

Во-первых, мужчину, у которого нет ужасающего брата. Во-вторых, мужчину, которого не просили участвовать в шоу «Холостяк». И, в-третьих, мужчину, который не учувствует в публичных мероприятиях и не прогуливается по красной ковровой дорожке с Кейт Мосс.

Но я не могу отрицать, что в нём что-то есть. Что-то прекрасное. Или, может быть, я просто хочу рискнуть всем именно с Джимми Фалькони. Я не знаю, во что верить. Я не знаю, что я делаю. Всё начинает двоиться, и комната начинает немного вращаться. С «Тропиканой» в руке я соскальзываю на пол, чувствуя, как ручки ящиков врезаются в мою спину.

Бриджит качает головой глядя на меня и скрещивает ноги.

— Я сделаю тебе яичницу, боксёр. Напилась в восемь утра. Что скажут люди?

Я разжимаю пальцы и прокручиваю ленту к фото, где Джимми стоит со щенком в костюме шмеля. Несколько фактов проникают сквозь Смирноффа в мой разум. Первое: мужчина восхитителен. Второе: мужчина огромная знаменитость. Третье…

Я поворачиваю крышку «Тропиканы» и смотрю Pinterest. Сокол. 381K подписчиков.

Этот человек не для меня.

***

Миссис Фридлендер лежит на полу на коврике для йоги. Она самый хрупкий, самый милый и маленький человек из всех, которого я когда-либо встречала. Словно крошечная раненая птичка. Она говорит, что ей 80 лет, но я почти уверена, что она старше. На ней старые пурпурные спортивные штаны, которые раньше продавались в магазине «Мервин и Таргет». На ней надеты толстые носки, подвёрнутые вдвое, и толстовка большего размера, на которой спереди изображена Дороти Зборнак из «Золотых девочек»⁶ с надписью заглавными буквами «НЕ ЗАСТАВЛЯЙ МЕНЯ ЗВАТЬ ШЭДИ ПАЙНС!

По телевизору, как обычно, идут «Золотые девочки». У миссис Фридлендер почти сверхъестественное чувство для поиска повторов. Я видела, как она ищет нужный канал, нависая своими старыми скрюченными пальцами над пультом, словно ярмарочная цыганка над хрустальным шаром. Затем она выдает что-то вроде «Целая жизнь!» или «Отличительный признак!» и вводит номер канала.

— Сегодня ты выглядишь немного грустной, милая, — говорит миссис Фридлендер.

Я осторожно помогаю ей прижать колено к телу. До того, как я начала с ней работать, она была настолько подавлена из-за проблем со здоровьем, что на нее было больно смотреть. Но сейчас она шустрая, здоровая и способна почти дотронуться до пальцев ног, что с удовольствием демонстрирует всем своим посетителям.

— Я в порядке, — вздыхаю я. — В самом деле.

— Не обманывай! — она смеется.

По телевизору Бланш влетает в гостиную, одетая в многочисленные слои ткани, и говорит: «Как я выгляжу?»

— Что тебя беспокоит? — спрашивает она, когда мы переходим к другой ноге.

Поскольку я занимаюсь лечебной терапией, то строго придерживаюсь правила никогда не говорить о своей личной жизни с пациентами. Нельзя сказать, что это запрещено. Возможно, доктор Кертис рассказывает свои истории о Вьетнаме каждому пациенту, которому посчастливилось попасть в список наших клиентов. Я пыталась объяснить ему, что пациенты не очень хотят знать все мельчайшие подробности падения Сайгона, но это нормально. Это его дело. Для меня жизнь и работа оставались раздельными.

До Джимми.

До сегодняшнего дня.

— Я встретила кое-кого, миссис Фридлендер.

Я смотрю на ряды её совместных с мужем фотографий на каминной полке, сделанных задолго до того, как она стала молодой вдовой.

— Что ж, поздравляю!

Я потираю нос рукавом.

— У меня плохое предчувствие. Я думаю, что мне не стоит с ним связываться.

Она глубоко дышит, когда я вытягиваю ее ногу.

— Мой Гарольд был немного плохим парнем, — говорит миссис Фридлендер через какое-то время. — Заталкивал сигареты в рукав рубашки, как Джеймс Дин, — а потом она улыбается. — Плохие парни плохи не навсегда. Мужчины могут измениться, дорогая. Я уверена. Ты никогда не встречала такого милого человека, как мой Гарольд. Он сказал, что я была тем, кто приручил его. Как дикого зверя.

И она замолкает, улыбаясь и затерявшись в воспоминаниях, которые окружают ее каждый день, везде.

На экране Дороти разговаривает со Стэном. Он показывает ей свой новый парик. Думаю, что это отличное доказательство правильности моего взгляда на вещи. Мужчины как Стэн — они такие, какие есть, и хотят, чтобы их принимали со всем хорошим, плохим и даже с ужасным париком. Я не верю в перемены. Мой папа не изменился. Эрик не изменился. Доктор Кертис не изменился. Они никогда не изменятся. Это как твердый как кусок мрамора — неизменный от начала и до конца. И Джимми Фалькони, кем бы он ни был, является человеком. Огромным, сексуальным, вкусным, дерзким, одержимым Pinterest человеком. Наверное, стоит взглянуть на его страницу с тыквой. Кажется, она заставит ревновать даже Марту Стюарт.

— Тебе он нравится, этот новый красавчик?

Она щекочет меня тем старомодным способом, каким умеет только она.