Глава 21

ЛАЙЛА

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ, когда начали расследование, меня отстранили. Отчет подшит к делу, но так как это мое слово против слова заключенного, я вернулась к работе. Позже я узнала, что это был Эван Мур, так же известный как Скуп, — тот, кто сказал Дугласу, что я дала ему наркотики.

Это сбивало с толку, ведь Скуп был добр ко мне. Впрочем, деньги меняют людей. Я хотела поговорить об этом с Иксом, раз уж они со Скупом друзья, но не могла, пока он сам не придет ко мне. И, как на зло, Кристофер внезапно пропал. Я стала реже его видеть и начала переживать, что мои чувства сильнее его. И все же, если его друг перешел на другую сторону, ему нужно знать об этом, чтобы он мог приглядывать за ним.

Доктор Джайлс более чем обрадовался, когда я вернулась на следующий вечер к работе. Он поспешил ко мне и обнял за плечи.

— Рад, что ты вернулась, девочка. Тут все происходит одно за другим. За последние несколько часов здесь оказалось столько заключенных, что почти кончились кровати. — Он повернул меня, положив руки на плечи. — Многие спрашивали о тебе, но никто не знает, — уверил он.

— А что с обвинениями? — спросила я, изучая его лицо.

— Никаких обвинений не выдвинуто. Дуглас и я поручились за тебя. Без доступа к этим лекарствам ты никак не могла дать их заключенному. Не знаю, что тут происходит, но что-то явно намечается. — Он подозрительно посмотрел, но затем его лицо прояснилось. — Понятия не имею, как заключенный получил эти лекарства. Попахивает предательством.

Я тяжело сглотнула. Я знала, откуда у Скупа эти таблетки. Доктор Джайлс прав; здесь был предатель. Кто-то подставил меня. Тем не менее, я больше не знала, кому могу доверять, и не хотела сказать ничего, что могло плохо отразиться на мне.

— Я рада вернуться, — сказала я, быстро меняя тему разговора.

Сняв свитер, я положила его на спинку стула. Когда я вошла в кабинет доктора Джайлса, чтобы положить обед в мини-холодильник, там оказалось холоднее, чем в медпункте. Повернувшись, я увидела в проходе Джинджер. Ее измученные глаза померкли, а плечи поникли. У нее явно выдался плохой день.

Она натянуто улыбнулась и взяла колу. Куртка болталась у нее на руке, а ключи позвякивали, пока она ждала, когда откроется дверь, чтобы уйти на ночь. Мне было жаль ее. Простуда подпортила ей все прошлую неделю, но она держалась, несмотря на всю свою несостоятельность. Ее нос покраснел, и большую часть рабочего времени она протирала его изношенной салфеткой.

— Надеюсь, тебе станет лучше, — крикнула я ей вслед.

Она помахала мне, одарив полуулыбкой. Когда дверь загудела, она практически выскочила в темный блок. Я не винила ее. Фултон — мрачное место, в котором все чувствовали себя нехорошо. Я представила, что это, наверное, еще хуже, когда ты болеешь.

Ночь вновь выдалась небогатой на события. Было тихо, поскольку заключенные находились в камерах и спали. Изоляция — ключевой фактор успеха ночью, но в темноте одному Богу известно, что могло случиться.

За исключением нескольких заключенных, жаловавшихся на отдышку, и одного, возможно, с гриппом, ночь медленно ползла за бумажной работой, как в тумане. Охранники заходили, время от времени проверяя нас и при удобном случае крали газировку из холодильника. Офицеры знали, что у нас всегда есть запас, и поэтому могли взять воду или лимонад, если забыли мелочь дома.

Дуглас сидел рядом со мной с газировкой в руках, положив ноги в ботинках на стол перед собой. Я оторвалась от работы и усмехнулась. Он осматривал комнату, наслаждаясь редким случаем, когда за шторами не притаились заключенные.

— Как ночь? — спросил он.

Между нами появилась неловкость. По правде говоря, это началось с тех пор, как он обвинил меня в том, что я даю наркотики заключенным, но наши рабочие отношения стали лучше, когда я узнала, что он защитил меня.

— Хорошо. Сегодня много работы. — Я запнулась, быстро взглянув на него. — Спасибо, кстати, — добавила я.

— За что? — озадаченно спросил он.

— Не делай вид, что не знаешь. Ты помог мне сохранить работу. Джайлс сказал, что ты поддержал меня. И я ценю это, вот.

Он расплылся в застенчивой улыбке и сделал глоток газировки, чтобы подавить ее.

— Он лжец. — Дуглас пожал плечами. — Наверняка, он просто хотел использовать тебя, чтобы взбаламутить воду. Заключенные умирают со скуки и любят разыгрывать мелодрамы. Я просто рад, что все уладилось.

— И я. Приятно знать, что здесь есть друг, который позаботится обо мне.

Дуглас внимательно рассматривал меня, его глаза скользнули по моему лицу, затем он отвел взгляд. Не уверена, что он искал. Возможно, глубинный смысл того, почему в последнее время вокруг меня происходят сумасшедшие вещи. Потом в голову пришел другой вопрос.

Знал ли Дуглас, что я одобрена?

Уверена, офицеры не настолько невежественны, как кажется. Они, вероятно, знали о темных делишках, происходивших в Фултоне, но у них должен быть секретный код, позволявший говорить об этом только с тюремными надзирателями или что-то в этом роде.

Выбросив это из головы, я вернулась к работе. Мне было что еще расследовать по делу Кристофера, плюс, имелась гора документов, которые нужно заполнить и подшить к делам.

Когда я уже решила, что разговор окончен, Дуглас накрыл мою руку своей.

— Не беспокойся, Лайла, я присмотрю за тобой. — С этими словами он встал и ушел заниматься делами за пределами госпиталя.

Отделение погрузилось в тишину... в которой ничего не оставалось, кроме как напевать песни, будто я вовсе не в тюрьме строгого режима. На мгновение я отвлеклась от мира за пределами лазарета. Забыла об убийцах, которые жаждали моей крови, и о чеке, объявленном за мою голову. Остались только я и работа.

Звук открывшихся дверей нарушил тишину; в комнату вошел Ривз с закованным Иксом.

Не прозвучало никакой тревоги. Никаких сигналов. Только Икс и Ривз, словно решившие прогуляться по Фултону.

— Что происходит? — спросила я, вставая и направляя их к кровати.

— Сказал, что у него кружится голова. Я решил, что лучше принести его сюда, раз уж он все еще восстанавливается от травмы головы. — Ривз открыто усмехнулся Кристоферу. — Вот что происходит, когда падаешь с лестницы в Фултоне.

Это явная насмешка. Все знали, что Кристофер не падал с лестницы. Всем известно, что это была месть за избиение охранников, но никто об этом не говорил. Никогда.

Кристофер смерил Ривза мрачным взглядом, обещая, что однажды последнее слово будет за ним, и я почувствовала, как между нами повисло напряжение.

Как только я устроила его за шторой, он притянул меня к себе; его губы обрушились на мои так грубо, что мне стало больно. Я не остановила его. Я хотела этого. Желала его. Я обняла его за широкие плечи, и он поднял меня, словно я ничего не весила.

— Не останавливайся, — прошептала я, собираясь еще раз его поцеловать, когда он отстранился.

Икс мрачно усмехнулся и провел пальцем по моей щеке.

— Моя дикарка, — сказал он, снова завладев моими губами. — Однажды ты станешь моей, и я потрачу все силы на то, чтобы ты кончала снова и снова.

Тело мгновенно разгорячилось, и я обернула ноги вокруг его бедер, стараясь прижаться к нему центром. Он снова усмехнулся; звук его низкого голоса поразил мою и без того чувствительную сердцевину.

— Я могу вести себя тихо. — Икс самодовольно усмехнулся.

— Да, конечно. — Он постучал мне по носу и поставил на пол. — Как бы мне не хотелось оказаться внутри тебя, нам надо поговорить.

Я закатила глаза.

— Только не начинай. Я уже сказала, что не могу уволиться. Во всяком случае, пока. Во-первых, мне нужно платить по счетам, во-вторых, я должна быть здесь для тебя.

Он опустил печальный взгляд вниз.

— Что не так? — спросила я. — Что я такого сказала?

И снова взгляд его суровых голубых глаз остановился на мне, и он обхватил мое лицо грубой ладонью.

— Ничего. Жаль только, что я не могу позаботиться о тебе. Мне хотелось бы, чтобы у нас было то, что есть у других, но это не так. — Я похолодела, когда он отстранился от меня. — Лайла, если ты не уволишься, тебя убьют. Я не смогу предотвратить это. Не смогу защитить тебя здесь. Я в состоянии позаботиться о себе. Пожалуйста, просто уходи.

Я покачала головой. Не могла уйти. Еще столько всего нужно сделать.

— Если ты уйдешь, я буду посылать тебе деньги каждый месяц, чтобы помочь тебе со счетами, — сказал он, удивив меня.

— Что? Ты не сделаешь этого. И вообще, как, черт возьми, тебе это удалось бы?

— Существует бойцовский клуб, — начал он.

— Нет, — прошипела я, когда как мне захотелось закричать.

Я даже не дала ему закончить. Слухи о бойцовском клубе уже доходили до меня. Я зашивала раны парней, которые там дрались, и ни за что не позволю ему участвовать в этом. Ни в коем случае. В особенности из-за меня и из-за травмы головы, от которой он еще не оправился.

— Лайла, просто послушай, — начал он снова.

— Нет. Здесь нечего слушать. Я не собираюсь увольняться, а ты не будешь биться в дурацком бойцовском клубе.

Не позволив ему продолжить разговор, я развернулась, чтобы уйти. Его пальцы впились в мою руку, когда он притянул меня к себе, схватив прямо за попу. Его бросало из стороны в сторону: то он горяч, то холоден — он устраивал мне поездку на американских горках.

— Ты так охренительно сексуальна, когда злишься, — прорычал он возле моей шеи.

Его зубы задели кожу, посылая мурашки по телу. А потом он поцеловал меня; его язык грубо проник в мой рот, пока он пробовал меня на вкус. Я ответила ему, наслаждаясь грубым захватом. Он такой огромный, сильный и невероятно сексуальный.

Когда он наконец-то меня отпустил, и кислород заполнил мои легкие, я потянулась к опухшим губам, чувствуя исходящий от него волнующий жар.

— Подумай об этом, — сказал он и, развернувшись, сел на кровать как раз вовремя: Ривз отдернул шторку.

— Здесь все в порядке? — спросил он, переводя взгляд с Икса на меня.