Закрыв глаза, я представил, что не заперт за бетонными стенами, а нахожусь снаружи, за пределами изгороди с колючей проволокой. Десять лет взаперти это слишком. Я начинал забывать, каково это быть свободным.

 — Хороший денек выдался, — прокомментировал мягкий голос рядом.

Открыв глаза, я пронзил ее лицо тяжелым взглядом, исследуя песочного цвета веснушки на носу и щеках. Она с трудом сглотнула. Отвернувшись, девушка схватила пару ножниц, чтобы разрезать штаны рядом с раной.

Я не ответил. Вместо этого отвернулся и позволил ей делать ее работу.

После того, как она разрезала ткань, обнажив глубокую колотую рану на ноге, она промокнула ватой все еще сочившуюся кровь. Пальцы девушки дрожали, не скрывая страх и неуверенность.

Отлично.

Она должна меня бояться. Надеюсь, я отпугну ее настолько, что она как можно скорее откажется от должности. Дело в том, что я знаю этих людей. Надзирателей. Заключенных. И я знаю, что они съедят ее живьем.

Заключенные будут представлять ее обнаженной. Будут красочно думать о том, что хотят сделать с ее телом — нечто нездоровое и извращенное. Желудок скрутило. Насильники, кишащие в коридорах, будут спорить о том, где и когда на нее нападут.

Охрана будет защищать какое-то время, но эти ублюдки подлее заключенных. Большинство из них не женаты и не имеют жизни вне этих стен. Они проводят бесчисленные часы с худшими отбросами общества, мужчинами, которым нечего терять, но которые не прочь обогатиться, настолько отвратительными, что задаешься вопросом, являются ли они вообще людьми.

В каком-то роде, охранники, которые пробыли здесь слишком долго, выдрессированы заключенными, которые здесь умрут. Они также лишены нежных женских прикосновений, поэтому тоже будут планировать заполучить ее в одиночестве, тереться рядом, сквернословить, пока даже самый горячий душ не поможет смыть их зловонное дыхание.

Гнев заволок глаза. Меня переполняла ярость по отношению к тем, кто решил, что нанять ее сюда было хорошей идеей. Но потом она положила пальцы в перчатках мне на грудь, и я посмотрел ей в глаза.

 — Будет немного больно, мистер Икс. — Она смущенно улыбнулась.

Она права. Где-то глубоко внутри ее улыбка задела меня. В месте, которое на протяжении долгого времени я не хотел признавать. Которое я не мог позволить сохранить. Оно было слишком мягким и чувствительным для тюрьмы.

Мне это не понравилось. Ей нужно уйти.