Глава 5

АЛЕХАНДРА

Как жене Дино Гамбино мне позволительно кое-какое снисхождение. Я делаю то, что другим женам нельзя. Но это не предполагает той свободы, что есть у них.

Мне позволено посещать семейные встречи. Остальным женщинам — запрещено. Конечно, я же принцесса мафии, которая замужем за принцем мафии, и он станет королем, когда его отец умрет.

Однако мне ничего нельзя делать самой. Как только я выхожу из дома, за мной тут же кто-нибудь следит. Этот человек «защищает» меня, но я-то знаю, что так Дино лишь пытается сломить мой дух. Я прекрасно понимаю его сообщения, которые он посылает мне, когда за мной следят.

Я твой хозяин.

Любая другая женщина на моем месте брала бы лучшее от свободного времени: ходила бы в кафе, делала маникюр или прическу, или просто ездила обедать с подругами, и какое-то время я так и делала, но потом моим подругам надоела слежка за мной, и они перестали со мной общаться. Меня это не должно было удивлять, но удивило. Мне было очень обидно. Не могу сказать, что виню их. Дино сделал все, что мог, для этого.

Он оторвал меня от друзей и родни.

Мне нельзя было посещать людей без причины. Даже мою семью.

Я знаю, о чем вы думаете. Почему же не делать этого в любом случае?

Ответ очень прост.

Потому что это не стоит такой цены, как сломанные ребра или изнасилования.

И более сложный ответ.

Я боюсь своего мужа. И боюсь, что однажды, не желая того, он убьет меня.

— Не понимаю, что ты там делала вчера весь день, — бормочет Дино, не отводя взгляда от дороги.

Я стараюсь не вздохнуть, пока придумываю ответ без нотки сарказма.

— Я была там, потому что моя сестра потеряла мужа, Дино. У Вероники разбито сердце. Ей нужна поддержка.

Он выдыхает через нос.

— У нее есть брат и сестры. Ты не нужна ей на целый день.

Я стискиваю зубы и пытаюсь объяснить вновь:

— Да, но мои другие сестры маленькие и не понимают, что значит потерять мужа. Веронике нужен тот, с кем можно поговорить.

Он поворачивается ко мне и вглядывается в мое лицо.

— Ты бы расстроилась, если бы я умер?

Вопрос поджигает искру волнения внутри меня. Я хочу закричать: «Черт, нет!», но вместо этого беру его руку в свою, хмурюсь, пытаясь тщетно игнорировать стаккато, которое отбивает мое сердце.

— Ты ведь знаешь, что расстроилась бы. Даже не шути на такую тему.

Он внимательно смотрит на меня, выискивая хоть каплю моей неискренности, но не находит. Его рука напрягается вокруг моей, когда он хрипло произносит:

— Я люблю тебя, Ана.

Я улыбаюсь, но эта улыбка такая тонкая и натянутая, как сдувшийся шарик.

— Знаю, малыш.

Я потратила целый час, чтобы скрыть синяки на своем виске, перед тем, как мы выехали. Брат Дино, Джио, грубый в постели и обычно любит наказывать меня, когда я сделаю или скажу что-нибудь, что обижает Дино. Джио огромный мужчина, больше Дино, а я крошечная женщина. А еще Джио бесчувственный. Бессердечный. Стоит ли говорить, что наказания обязательно происходят, потому что Джио наслаждается этим так сильно, что всегда заходит на шаг дальше. Каждый раз, когда Дино зовет Джио, я становлюсь оболочкой человека. Каждый раз кусочек этой оболочки исчезает. Я боюсь, что совсем скоро не останется оболочки, и просто буду я, открытая и на все согласная, без капли Алехандры внутри себя. После того как Джио насилует меня, Дино помогает мне принять душ, моет заботливо, целует каждую рану, каждую царапину, и заканчивает тем, что занимается со мной любовью нежно, пока я плачу, будучи сломленной женщиной. Все это время он воркует:

— Видишь, какой я хороший? Я могу всегда быть таким, малышка. — Обычно он заканчивает шепча: — Все, что требуется от тебя, — это любить меня

Иногда проходят дни, и я не вижу эту жестокую сторону Дино. Иногда все так хорошо, что я возвращаюсь в то время, когда мне было восемнадцать, когда мы много смеялись и часами говорили. В те редкие времена я охотно отдаюсь Дино, осознавая, что ненадолго вернула своего друга назад. Но все быстро проходит. Зачастую я просыпаюсь посреди ночи и смотрю на своего мужа. Моя грудь сжимается от печали, потому что я знаю, что под этим ангельским личиком живет жестокий монстр.

И как принято считать, Люцифер был самым красивым ангелом на небесах.

Я так хорошо научилась притворяться, что иногда путаю даже себя. Временами я теряюсь в своей собственной игре, и на мгновение живу этим притворным счастьем.

Потом я вспоминаю. И моя душа медленно разбивается, пока волны из океана несчастья омывают меня.

Прижимая мою руку к своему рту, Дино целует мои костяшки. И мой желудок делает сальто. Не от похоти, а от страха.

Я видела это уже множество раз.

Затишье перед бурей.

В любую секунду в голове Дино щелкнет. И он накажет меня.

Мое сердце бешено стучит, а тело дрожит. Вся кровь отливает от лица, и внезапно, в горле пересыхает. Я сглатываю, но горло стянуто. Моя рука напрягается в его, пока я пытаюсь замаскировать свой страх.

Черное тонированное стекло начинает подниматься, и мой язык опухает. Я прикусываю щеку изнутри. Решительность пробивает свой путь внутри меня, пока я осознаю, что буря сегодня начнется раньше обычного.

Это что-то новенькое. В машине меня еще не били.

Я закрываю и зажмуриваю глаза, несмотря на то, что мой разум убеждает меня молить о прощении, что бы я там ни сделала. Мои едва дрожащие руки начинают трястись, пока я жду первого удара.

Первый удар самый болезненный.

— Тут тепло. Ты замерзла, Белла? — Я слышу смятение в его голосе. Я поворачиваюсь к нему, стиснув челюсти, и открываю глаза. Его взгляд, странно теплый, всматривается в меня.

И тут я понимаю, что буря миновала. Вероятно, я придумала ее в своей голове.

Слезы заполняют глаза. Часто моргаю, пытаясь избавиться от них. Мой голос хриплый и натянутый. Я отвечаю с улыбкой, но дрожа:

— Я чувствую себя не очень хорошо сегодня. Живот болит.

Вот это моя жизнь. Это я. Живу в страхе.

Слабая, жалкая женщина с агрессивным и опасным мужем.

Он выгибает бровь.

— Хочешь, отвезу домой?

Шмыгнув носом, я качаю головой.

— Нет, все хорошо. Я прилягу там, дома. — Я поворачиваюсь и смотрю в окно. — Буду рада увидеть свою старую спальню.

Мы едем дальше, остается немного до дома отца, когда Дино говорит:

— Ты похудела, — он наблюдает за мной исподлобья. — Мне это не нравится.

Сложно заставить себя есть, когда ты даже жить не хочешь. За последний месяц я обдумывала самоубийство чаще, чем за все шесть лет брака. Чем больше я думаю о суициде, тем больше вижу плюсов в таком развитии событий.

Нет Дино. Нет проблем. Только свобода.

Кто не хочет свободы?

На сей раз я слышу беспокойство в его голосе. Мне становится легче. Я могу сыграть на этом.

— Мне просто нужен отдых.

Он прижимает руку к моему лбу.

— Ты холодная. Давно чувствуешь себя плохо?

Я мгновенно отвечаю.

— Неделю или около того.

Его ноздри раздуваются от раздражения, и он рычит:

— И почему ты не сказала мне? Это может быть что-то серьезное.

Я закатываю глаза.

— Ничего серьезного, Дино. Простое расстройство желудка.

— Ты не знаешь этого. — Он на пару секунд замолкает, а потом выдает: — Я позвоню доктору Росси, как только доберемся до дома. Она приедет завтра и осмотрит тебя.

О, спасибо, боже.

За столько лет непредсказуемости я удивлена, что он так легко играет мне на руку. Это именно то, чего я хочу. Мне нужно поговорить с доктором Росси наедине. Доктор Манда Росси дочь одного из партнеров Вито Гамбино. Она знает обо мне все, каждую деталь. Больше чем раз Манда предлагала мне помочь сбежать от Дино. Каждый раз она звонила мне, пока я лежала раненная, не способная двигаться. Манда плакала из-за меня, вместе со мной. Она одна из моих дорогих друзей. Возможно, мой единственный друг.

— Я уверена, что ничего страшного нет, но если тебе от этого станет легче, то я согласна, — бормочу я смиренно.

Дино держит меня за руку всю дорогу, внимательно наблюдает за мной, в его глазах светится беспокойство, как будто я могу испустить дух.

Если бы.

ЮЛИЙ

Пока я смотрю за тем, как Мигель Кастильо трахает глазами Линг, которая обольстительно облизывает губки, я задаюсь вопросом, какого черта делаю в этом пустом конференц-зале.

Затем вспоминаю.

Деньги. Куча денег.

Деньги — не все для меня. Без сомнения, я люблю, когда они у меня есть, но я могу жить и без них. Все дело в том, что от меня зависят люди. Больше половины моего заработка из разных банковских счетов снимается до того, как я успею понежиться в своем богатстве, чтобы помочь семье.

Моя семья важна для меня. Я безоговорочно люблю их. И поскольку я самый успешный из моих необразованных родственников, я делаю для них все, что только потребуется. Обычно им нужна финансовая помощь. И, спасибо,господи, я могу им помочь.

Мой телефон вибрирует в кармане. Я вытаскиваю его и улыбаюсь, глядя на экран.

Легка на помине.

Я поворачиваюсь к Мигелю.

— Могу я где-нибудь поговорить? — Я киваю на свой телефон. — Важный звонок.

Мигель встает и подает руку Линг.

— Я с большим удовольствием проведу тур по дому для мисс Линг. — Улыбаясь, как ребенок в магазине сладостей, Линг берет его руку и двигается к нему. Мигель смотрит на меня. — Дом большой. Самый быстрый тур займет не меньше пятнадцати минут.

Я благодарно киваю.

— Прекрасно.

Как только выхожу, сразу отвечаю:

— Я как раз думал, когда же ты позвонишь.

Взбешенная женщина на том конце провода спешно кричит:

— Ты совсем рехнулся, Юлий!

Я так рад слышать ее, что даже не обращаю внимания на то, что она меня отчитывает. Вместо этого улыбаюсь.

— Я так понимаю, доставка выполнена.

— Доставку? — Я слышу удивление в ее голосе. — Доставка? — Она какое-то мгновение молчит, а затем кричит: — Доставка — это букет цветов или новый DVD-плеер. Корзина фруктов, Юлий. Это не просто доставка. Это целый груз. Огромный груз, Юлий!

Посмеиваясь, я стараюсь отвести от меня ее внимание.

— Ты весь день будешь на меня кричать или дашь поболтать с племянницей?