Глава 17

После бессердечного прощания Арамуса она чувствовала себя еще более одинокой, чем когда-либо. Другие люди на борту держались особняком. При встрече Перси едва произносил два слова, а Кармен всегда убегала по неизвестным делам, хотя Райли представляла, о чем шла речь, учитывая глубокое декольте и ухмылку на губах женщины. Кроме этих двух в общей комнате больше никто не появлялся.

Учитывая отношение Арамуса и Дейдры к людям, Райли перестала пытаться заговорить с киборгами. Зачем напрягаться? Ей не хотелось вновь выслушивать, насколько ее ненавидят из-за человеческого происхождения. Слишком много негатива. И все же Райли жаждала хоть какого-нибудь общения. Именно поэтому она оказалась в медицинском отсеке, навещая все еще находящегося в коме Дэвида.

— Зато ты не сможешь меня отослать, — произнесла вслух Райли, сидя у кровати мужчины.

— Но он и ответить не сможет, — съязвил Авион, лежащий на кровати в углу.

— Прости. Я не хотела беспокоить тебя. Сейчас я уйду, — она встала и направилась к двери.

— Пожалуйста, останься. Здесь чертовски скучно. Я бы не отказался от компании.

— Честно? Ты ведь знаешь, что я человек? — Райли выделила последнее слова, чем вызвала у Авиона смех.

— Конечно, знаю. Уж поверь. Я слишком часто слышу о тебе. Ты плохо влияешь на Арамуса.

— Ну, прости-и-и-и-и-и-те. Если бы я знала, что она такой придурок, то держалась бы подальше.

Тем более Арамусу не составляло труда избегать ее. Как она должна была изменить его мнение и заслужить доверие, если они даже не виделись?

— Да уж, его действия довольно трудно оправдать, но я могу понять.

— Серьезно? Потому что я категорически не понимаю. То есть, с одной стороны я осознаю, почему киборги так злятся. Вам всем охренеть как досталось. Особенно тебе. Но Арамус должен разделять плохих и нормальных людей. Я не отношусь к категории плохих.

— Наверняка в глубине души он знает истину, но живет со своим гневом уже много лет. При освобождении у него осталась только ярость. В отличие от некоторых из нас, у него нет воспоминаний о своем прошлом и семье. Даже намека на то, каково это заботиться о ком-то другом. Вероятно, он не узнал бы свою половинку, даже если бы она врезала ему по голове.

Или переспала с ним.

— Значит, он намеревается и дальше вот так жить, ненавидя целую расу за действия нескольких?

— Один из вариантов развития событий.

— Каков второй?

— Может, ему просто нужен правильный стимул или человек, способный показать ошибку в его мышлении.

— Только не я.

— Почему нет? Из того, что я слышал, вы оба, гм, как бы это сказать деликатно, разделили интимный момент.

Райли усмехнулась.

— Говори уже прямо. У нас был секс, который ничего не значил. Арамус просто утолил свой голод по женщине, — бессердечная отмашка Арамуса от проведенной ночи раздражала даже спустя несколько дней.

— Ох, это было чем-то большим. Поверь. Я знаю его. Иначе он бы ни за что не переспал с тобой. У Арамуса очень развит самоконтроль. Он никогда не позволяет своим эмоциям или телесным потребностям мешать ему стать идеальным солдатом-киборгом. Пока он не встретил тебя.

— Ха. Верится с трудом, — каждая встреча с Арамусом, за исключением первого знакомства, заканчивалась либо поцелуем, либо чем-то большим.

— А придется. Просто его напугала возможность потери самообладания. Он боится тебя.

Она не смогла сдержать смех.

— Большой крутой парень боится меня? Вот умора.

— Он боится отпустить ненависть и начать о ком-то заботиться. Возможно, боится признать, что не все люди плохие и что в нем больше человечности, чем он верит. Арамус рассматривает эмоции как слабость.

— Зачем ты рассказываешь мне это? Арамус пришел бы в бешенство, услышав нашу болтовню.

— Он определенно все слышит.

— Сейчас? Хочешь сказать, что он где-то здесь? — она огляделась по сторонам. — Не вижу его.

— Физически его здесь нет, но, держу пари, он подслушивает. Арамус наверняка постоянно следит за тобой.

Следит? Может, не вся надежда была потеряна.

— Ты нарвешься на неприятности.

— Арамус не причинит мне вреда. Может, я чересчур самоуверен, но он не обидит меня.

— Ладно, раз ты утверждаешь, что так хорошо его знаешь, то как мне действовать?

— Заставь его заботиться.

Она фыркнула.

— Как? Я же не могу просто обнять его и гладить по головке до тех пор, пока он не вспомнит и не проплачется из-за потери дядюшки.

— Черт. Я бы с удовольствием посмотрел на это. Блин, я бы даже выказал ему поддержку. Только сделай одолжение и подожди, пока Эйнштейн не вставит мне имплантаты глаз, чтобы я мог воочию видеть это.

— Договорились. Но ты так и не уточнил, как мне заставить его проявить заботу, если мы даже не встречаемся. Он прячется в запретных частях корабля.

Авион пожал плечами, а его губы изогнулись в озорной усмешке.

— Так заставь его прийти.

— Как?

— Сделай нечто, что вызовет достаточно сильную эмоциональную реакцию. Например, заставить его ревновать.

Притвориться, что ей понравился другой киборг? Нет, Райли сразу отвергла идею. Мало того, что такая ситуация выглядела бы слишком расчетливой, так еще Арамус мог навредить одному из своих друзей.

— Слишком коварно.

— А если он подумает, что ты в опасности?

Подвергнуть себя опасности? Но если Авион ошибался? Тогда Райли могла пострадать. Нет. Она еще в не настолько отчаянном положении. Райли покачала головой, а затем поняла, что Авион не видел ее ответа.

— Тоже не подойдет.

— Раз он, похоже, не может устоять перед тобой, то возбуди его.

И как это провернуть, если его никогда не было рядом? Вот только если Арамус действительно постоянно наблюдал за ней? Был только один способ выяснить это.

— Ты дал мне много пищи для размышлений.

— Не переусердствуй. Мне бы не хотелось, чтобы вы оба упустили свой шанс.

— На что ты намекаешь?

— Ни на что. Просто обдумай мои слова.

Она обязательно все обдумает. Черт, она уже все обдумала. И пришла к выводу, что это того стоило. Если нахождение в плену и научило ее чему-то, так это что жизнь была слишком коротка, чтобы сидеть и ждать у моря погоды. У нее появился второй шанс. Главное, не растратить его впустую.