Глава 1

Джонатан

Прошлое

Те, кто склоняется после поражения, не знают, как схватить власть за горло.

Они не знают, как заставить своих врагов пасть и никогда больше не подняться.

Власть — это не победа. Речь идет о том, чтобы никогда не проигрывать. Речь идет об одной победе за другой до такой степени, что страдание от проигрыша становится чуждым понятием.

Сила — это захват первого хода на шахматной доске, поэтому противник всегда следует вашему примеру, а не наоборот.

Я откидываюсь на спинку стула в своем домашнем кабинете, пальцы сжимают стакан коньяка. Мой друг Итан пристально смотрит на меня с экрана ноутбука. Его плечи напряжены под костюмом английского покроя, а каштановые брови нависают над кобальтово-голубыми глазами.

— Хорошо сыграно, Джонатан, — процедил он сквозь зубы, прежде чем сделать глоток своего напитка.

Я позволяю своим губам дернуться в ухмылке.

— Сокрушать тебя всегда приятно, Итан.

— То, что ты выиграл эту ставку, не значит, что ты сокрушил меня. В следующий раз победа будет за мной.

— Продолжай говорить себе это.

Мы с Итаном знаем друг друга с университетских времен. Если спросите меня, как мы сдружились, я не смогу точно определить момент. Все, что я знаю, это то, что у нас одни и те же тенденции, одна и та же склонность к соперничеству, и нас даже привлекают одни и те же типажи женщин.

Вот почему мы оказались женаты на наших соответствующих женах. Или, в моем случае, это одна из причин.

Мои взаимоотношения с Итаном начались как своего рода товарищество, дружба, так как мы лучше всего понимали друг друга. Однако сейчас это своего рода соперничество. Никто из нас не любит проигрывать, и мы не наносим ударов, чтобы убедиться в этом факте.

— Приезжай в Бирмингем. — он наклоняет свой бокал в мою сторону. — Я устраиваю игру в покер.

— Пас.

— Не хочешь победить?

— Я играю только тогда, когда могу быть уверен в выигрыше.

— Когда ты успел стать таким занудой, Джон?

— С тех пор, как я начал побеждать тебя в твоих собственных играх.

— Да пошел ты.

— Где твоя комнатная собачка Агнус? — я делаю вид, что ищу его за спиной. — Сегодня у него назначена встреча с ветеринаром?

Итан тяжело вздыхает и с отвращением ставит свой стакан с виски на стол.

— В тысячный раз говорю тебе, не называй его собакой, или я перестану вести себя хорошо.

Именно поэтому я это и делаю. Итану не нравится, когда кто-то ругает его друга детства, Агнуса, с тех пор, как мы учились в университете. Он почти не выказывает никакого волнения, если только это не связано с его семьей или Агнусом.

Звук открывающейся двери доносится с его стороны, прежде чем Агнус появляется в поле зрения, неся маленькую девочку с заплетенными светлыми волосами.

— Папочка!

Итан встает и забирает ее из рук Агнуса, на его лице широкая улыбка.

— Как дела у моей принцессы?

Эльза, дочь Итана, улыбается и машет красным пакетиком с шоколадом.

— Агнус купил мне Maltesers!

— Да? — Итан смотрит на свою вторую руку, прежде чем сосредоточиться на своей пятилетней девочке. — Тебе не следует есть так много шоколада, иначе у тебя сгниют зубы.

— Это должно было быть нашим секретом, Эльза, — шепчет ей Агнус.

— Извини, — усмехается она. — Мы не скажем папе в следующий раз.

— Ты будешь что-то скрывать от меня, принцесса? — Итан щекочет ей животик, и она разражается хихиканьем.

Мы должны были поговорить о проекте, который мы планировали с Японцем, но если присутствует его дочь, он ни о чем не думает.

Он становится таким глупым, когда речь заходит о его жене, детях и Агнусе.

Я уже собираюсь закончить видеозвонок, когда Агнус встает перед камерой. Его мягкие черты лица приветствуют меня без всякого выражения. Даже его глаза слишком светлые. Я смотрю на него с ухмылкой, зная, как сильно он обижается за Итана, когда я рушу его планы.

Не говоря ни слова, он заканчивает разговор, заставляя экран потемнеть.

Ублюдок.

Я продолжаю пялиться в ноутбук, делая еще один глоток своего напитка.

То, как Итан ведет себя со своей семьей... странно. Я полагаю, это потому, что я, кажется, не могу осознать это. Я не позволяю своей семье мешать моему бизнесу. У каждого свое время и свой повод.

Может, именно поэтому он продолжает проигрывать мне.

Раздается тихий стук в дверь, который может принадлежать только ребенку. Я смотрю на свои часы — девять, Эйдену давно пора спать. Это не может быть Алисия, потому что на этот раз она сказала, что примет свои лекарства. Всякий раз, когда она это делает, она отключается на всю ночь.

Мой племянник Леви отправился с моим братом Джеймсом в путешествие в какое-то экзотическое место в Азии. Он также хотел взять Эйдена, но я отказал. Я не доверяю Джеймсу своего сына. Я также не доверяю ему его собственного сына. Вот почему я послал охрану присматривать за ними издалека на случай, если он слишком погрузится в свой чувственный мир и потеряет моего племянника.

— Войдите.

Дверь медленно открывается, и Эйден стоит на пороге, одетый в свою простую голубую пижаму, и смотрит на меня, хотя в его темно-серых глазах читается сомнение. Я научил его этому — никогда не смотреть вниз, никогда не опускать подбородок, всегда ходить с высоко поднятой головой. Он и Леви — будущее дома Кингов, и им не позволено быть слабыми.

Эйден моя точная копия, с точки зрения внешности. У нас одинаковый цвет глаз, хотя его глаза больше, как у его матери. Наши черные волосы похожи, хотя мои гуще. Его светлый оттенок кожи — это смесь между мной и Алисией.

Однако на этом сходство не заканчивается.

Мы оба тихие, но не спокойные. За фасадом скрывается целый мир — вселенная, которую мы держим исключительно для себя. У меня есть фотография, сделанная в его возрасте, и в моих глазах было то же самое выражение — сомнение во всем.

Эйден так отличается от Леви. В то время как мой племянник постоянно поощряется своим отцом быть хаотичным и говорить все, что у него на уме, Эйден предпочитает не говорить, если в этом нет крайней необходимости.

Откинувшись на спинку кресла, я пристально смотрю на него своим фирменным пустым взглядом.

— Ты должен быть в своей постели.

— Я не могу уснуть.

— Ложись в постель, закрывай глаза, и ты уснешь.

Он немного помолчал, а затем прошептал.

— Мама поет или читает для меня, когда я не могу уснуть.

— Твоя мама сегодня устала. Ей нужно было пораньше лечь спать. Я позвоню Марго, чтобы она могла почитать тебе.

Эйдену и Леви нравится наша экономка, потому что она готовит их любимую еду и балует их всеми возможными способами.

Он качает головой.

— Я не хочу Марго.

— Тогда чего ты хочешь?

Он смотрит на меня, сглатывает, и хотя ему почти столько же лет, сколько дочери Итана, я не могу не заметить, каким одиноким он выглядит сейчас по сравнению с ней.

Мой сын редко смеется или улыбается, но когда он это делает, то либо с Алисией, либо с Джеймсом. Забудьте о том, чтобы хихикать, как другие дети. Ему это чуждо.

— Ты можешь это сделать, папа?

Его голос такой тихий, что я слышу его только потому, что в кабинете жутко тихо.

Эйден не приходит ко мне, когда не может уснуть. Он идет либо к Алисии, либо к Джеймсу, либо к Марго.

Это впервые.

Я подумываю отправить его обратно в комнату с экономкой, но отчаянный взгляд его маленьких глаз останавливает меня. Я знаю, что ему потребовалось много мужества, чтобы прийти и спросить об этом, и он заслуживает награды.

Встав, я направляюсь в зону отдыха.

— Иди сюда.

Легкая улыбка скользит по его губам, когда он медленно закрывает дверь и ускоряет шаг ко мне. Я сажусь на диван напротив стеклянной шахматной доски на столе. Эйден прыгает рядом со мной, его ноги болтаются на высоком диване, но он держит дистанцию, между нами.

— Ты знаешь, что это такое, Эйден?

— Военная доска.

— Ты можешь называть ее так. Как тебе пришло в голову это название?

— Потому что вы с дядей Джеймсом воюете, когда сидите вокруг нее.

— Это то, что мы делаем. Как насчет того, чтобы я научил тебя, как выиграть войну?

Он прижимается ко мне так, что его бедро касается моего, и смотрит на меня широко раскрытыми серыми глазами. Я вижу себя в благоговейном трепете этих глаз, и это лучший способ когда-либо увидеть себя.

— Да, пожалуйста.

Я беру фигурку.

— Это король, и ты должен защитить его любой ценой.

— Как наша фамилия? (прим. пер. Фамилия персонажей в оригинале King, что переводится как король)

— Именно. Король делает один шаг во всех направлениях.

— Почему только один шаг?

— Потому что победа в войнах требует терпения.

— В самом деле?

Я киваю и кладу фигуру короля в его крошечные руки. Он продолжает смотреть на нее, его глаза увеличиваются вдвое, а губы приоткрываются. Это его особый способ обработки вещей. Несмотря на то, что он очень умный ребенок, он все еще учится хранить информацию для последующего использования.

Дав ему некоторое время на изучение, я беру еще одну фигурку.

— Это королева, и ты тоже должен ее защищать.

— Почему?

— Потому что она может двигаться во всех направлениях.

— Это так круто.

— Да. Однако, если ты сможешь победить, ты можешь пожертвовать ею.

Его брови морщатся.

— Но разве король не почувствовал бы себя

одиноким?

— Не имеет значения, одинок ли он, пока он побеждает.

Я продолжаю объяснять за другие фигурки, и полные благоговения глаза Эйдена следят за каждым моим движением, будто он в трансе.

Приподняв его, я сажаю его к себе на колени, чтобы он мог лучше видеть игру, которую я выстраиваю. Он улыбается мне, его маленькие черты искажаются от радости.

Я не знал, что он может так улыбаться, и не перед Алисией, Джеймсом или Леви, а передо мной.

Это впервые.

Кто знал, что мы с сыном сможем сблизиться из-за шахмат? Я научу его быть нападающим, защищать не только свою фамилию, но и самого себя и всех, кто ему дорог.

Возможно, я не самый лучший отец на свете. Я не так нежен, как Итан, и не так хорош в выражении эмоций, но у меня есть одно преимущество перед ним.