— Собирай людей назад, — приказал Лорен. — На сегодня мы закончили. Раб остается со мной. — Он кинул взгляд на Дэмиена.

Было далеко за полдень. Маневры отвели их от имения Нессон, так что близлежащее поселение Нессон-Элой, теснившееся у подножия холмов, было видно с их расположения. От места тренировок отряда до лагеря нужно было ехать по заросшим пучками травы холмам, с редкими вкраплениями гранита. Но даже несмотря на это, было слишком рано, чтобы возвращаться назад на сегодня.

Отряд повернул по приказу Йорда. Он выглядел целым — как едино функционирующий организм, а не как набор разбросанных несовместимых друг с другом частей. Это было результатом тяжелой двухнедельной работы. Чувство завершенности смешивалось с осознанием того, чем мог бы стать этот отряд, будь у них больше времени или набор более хороших воинов. Дэмиен направил свою лошадь рядом с лошадью Лорена.

К тому времени он уже сам увидел, что случилось: лошадь без всадника вдали в тени деревьев.

Он напряженным взглядом осмотрел местность вокруг. Ничего. Он не расслабился. Увидев вдали коня без всадника, его первый инстинкт подсказал не отделять Лорена от отряда. Совсем наоборот.

— Не отставай, — велел Лорен, пришпорив лошадь, чтобы исследовать ближе, не дав Дэмиену выбора, кроме как следовать за ним. Лорен снова натянул поводья, когда они подъехали достаточно близко, чтобы хорошо видеть коня. Их приближение не напугало его, и он продолжал спокойно смотреть. Очевидно, он привык к другим людям и лошадям. Он привык конкретно к этим людям и лошадям.

За две недели его седло и уздечка исчезли, но он носил клеймо Принца.

На самом деле, Дэмиен узнал не только клеймо, но и саму лошадь, её необычный пегий окрас. Лорен отправил гонца скакать на этой лошади утром в день поединка с Говартом — до его поединка с Говартом. Эта была не одна из лошадей, которых он посылал в Арль, чтобы сообщить Регенту об увольнении Говарта из отряда. Это была другая лошадь.

Но день дуэли был почти две недели назад, и гонец выехал из Бальё, а не из Нессона.

Желудок Дэмиена неприятно сжался. За мерина легко можно было выручить две сотни серебряных ливров. Любой живущий между Бальё и Нессоном захотел бы его заполучить, чтобы получить награду за возвращение, либо поставить собственное клеймо поверх клейма Лорена. Полагать, что за две недели конь нетронутым вернулся к отряду, выходило за пределы доверчивости.

— Кто-то хочет, чтобы ты знал, что твой гонец не справился, — сказал Дэмиен.

— Возьми коня, — ответил Лорен, — отправляйся обратно в лагерь и скажи Йорду, что я присоединюсь к отряду завтрашним утром.

— Что? — Переспросил Дэмиен. — Но…

— У меня есть дела в городе.

Дэмиен инстинктивно своей лошадью перегородил Лорену дорогу.

— Нет. Самый простой способ для твоего дяди избавиться от тебя — это отдалить от твоих людей, и ты это знаешь. Ты не можешь отправиться в город в одиночку, ты в опасности просто находясь здесь. Мы должны присоединиться к отряду. Сейчас.

Лорен огляделся кругом и сказал:

— Это худшее место для засады.

— Город — нет, — ответил Дэмиен. Дополняя свои слова, он взял лошадь Лорена под уздцы: — Рассмотри другие варианты. Ты можешь доверить эту работу кому-то еще?

— Нет, — сказал Лорен.

Он сказал это как констатацию факта. Дэмиен подавил свое разочарование, напомнив себе, что Лорен обладает способным умом, и поэтому за его «Нет» скрывалось нечто большее, чем просто упрямство. Вероятно.

— Тогда прими меры предосторожности. Возвращайся в лагерь вместе со мной и дождись наступления ночи. Затем незаметно выскользни из лагеря, взяв с собой солдата. Ты не мыслишь, как лидер. Ты слишком привык делать все самостоятельно.

— Отпусти уздечку, — сказал Лорен.

Дэмиен отпустил. Наступила пауза, пока Лорен посмотрел на лошадь без всадника, затем на расположение солнца на горизонте, затем на Дэмиена.

— Ты будешь меня сопровождать, — сказал Лорен, — вместо солдата, и мы отправимся, когда наступят сумерки. И это последнее, в чем я уступаю в этом вопросе. Дальнейшие советы от тебя не будут тепло встречены.

— Хорошо, — сказал Дэмиен.

— Хорошо, — не сразу ответил Лорен.

***

Они привели пегого коня обратно на привязи, которую соорудил Лорен, просто сняв поводья с собственной лошади, сделав на одном конце петлю и накинув ее на шею коню. Дэмиен держал конец привязи, так как Лорен вынужден был все внимание сосредоточить на управлении собственной лошадью без поводьев.

Лорен не распространялся дальнейшей информацией о своих делах в Нессон-Элой и, хотя эта затея ему совсем не нравилась, Дэмиен знал, что лучше его не спрашивать.

В лагере Дэмиен занялся лошадьми. Когда он вернулся в шатер, Лорен надевал парадный костюм для верховой езды, и на кровати лежала еще стопка одежды.

— Переоденься в это, — сказал Лорен.

Одежда, когда Дэмиен взял ее с кровати, была мягкой в его руках, темной, как одежда знати, и такого же качества.

Он переоделся. Это заняло немало времени, как и всегда с Виирийской одеждой, хотя, по крайней мере, это тоже был костюм для верховой езды, а не придворные костюмы. Все равно это вызвало больше суеты, чем все, что он когда-либо надевал, к тому же, это была самая роскошная одежда, какую он получал с момента его прибытия в Виир. Это были не солдатские вещи, это была одежда аристократа.

Теперь он на личном опыте убедился, что гораздо труднее завязывать шнуровку на себе, чем затягивать ее на ком-то другом. Когда Дэмиен закончил, то чувствовал себя одетым слишком вычурно и неловко. Даже очертания одежды были другими, но они превратили его во что-то чужое, во что-то, чем он себя никогда не представлял, даже в большей степени, чем это делала броня или грубые солдатские одежды, которые он носил.

— Она мне не подходит, — сказал Дэмиен, имея в виду, что одежда не подходит ему, чтобы носить ее.

— Нет. Не подходит. Ты выглядишь, как один из нас, — ответил Лорен. Он посмотрел на Дэмиена своими нетерпящими глазами. — Уже сумерки. Иди и скажи Йорду, чтобы он ждал моего возвращения завтра утром и позаботился обо всем, как обычно в мое отсутствие. Встретимся рядом с лошадьми. Мы отправимся, как только ты выполнишь поручения.

***

Проблема палаток была в том, что нельзя было постучаться. Дэмиен прислонился к одному из шестов и позвал.

Внутри замешкались. Наконец, появился Йорд — широкоплечий и без рубашки. Вместо того, чтобы терять время на завязывание шнурков, он небрежно придерживал штаны рукой.

Поднятая занавесь шатра открыла причину задержки Йорда. С молочно-белыми руками и ногами в беспорядке подушек и простыней, раскрасневшийся, начиная от груди и дальше выше шеи, Аймерик приподнялся на одном локте.

— У Принца есть дела вне лагеря, — сказал Дэмиен. — Он хочет, чтобы ты руководил людьми, как всегда в его отсутствие.

— Все, что ему угодно. Сколько человек он берет с собой?

— Одного, — ответил Дэмиен.

— Удачи, — все, что ответил Йорд.

***

Путь до поселения Нессон-Элой не был ни долгим, ни сложным, но, когда они подъехали к окраине, им пришлось оставить лошадей.

Они оставили их привязанными рядом с дорогой, зная, что велик шанс не увидеть их на месте следующим утром — человеческая природа везде одинакова. Это было необходимо. Там, где наделы вокруг имения уменьшались, городок Нессон-Элой, ближе к переходу в горах, становился больше. Это было переплетение близко стоящих домов и мощеных улочек, стук копыт по которым разбудил бы даже мертвеца. Лорен настаивал на осторожности и бесшумности.

Лорен заявлял, что знает город, так как близлежащее имение было обычным местом остановки на пути между Арлем и Акьютартом. Он уверенно вел их, выбирая маленькие улочки и неосвещенные переулки.

Но в итоге меры предосторожности принесли не много пользы.

— Нас преследуют, — сказал Дэмиен.

Они шли вдоль одной из узких улиц под нависающими балконами и выступающими пристройками верхних этажей из камня и дерева, укрывающими улицу, а иногда и образуя над ней арки.

Лорен ответил:

— Если нас преследуют, то они не знают, куда мы направляемся.

Они свернули в переулок, который был частично скрыт под нависающими пристройками, затем свернули еще раз.

Это была не совсем погоня, потому что мужчины, следовавшие за ними, держали дистанцию, выдавая себя только тихими звуками то тут, то там. При свете дня в эту игру можно было бы сыграть в толчее улиц, полных суматохой, когда город живет, шумит и покрыт пеленой древесного дымка. Ночью все было заметнее. Темные улицы становились безлюдными, и они выделялись.

У людей, которые их преследовали — их было больше, чем один — было простое задание, сколько бы раз Лорен не менял маршрут. Они не могли от них избавиться.

— Это начинает раздражать, — сказал Лорен. Он остановился перед дверью с круговым символом, нарисованным на ней. — У нас нет времени играть в кошки-мышки. Я собираюсь воспользоваться твоей уловкой.

— Моей уловкой? — переспросил Дэмиен. Последний раз, когда Дэмиен видел подобный символ на двери, она открылась, чтобы выгнать Говарта.

Лорен постучал в дверь кулаком. Потом он повернулся к Дэмиену:

— Полагаю, так правильно? Я понятия не имею, как это обычно продолжают. Это твое поприще, не мое.

Смотровая щель на двери открылась, Лорен поднес золотую монету, и смотровая щель с шумом захлопнулась, раздался звук отодвигаемых засовов. Из двери их волной окатило ароматом. Появилась молодая женщина, чьи каштановые волосы были зачесаны до блеска. Она рассмотрела монетку Лорена, затем она рассмотрела Дэмиена, добавила что-то про его размеры к саркастичному замечанию о вызове Хозяйки, и они переступили порог и вошли в надушенный бордель.

— Это не мое поприще, — сказал Дэмиен.

Медные лампы свисали с потолка на тонких медных цепях, стены были задрапированы шелками. В воздухе витал густой аромат фимиама и исчезающий запах чалиса. Пол был застелен ковром с ворсом, в котором утопали ноги. В комнате, куда их отвели, не было плоских Виирийских матрасов забросанных подушками, но в ней по кругу стояли диваны из темного резного дерева.

Два дивана были заняты, но (к счастью) не публичными совокуплениями, а тремя женщинами из дома. Лорен выступил вперед и занял один из пустых диванов, приняв расслабленную позу. Дэмиен сел более робко на другом конце. Он думал об их преследователях, которые либо будут стоять, наблюдая за дверью, либо в любой момент вломятся в бордель. Перед ним открылись перспективы бесконечных нелепостей.

Лорен рассматривал женщину. Он не делал это с широко раскрытыми глазами, но что-то было в его взгляде. Для Лорена, понял Дэмиен, этот опыт был абсолютно новым и совершенно запретным. Усугубляя ощущение нелепости, Дэмиен внезапно остро осознал, что он сопровождает целомудренного Кронпринца Виира в его первый бордель.

Отовсюду в доме слышались стоны.

Одна из трех женщин была с блестящими волосами — та, которая встречала их у двери; другая была брюнеткой, которая легко поддразнивала третью, блондинку, чье платье было почти расшнуровано. Обнаженный сосок блондинки порозовел и набух под ленивыми ласками брюнетки.

— Ты сидишь так далеко, — сказала блондинка.

— Тогда поднимайся, — ответил Лорен.

Она поднялась. Брюнетка последовала ее примеру и подошла к Лорену. Блондинка села рядом с Дэмиеном. Дэмиен краем глаза видел брюнетку, и его покалывало насмешливое любопытство, как Лорен справится с ее прелестями, но обнаружил, что сам полностью занят. Так сказать. У блондинки были очень розовые губы и россыпь веснушек вокруг носа; ее платье было расшнуровано от шеи до талии, и тесьма свисала по бокам. Ее обнаженная грудь была изогнутой и белой, самая белая ее часть, за исключением того места, где она становилась двумя мягкими бусинками. Ее соски были точно такого же оттенка розового, как и ее губы. Это была краска.

Она спросила:

— Мʼлорд, могу ли я что-нибудь сделать для Вас, пока Вы ждете?

Дэмиен открыл рот, чтобы ответить нет, обеспокоенный их сомнительным положением, их преследователями, Лореном, сидящим рядом с ним. Он задумался, сколько прошло времени с тех пор, как он был с женщиной.

— Расшнуруй его костюм, — сказал Лорен.

Блондинка перевела взгляд с Дэмиена на Лорена. Дэмиен тоже на него посмотрел. Лорен расстался со своей женщиной безмолвно, возможно, одним пренебрежительным взмахом пальцев. Изящный и расслабленный, он не спеша наблюдал за ними.

Это было знакомо. Дэмиен почувствовал, как заколотился его пульс, когда он вспомнил любовную беседку в садах и холодный голос Лорена, дающего откровенные указания: соси его, и лизни щель.

Дэмиен перехватил запястье блондинки. Сейчас не будет продолжения представления. Пальцы блондинки уже отстранились он шнуровки, приоткрыв под дорогой темной тканью его одежды золотой ошейник.

— Ты… его питомец? — спросила она.

— Я могу закрыть комнату, — раздался голос старшей женщины, с едва заметным акцентом Васка, — если вы пожелаете, и предоставлю вам, господа, уединение, чтобы насладиться моими девочками.

— Ты Хозяйка? — Спросил Лорен.

Она ответила:

— Я управляю в этом маленьком доме.

Лорен поднялся с дивана:

— Если я плачу золото, то управляю я.

Она присела в глубоком реверансе, потупив глаза в пол.

— Как Вам будет угодно, — и затем, после небольшого сомнения, — Ваше Высочество. И осторожность, и молчание, разумеется.

Золотые волосы, дорогая одежда, это выражение лица — конечно же, его узнали. Каждый в городе, вероятно, знал, кто остановился в имении. Слова Хозяйки заставили одну из женщин ахнуть; она не сделала такого логичного заключения, как Хозяйка, как не сделали и остальные. Дэмиен лицезрел, как шлюхи Нессон-Элой почти пали ниц в присутствии их Кронпринца.

— Нам с моим рабом нужна уединенная комната, — сказал Лорен, — в конце дома. Что-нибудь с кроватью, засовом на двери, и окном. Нам не требуется компания. Если ты попытаешься прислать к нам одну из своих девочек, то узнаешь, насколько сильно я не люблю совместное пользование.

— Да, Ваше Высочество, — ответила Хозяйка.

Держа восковую свечку, она провела их в конец старого дома. Дэмиен почти ждал, что она вышвырнет какого-нибудь другого постояльца ради Лорена, но комната, соответствовавшая требованиям Лорена, была не занята. Обстановка была простой: низкий обитый тканью сундук, кровать с занавесями и две лампы. Подушки были сшиты из красной ткани с выступающим узором из бархата. Хозяйка закрыла дверь, оставив их наедине.

Дэмиен задвинул засов и для уверенности придвинул сундук к двери.

Там, конечно, было окно. Оно было маленьким, закрытым металлической резной решеткой, ввинченной в стену.

Лорен смотрел на него в замешательстве.

— Это не совсем то, о чем я думал.

— Штукатурка старая, — сказал Дэмиен. — Вот. — Он взялся за решетку и дернул. Кусочки штукатурки осыпались со стены по углам окна, но этого было не достаточно, чтобы отделить от нее решетку. Он поменял хватку, напрягся и толкнул плечом.

С третьей попытки вся решетка вышла из окна. Она оказалась удивительно тяжелой. Дэмиен аккуратно положил ее на пол. Толстый ковер поглощал все звуки, как и когда Дэмиен передвигал сундук.

— После тебя, — сказал он Лорену, который уставился на него. Казалось, он собирался что-то сказать, но затем просто кивнул, вылез в окно и бесшумно приземлился в переулке позади борделя. Дэмиен последовал его примеру.

Они пересекли переулок под выступающими карнизами и нашли промозглый пролет между двумя домами, завернули туда и прошли еще несколько шагов. Легкий звук их собственных шагов не повторялся. Их преследователи не обошли дом.

Они их потеряли.

***

— Вот. Возьми это, — сказал Лорен, когда они отошли подальше, и протянул Дэмиену свой кошелек с монетами. — Лучше, чтобы нас не узнавали. И ты должен поправить воротник на одежде.

— Не мне нужно скрывать свою личность, — сказал Дэмиен, хотя послушно завязал шнуровку, спрятав золотой ошейник. — Не только проститутки знают, что ты остановился в имении. Любой, кто увидит молодого светловолосого человека высокого происхождения, догадается, что это ты.

— Я взял с собой маскировку, — сказал Лорен.

— Маскировку, — повторил Дэмиен.

Они добрались до постоялого двора, который, как заявлял Лорен, и был их местом назначения, и стояли под балконом второго этажа, в двух шагах от двери. Там не было места, чтобы переодеться, и, кроме того, немногое можно было сделать с говорящими за себя золотыми волосами Лорена. И в руках у Лорена ничего не было.

Пока он не вытянул что-то изящное и сверкающее из своего кармана. Дэмиен уставился на него.

Лорен сказал:

— После тебя.

Дэмиен открыл рот. Закрыл. Положил ладонь на дверь гостиницы и толкнул ее.

Лорен последовал за ним через мгновение, когда вставил в ухо длинную свисающую сапфировую сережку Никаиса.

Шум голосов и музыки, смешивающийся с запахом жареной оленины и свечного нагара, произвел первое впечатление. Дэмиен взглянул кругом на просторную открытую комнату со столами на перекрещенных ножках, уставленными тарелками и кувшинами, и с огнем, над которым на вертеле готовилось жаркое. Было несколько постояльцев, мужчин и женщин. Ни на ком не было такой дорогой одежды, как на нем самом или на Лорене. С одной стороны была лестница, которая вела на второй этаж, где располагались частные комнаты. К ним приближался хозяин постоялого двора с закатанными рукавами.

После короткого, освобождающего взгляда, брошенного на Лорена, хозяин гостиницы переключил все свое внимание на Дэмиена, уважительно его приветствуя:

— Добро пожаловать, мой господин. Не желаете ли вы с вашим питомцем снять комнаты на вечер?