Глава 5

Зефир

Она сообщила родителям о своем разрыве с Алеком, когда это произошло во время их визита на поздний завтрак. Ее мама не поверила в это спустя несколько недель несмотря на то, что Зефир сказала им, что встречается с другим. Мама считала, что это любовная размолвка, а не чистый разрыв.

Пока Зефир замешивала тесто для особого десерта в родительском доме, она размышляла, как сообщить новость о свадьбе. Прошла уже неделя с тех пор, как она опустилась на колени со своим предложением, а ответа от него все еще не последовало.

Ее отец сидел за чтением финансового раздела в газете, его очки в золотой оправе висели на кончике носа. Ее мать болтала с подругами, набирая текст на телефоне, ее кофе стоял нетронутым на столе перед ней. Зен сидела на кухонной стойке рядом с Зефир, покачивая ногами, пока она взбивала тесто в тарелке. Это похоже на любой другой поздний завтрак.

А ее день рождения был через два дня.

Она глубоко вздохнула, ударяя руками по тесту.

— Я выхожу замуж в свой день рождения, — объявила она, стоя спиной к столу.

— Алек сделал предложение? — спросила мать, ее голос был взволнованным от ликования.

— Мы не вместе, мама, — напомнила она. — Я влюблена в другого.

Хотя он об этом не знал.

За неделю она отправила ему два сообщения, но он не ответил и не перезвонил. Хотя ее предложение было нетрадиционным, она была почти уверена, что он согласится. Она достаточно красива, она заставляла его улыбаться, и она потрясла бы его мир в постели. Что еще нужно мужчине? Уф. Она также давно любила его, но он об этом не знал, так что она не держала на него зла.

— Что ты имеешь в виду? — Эсмеральда де ла Вега положила руку на стол. — Он собирался сделать тебе предложение!

Зефир вздохнула. Она любила свою маму, действительно любила, но у ее матери были свои недостатки. Один из — забота о том, что говорят люди, в чем она не могла ее полностью винить, потому что люди могли быть неприятны в высказываниях. И она знала, что ее мама хотела только хорошей жизни со всеми удобствами для своих дочерей, поэтому иногда ее могли колебать материальные вещи.

— Он изменил мне, мама, — в сотый раз напомнила ей Зефир. — И даже если бы не изменил, я бы ушла от него. Я люблю другого.

Голос ее матери вспыхнул.

— Он с нежностью заботился о тебе!

— Когда он не пытался сказать ей, чтобы она не ела, — пробормотала Зен сбоку, прикрывая ее, как всегда.

Ее мать отмахнулась.

— Это часть отношений. Я говорю твоему отцу не есть что-то, потому что это вредно для его здоровья. Алек просто присматривал за тобой.

Зефир посмотрела на отца, который спокойно наблюдал за ней, его глаза скрывались за очками. Если бы кто-нибудь сказал ей тридцать лет назад, что Эсмеральда, одна из самых красивых девушек в городе, за дверью которой выстроилась целая очередь холостяков, влюбится в маленького, милого бухгалтера, искренне любившего цифры и постоянно что-то вычисляющего, Зефир бы не поверила. Но она видела любовь своих родителей друг к другу — двух полярно противоположных личностей, громкой матери и тихого отца, — и хотела этого для себя. Она нуждается в романтической истории, которую она могла бы рассказать своим детям и заставить их поверить в любовь, истории о двух влюбленных, которые любили так сильно, что не могли быть друг без друга, все их недостатки. Возможно, именно поэтому, будучи маленькой, она подсознательно увидела эту способность любить в болезненной, яростной вспышке мальчика и с того самого дня взяла его себе.

— Это происходит, мама. Я не спрашиваю, — твердо заявила Зефир, и за столом воцарилась тишина.

Ее мать уронила голову на руки, бормоча что-то слишком тихо, чтобы Зефир могла расслышать.

— Кто он? — спросил папа, складывая газету и впервые заговорив.

— Альфа Вилланов, — сказала она ему и увидела, как в его глазах вспыхнуло узнавание.

— Владелец Трайдент Тауэрс? — спросил он просто для подтверждения.

Она кивнула.

— Я знала его несколько лет назад, но мы потеряли связь и только недавно воссоединились. Мне показалось, что прошло совсем немного времени. Это было волшебно, папа.

Ее мама подняла голову.

— Альфа? Он владеет Трайдент Тауэрс? Башнями? Какая у него семья? Как ты с ним познакомилась?

— Мама...

— Нет, нет! — ее мать встала. — Это уже слишком. Этот Альфа испортил твой разум против Алека. Алек хороший, его семья приняла нас как своих!

Иногда это было похоже на удар о стену.

Сбоку вклинилась Зен.

— Мама, ты пропустила ту часть, где она дважды сказала тебе, что он ей изменял?

— Следи за своим тоном, Зенит де ла Вега, — мама посмотрела на Зен своим смертельным взглядом, затем повернулась и вышла из комнаты.

Ее отец вздохнул.

— Дай ей немного времени. Она просто хочет для тебя лучшего.

— Я знаю, отец.

Он смотрел на нее со спокойной серьезностью, которую она ассоциировала с ним.

— Ты уверена насчет этого молодого человека? У него определенная... репутация.

Зефир улыбнулась отцу.

— Папа, поверь мне. Он тот самый. Помнишь, ты говорил мне, что, когда все правильно, ты просто знаешь? Я знаю. И я хочу выйти за него замуж в свой день рождения. Мы можем организовать более масштабную свадьбу позже, но я просто должна. Пожалуйста, поддержи меня.

Ее отец снова вздохнул, но кивнул. Поцеловав обеих дочерей в голову, он ушел, чтобы поговорить с ее матерью и успокоить ее.

— Все прошло хорошо, — присвистнула Зен. — Кстати, что мы печем?

Зефир улыбнулась, продолжая месить тесто.

— Взятку.

***

Неделя. Она дала ему целую неделю, прежде чем решила, что хватит. Ее день рождения завтра, ее план не работал, и ей нужно подкрепление. Благодаря их истории и допросу с Виктором, она знала, какое оружие нужно взять с собой.

На этот раз Зефир вошла в Трайдент Тауэрс с гораздо большей уверенностью, зарегистрировавшись на стойке регистрации как Мисс Радуга, с коробкой в руках. Она улыбалась охранникам, администраторам, всем в лифте, пытаясь скрыть нервозность в животе, когда двери открылись на 28 этаже. Все было точно так же, как и в прошлый раз: горячие мужчины задерживались на открытой площадке, их взгляды встречались и узнавали ее, они старались казаться незаинтересованными, но обращали внимание, пока она стояла там.

Дверь в кабинет Альфы была открыта. Она видела, как он и Гектор направлялись к лифту, оба были сосредоточены на разговоре, и она приготовилась к удару его взгляда. Альфа поднял глаза и увидел ее, остановившись от удивления. Похоже, на этот раз он не следил за камерами. Разочарование.

Она ярко улыбнулась ему, а Гектор кивнул ей.

— Йоу.

— Йоу.

Она попыталась имитировать поднятие подбородка, но была уверена, что ей это не удалось. Но неповрежденная губа ее зверя подергивалась, и только из-за этого глупость стоила того. Она полностью повернулась к нему.

— Итак, ты хочешь, чтобы я встала на колени здесь или, мы пойдем в твой кабинет?

Она услышала, как кто-то поперхнулся, но не сводила глаз с мужчины перед ней.

Вена на его шее слегка запульсировала, и боже, как ей хотелось ее лизнуть.

— Внутрь, — прорычал он, направляясь обратно в свой кабинет.

— Как скажешь, секси, — нахально повторила она, заметив, как его шаг замедлился, прежде чем он продолжил путь, а позади нее кто-то закашлялся от смеха.

Альфа закрыл их и повернулся к ней.

— Не делай этого.

Она невинно моргнула.

— Что не делать?

— Говорить наводящие комментарии в присутствии моих людей.

Она прислонилась к двери, выгнув шею.

— Тогда ты бы предпочёл, чтобы я делала их только тебе?

— Нет.

Вена запульсировала сильнее. Что-то еще тоже напряглось, хотя он явно этого не хотел. Сжалившись над его кровообращением, она сделала шаг ближе и протянула ему коробку.

— Это для тебя. — она увидела, как он выдохнул и с любопытством посмотрел на картонную коробку, подняв небритую бровь в немом вопросе. — Это взятка, — закатила она глаза. — Чтобы ты избавил меня от страданий, женился на мне и сделал меня отвратительной богатой девушкой.

Он насмешливо хмыкнул, и она была рада, что он знает, что она не золотоискательница. Он не был богат, когда она полюбила его, и если бы завтра он лишился всего, она все равно бы осталась рядом. Он просто еще не знал этого.

— Большинство людей делают предложение с помощью колец, но я подумала, что ты предпочтешь это.

Искренне заинтригованный, он открыл коробку.

И полностью застыл.

Зефир долго смотрела, как он перебирает содержимое коробки, как слегка дрожит его рука, а потом поднял на нее глаза и впился в нее властным взглядом.

— Как? — потребовал он, его голос был хриплым.

Она опустила глаза на десерт, на который потратила несколько часов, чтобы найти правильный рецепт, приготовить его вчера до совершенства и охладить до идеальной температуры.

Альфахорес.

Точнее, альфахорес, обваленные в кокосовой стружке и наполненные домашним джемом.

Когда десятилетняя Зефир спросила тридцатипятилетнюю умирающую Адриану, почему ее сына с таким красивым именем Алессандро зовут Альфа, Адриана рассмеялась. Она сказала ей, что это потому, что Альфы возглавляют стаю, и она хочет, чтобы он был хорошим вожаком, хочет, чтобы он был хорошим человеком.

Затем она заговорщически подозвала маленькую Зефир поближе и сказала ей, что настоящая причина это секрет, который она никогда не сможет раскрыть. Зефир пообещала от всего сердца, и Адриана проболталась. Ее сын любил сладкое, и Адриана в детстве готовила для него альфахорес с кокосовой стружкой и джемом, но в детстве он никогда не мог выговорить это слово. Поэтому каждый раз, когда ему хотелось чего-нибудь сладкого, он говорил «альфа», и это стало тайной шуткой между матерью и сыном, когда он подрос и стал называться Альфа.

Никто не знал о значении слова «сладкий». И из своего допроса Виктора на днях она узнала, что он все еще любит сладкое, но она не знала, ел ли он эти особые десерты с тех пор, как умерла его мать.