Оказавшись внутри, я закрыла дверь и сняла трусики. Я включила воду и отрегулировала температуру, прежде чем войти внутрь. Я знала, что он скоро присоединится ко мне.

Однако то, что произошло дальше, меня удивило. Я услышала щелчок дверной ручки, но не успела даже повернуться, как комната погрузилась в темноту. На долю секунды я почувствовала приступ страха, но потом Себастьян заговорил.

— Если подумать, то мы оба довольно грязные. Я думаю, нам обоим не помешало бы принять душ.

Я рассмеялась.

— В темноте?

— Мне не нужно видеть тебя, чтобы заставить кончить, София.

Дрожь пробежала у меня по спине. Не уверена, что когда-нибудь устану от этого грязного рта.

— Это мы еще посмотрим, — ответила я, стараясь казаться застенчивой. — Тогда заходи. Я вымою тебя, если ты вымоешь меня.

— Договорились.

Через мгновение стеклянная дверь открылась, а затем его твердая фигура снова прижалась ко мне, только теперь он тоже был обнажен. В тот момент, когда мы соприкоснулись, мое замешательство по поводу отсутствия света растаяло. Ощущение, но не видение его придавало этому переживанию совершенно новый вид тактильности. С моим украденным зрением даже малейший контакт, казалось, увеличивался в сто раз. Это было похоже на то, как снова завязали глаза, только на этот раз мы оба были слепы.

На этот раз его поцелуй был более яростным, более голодным, его руки схватили меня за плечи, в то время как его язык проникал в мой рот. Давление его нападения отбросило меня назад, пока я не прижалась к стене, холод плитки чудесно контрастировал с теплом воды. Он казался непринужденным в темноте, но мое сердце бешено колотилось. Каждое движение, каждое прикосновение его руки было неожиданным сюрпризом. Мое тело дрожало, каждый нерв покалывало.

Спустя какое-то неопределенное время он вырвался.

— Кажется, я обещал тебя вымыть.

— О, да. Ты же знаешь, какая я грязная девчонка, — сказала я своим лучшим порноголосом.

Он усмехнулся.

— Это я и делаю. А теперь стой спокойно. — Я услышала, как он сжал бутылочку с лосьоном, а затем что-то мягкое, но грубое начало поглаживать мою ключицу. Очевидно, это была мочалка.

Он не торопился, постепенно продвигаясь вниз по одной руке, а затем по другой, протирая меня крошечными круговыми движениями. Ткань чудесно касалась моей кожи, нежно царапая, смягченная гелем и водой. Мне нравилось ощущение, что за мной ухаживают. Себастьян, возможно, и командовал в спальне, но он определенно никогда не оставлял меня без внимания.

Вскоре он обратил свое внимание на мою грудь.

— Эта область нуждается в более личном подходе.

Я издала небольшой ободряющий звук, мое тело уже жаждало, чтобы он ускорил процесс.

Выдавив еще немного геля на руки, он начал массировать мою грудь. Ощущение того, как она скользит между его пальцами, как его гладкая кожа соприкасается с моей, было восхитительным. Судя по низкому гулу, доносившемуся из темноты, ему это тоже нравилось.

Он снова взял губку, чтобы помыть мой живот, спину и ноги, намыливая меня толстым слоем пены, которую он даже не пытался смыть. Вскоре я поняла, почему, когда поток воды внезапно исчез сверху, только чтобы снова появиться через несколько мгновений передо мной. Я не знала, что насадка для душа съемная.

— Я слышал, что говорят, что насадка для душа — лучший друг девушки, — пробормотал Себастьян.

— У меня никогда не было возможности попробовать, — ответила я, хотя уже начинала верить, что это может быть правдой. Можно подумать, что после приема душа вы в значительной степени поймете, на что они способны. Они приятные, успокаивающие, согревающие, но на этом все и заканчивается. Только в руках Себастьяна это стало чем-то совершенно иным. То, как он танцевал струей по моей коже, постоянно меняя давление, расстояние и угол, было невероятно. Я не знаю, было ли это просто чувственностью переживания, или темнотой, или опытной техникой Себастьяна, но это заставило все мое тело покалывать.

— Тогда позволь мне. — С явным удовольствием он начал медленно спускаться по моему животу, тщательно промывая каждую часть. Чем ближе он приближался к моему ноющему центру, тем больше я начинала извиваться.

— Раздвинь ноги — приказал он, и затем внезапно поток оказался у меня между ног.

— О Господи, — воскликнула я. Его тепло, безжалостный ритм не были похожи ни на что, что я когда-либо испытывала раньше. Это было похоже на тысячу крошечных пальчиков, которые гладили меня одновременно, и они не подталкивали меня к оргазму, они швыряли меня в дверь так быстро, как только возможно по-человечески.

Пока вода струилась по моему клитору, он наклонился ближе, обхватил мою задницу одной рукой и втянул мой сосок в рот, кружась, посасывая и нежно покусывая. Я почувствовала, как у меня подгибаются колени, но он крепко держал меня, придвигаясь еще ближе. Стимуляция была почти чрезмерной — она пересекала невероятно тонкую грань между удовольствием и дискомфортом, — но мне было все равно. Внутри меня уже все начало сжиматься. Это было так, как будто я могла чувствовать, как каждая капля воды вибрирует до самой сердцевины.

— Я кончаю, Себастьян. Кончаю. — Он утвердительно хмыкнул и накрыл мой рот своим, когда я достигла кульминации. Все, казалось, съежилось, а затем взорвалось гигантской, накатывающей волной экстаза. Я была рада, что он поддерживал меня, потому что я совершенно уверена, что закончила бы тем, что распласталась бы на плитке, если бы не он.

— Так что, возможно, в этом слухе есть какая-то заслуга, — сказал он, и мое тело прижалось к нему.

— Я думаю, что да, — ответила я. — Особенно, если у тебя мало времени. Всего минута?

Он рассмеялся.

— Что-то в этом роде.

Я чувствовала себя совершенно опустошенной, но то, что я снова прижалась к нему, напомнило мне, что только половина нашей сделки была выполнена.

— Я думаю, что, возможно, сейчас моя очередь, — сказала я, шаря по его руке, пока не нашла насадку для душа. — Я не единственная, кому нужен тщательный душ.

— Если ты настаиваешь.

Отчасти из желания отомстить, но в основном потому, что я хотела насладиться его телом, я не торопилась, старательно намыливая и ополаскивая каждый дюйм его тела. Теперь я начинала привыкать к своей слепоте, привыкать к усиленному осязанию, которое она мне давала. В прошлом, с завязанными глазами, я всегда была в положении подчинения, но здесь я была свободна исследовать. Мне нравилось, как его тело ощущалось в воде — твердое, мягкое и скользкое одновременно. Руководствуясь только руками, я бродила по его коже, нежно проводя ими по твердым выпуклостям его трицепсов, грудным мышцам, наслаждаясь каждым идеальным бицепсом.

Даже в темноте я постоянно ощущала его член. Время от времени, когда я меняла позу, он прижимался ко мне, посылая вспышку возбуждения по моим венам. Я наслаждалась этими короткими моментами контакта, резкими вдохами и тихими звуками, которые он издавал.

Вскоре я отказалась от геля и воды, придвинувшись ближе, пока мое лицо не оказалось у него на груди.

— У меня есть специальный гель, который, думаю, будет очень эффективным для тебя, — промурлыкала я.

— Это так? — сказал он, и в его голосе было заметно более чем небольшое напряжение. Я могла бы сказать, что он был близок к критической точке.

— Так и есть. Позволь показать тебе.

Обхватив руками твердые округлости его задницы, я втянула его сосок в рот. Он ахнул и покачнулся на мне, крепко прижимая свой член к моему животу. Я дразнила его так с полминуты, но вскоре не смогла больше сдерживаться. Поцеловав дорожку вниз по его животу, я опустилась на колени и обхватила его длину рукой. Он ощущался невероятно толстым и, казалось, становился все больше с каждым мгновением. Мне нравилось, как, даже без визуальной стимуляции, он был полностью готов для меня; идеальная картина мужественности.

Он издал протяжный стон, когда я взяла его в рот, начиная от основания и скользя губами вверх и вниз с мучительной медлительностью. Он был мясистым и мягким, и я не торопилась, пробуя каждый дюйм его тела, проводя языком по дрожащему члену внизу. Жар пронесся по его члену, когда он набух еще больше, но я приняла это спокойно, постепенно опуская его глубже в свое горло.

— Твои губы чертовски волшебны, — сказал он.

Мне нравилось быть в таком положении. Это было покорно, но в то же время чрезвычайно вдохновляюще. Впервые с тех пор, как мы начали, я пожалела, что не горит свет. Я хотела посмотреть на него, увидеть удовольствие, которое я доставляла, увидеть, как исказилось его лицо, когда я постепенно разрушила его.

Его пальцы нашли мою голову, сжимая мои волосы, направляя и ускоряя темп, и на некоторое время я отдала ему контроль.

В конце концов, мне пришла в голову идея.

— Интересно, это действует только на женщин, — размышляла я, на мгновение отстраняясь, и прежде, чем он успел ответить, направила струю воды ему на яйца и продолжила сосать. Эффект был мгновенным. Он прислонился спиной к стене, и из его рта вырвался долгий, хриплый звук. Продолжая гладить его одной рукой, я начала экспериментировать с насадкой для душа, дразня каждую его частичку, как он меня.

— Черт возьми, София, это невероятно. Не останавливайся.

Почувствовав, что он близко, я сосредоточила свои усилия, сомкнув губы чуть ниже его конца и быстро поглаживая, удерживая головку душа сосредоточенной сильно и близко. Его тело напряглось, и он издал единственный гортанный рык, а затем кончил мне в горло. Его оргазм, казалось, длился вечно, и я яростно глотала каждую каплю.

— Господи, — сказал он срывающимся голосом. — Это было слишком.

Я хихикнула и кивнула, все еще ощущая его вкус на своем языке.

— Возможно, мне придется установить один из них дома, — сказал он.

— Я не стану возражать.