— А ты таким похвастаться не можешь, да, сержантик?

Кадык Букера дернулся, когда он с трудом сглотнул.

— Ты прав. Я видел, что они… что мы делали, и я не мог с этим смириться. Я сбежал.

— Бросил свой пост, — сказал Фергюсон. — Бросил своих людей. Своих друзей.

— Мы все потеряли самих себя там, приятель, — хрипло сказал Букер. — В той пустыне мы не были людьми после того дерьма, что мы сделали. Когда мы вернулись, я даже не мог посмотреть на себя в зеркало. Вернувшись домой, я хотел большего, хотел чего-то лучшего…

— Думаешь, я подписывался на то, чтобы убивать детей в Атланте?

— Мог бы уйти, — просто сказал ему Букер. — Мог бы поставить свою душу превыше их страха, их жадности…

— Ты… — Фергюсон толкнул пистолетом голову Букера, впиваясь дулом в его кожу. — …не смей читать мне лекции о праведном поведении, когда ты сам бросил нас позади.

Внезапно Кейтлин уловила недостающий кусочек смертоносного пазла перед ними.

Фергюсон не ненавидел Букера. Он завидовал. И он был обижен — его друг и брат по оружию бросил его, пожалуй, в худший момент их жизней.

Он рассчитывал на Букера, равнялся на него, и будучи брошенным среди хаоса, Фергюсон обозлился.

Им представилась новая возможность.

— Тебе здесь нравится? — спросила Кейтлин, шагнув вперед. — Тебе действительно нравится вышвыривать людей из вашего лагеря, чтоб они сами заботились о себе? Нравится тестировать крайне непредсказуемые лекарства на детях? Нравится быть всего лишь мужланом в униформе с пушкой и пистолетом?

Фергюсон уставился на нее так, будто она заговорила на латыни.

— Что?

Она подвинулась ближе.

— Ты действительно хочешь такой жизни? Быть головорезом какого-то придурочного политика? Или ты делаешь это потому, что думаешь, будто теперь у тебя нет другого выбора?

Он усмехнулся ей.

— Как ты и сказала, я всего лишь морпех-наемник.

Кейтлин покачала головой.

— Необязательно должно быть так. Если ты сам того не хочешь.

Она видела, что он впервые обдумывает ее слова.

— Мне уже ничего не остается, — сказал Фергюсон. — После всего…

— Мы все так думали, — сказала она ему. — Но мы выбираем другой путь. Да, наступил конец света, но это не означает, что мы должны поставить крест на себе.

Фергюсон сдвинулся, и дуло его пистолета чуточку отдалилось от головы Букера.

Это случилось на долю секунды, но этого оказалось достаточно.

Кейтлин только открыла рот, чтобы снова заговорить, дальше отстаивать душу Фергюсона, но тут Букер отпрянул назад и врезал ему локтем по челюсти.

Лишившись равновесия, Фергюсон отлетел на близлежащую каталку и опрокинул ее.

— Кей, беги! — рявкнул Букер.

Но она не могла.

Он прыгнул на Фергюсона, топнул по его запястью, пока тот не отпустил оружие. Букер отбросил его пинком.

Два мужчины ревели и боролись, кулаки ударяли по жизненно важным органам и костям. Тошнотворные звуки ударов черепа по металлу или кафельной плитке пола перемежались ругательствами и воплями.

Давя коленом на ребра Фергюсона, Букер снова замахнулся, сломав мужчине нос.

Схватив его за перед униформы, Букер рывком поднял его и впечатал в один из столов поблизости.

— Джек! — закричала она, увидев, как его окровавленные ладони обхватили голову Фергюсона.

Она не осознавала, что позвонки ломаются с тем же звуком, с каким лед хрустит на твоих зубах.

Обмякнув, шея Фергюсона словно сложилась пополам, потому что сломанные кости не могли удержать слишком тяжелый вес его головы.

Букер отпустил его, позволив безжизненному телу грохнуться на пол.

Его грудь тяжело вздымалась, когда он посмотрел на нее остекленевшими глазами.

— Ты в норме? — спросил он, и его голос едва напоминал человеческий тон.

Кейтлин кивнула.

— Я в порядке, Джек.

Сделав несколько шагов вперед, она потянулась к нему.

— Давай, нам пора уходить.

Его рука была скользкой от крови, когда она сжала ее своей ладонью.

Они вместе бросились к двойным стеклянным дверям.

***

Небо из чернильно-черного сделалось насыщенно-лавандовым, объявляя о наступлении рассвета.

Сердце Кейтлин подскочило к горлу, пока они бежали.

Где все?

Таща ее за руку, Букер направил ее вокруг другого здания, чтобы избежать путей патрулирования оставшихся охранников.

— Букер, где автобус?

Она услышала дизельный двигатель и шипение гидравлики, удалявшееся прочь.

«Погодите…»

— Нет, нет, нет, — пробормотала она, ускоряясь. — Они уезжают.

— Время вышло, — сказал Букер, стараясь не отставать. — Должно быть, они…

— Кейтлин! — закричала Николь, высунувшись из задней двери другого автобуса, проезжавшего мимо. — Букер, ну же!

У нее не было времени задаваться вопросом, почему теперь у них имелось два автобуса.

Только не тогда, когда третий двигатель — звук, который она привыкла ассоциировать только с разрушением — с ревом приближался к ним.

Хаммер.

Отряд головорезов гнался за ними.

Схватив Букера за предплечье, Кейтлин впилась в его кожу ногтями и изо всех сил потащила за собой.

Они могли успеть. Они могли добраться до автобуса.

Надо просто бежать.

Автоматные выстрелы застрекотали, отскакивая от угла ближайшего кирпичного здания, и Кейтлин старалась не закричать.

— Беги, Кей, — крикнул Букер, оборачиваясь, чтобы пару раз выстрелить по шинам.

Это не особенно замедлило хаммер.

— Ребята, быстрее! — завопила Николь, высовываясь опасно далеко и протягивая им руку, чтобы они могли ухватиться.

Так близко.

Так близко и в то же время так далеко.

— Беги, Кей, давай! — сказал ей Букер, чуть ли не толкая ее к автобусу.

Она понимала, что он делает, и с ней такой фокус не пройдет.

— Да мать твою налево, Джек! — рявкнула она, потянувшись назад и снова схватив его за руку.

На сей раз она готова была поклясться, что ее ногти оцарапали его до крови, пока она заставляла его не отставать.

Она не собиралась позволять, чтобы он пожертвовал собой в какой-то дерьмовой попытке замедлить команду асассинов.

«Вместе или никак».

Еще один залп автоматных выстрелов просвистел над их головами, рикошетя от бампера.

Николь пригнулась, но не уходила.

— Кейтлин, прыгай! — завопила она. — Прыгай!

С силой, о наличии которой у себя она и не догадывалась, Кейтлин рванула Букера вперед, частично швырнув его к открытой задней дверце автобуса.

Люди в хаммере снова стали стрелять по ним, и обжигающая боль пронзила ее левую руку.

Пока Николь затаскивала Букера, Кейтлин постаралась ухватиться за что-нибудь — за дверную ручку — и прыгнула.

Ее ноги едва оторвались от земли, когда дверца мотнулась, ударившись о металлическую обшивку, и отскочила обратно. Кейтлин держалась изо всех сил, и ее левую руку прострелило агонией от натуги.

Затем что-то схватило ее за талию, оторвав от дверной ручки.

Она заорала было, но потом поняла, что ее затаскивают внутрь автобуса, который спешно несся по травянистой сельской местности.

Зубы Кейтлин клацнули друг о друга, когда она бухнулась на спину и вскрикнула. Кто-то или что-то частично лежало на ней, придавливая к полу.

— Мать твою, Мидоуз! — эта тяжелая масса сдвинулась. — Что, во имя милосердного Христа, ты там вытворяла?!

Она выдохнула, рассмеявшись. Букер.

— Спасала твою задницу, — сказала она, все еще улыбаясь, и села. — Можешь не благодарить.

Кто-то смутно знакомый обошел их и поспешил к задней части автобуса.

— Поезжай ровно! — крикнула Донна, целясь в хаммер из пистолета.

Кейтлин моргнула.

Не из простого пистолета. Из сигнальной ракетницы.

Когда автобус набрал скорость, Донна нацелила дуло пистолета, стрелявшего аварийно-сигнальными ракетами, на ветровое стекло хаммера и нажала на курок.

За пронзительным свистом последовал хлопок, а мгновение спустя окна автобуса задрожали от взрыва.

— Вот и катитесь в преисподнюю! — выкрикнула Донна, с грохотом захлопнув дверь.

Боль привлекла в себе внимание Кейтлин, и она посмотрела на свой окровавленный левый бицепс.

— Дерьмо, — прошипела она, аккуратно задирая рукав позаимствованной клетчатой рубашки, чтобы осмотреть пулевое ранение.

Грубые руки схватили ее за талию, притянув к его боку.

— Иисусе, Кей, — выдохнул Букер, снимая рубашку с ее плеча и ниже по руке.

Вздрагивая, она помогла стянуть с себя рукав.

— Я в порядке, — сказала она ему, глядя на красную зияющую рану.

Его пальцы дрожали, когда он прикоснулся к плоти ее руки.

— Н-Николь? — позвал Букер через плечо. — В этой штуке есть аптечка?

Сказав, что поищет, Николь побежала вперед.

Букер бормотал себе под нос ругательства и вялые укоры в ее адрес, останавливая кровотечение своей рубашкой.

— …могла ведь и погибнуть, птичка певчая. Ну серьезно, Иисусе, чем ты думала… Это ты должна была первой залезть в автобус, а не… Бл*дь, ты же могла…

— Джек, — прошептала Кейтлин, прерывая его паническое бормотание. — Я в порядке.

Букер молниеносно быстро накрыл ее затылок ладонью и привлек к себе, целуя так, что она прочувствовала это до мозга костей.

— Больше никогда не пугай меня так, — пробормотал он ей в губы.

Кейтлин улыбнулась, снова целуя его.

— Ничего не обещаю.

Вернувшись с пожелтевшей аптечкой, Николь начала доставать пригодные для использования бинты и пластырь.

Когда ее рука была уже наполовину забинтована, Букер усмехнулся.

— Среднестатистический вторник в нью-йоркском метро, — он улыбнулся ей. — Отлично сказано, блин.