— Он явно любит тебя, иначе не женился бы. Тебе не следует сравнивать себя с Элизой.

— Как же я могу не знать? Когда она всё ещё остаётся его частью, хотя уже много лет мертва. Лина, я знаю, что не должна спрашивать...

Я уставилась на вторую жену Марселя, не в силах прочесть выражение её лица.

— Спрашивай меня о чём угодно.

Сосредоточив всё своё внимание на спящем муже, она открылась ему.

— Никто никогда не говорил об Элизе. Марсель никогда не упоминал о ней и Джулиане… Джулиан со мной не разговаривает. Единственный, кто чувствует себя комфортно, упоминая её имя — это Алистер. Какая она была?

Я могла бы солгать, но зачем? Я не хочу запятнать память о женщине, которая относилась ко мне как к дочери.

— Элиза была для меня самым близким человеком в семье. Она была сногсшибательна, забавна, нежна, великодушна — иногда до безобразия, до смешного умна, а главное, замечательная мать для Джулиана, Кэролайн и меня. Когда я смотрю на Джулиана, я вижу в нём так много от Элизы. Сходство просто поразительное. У них было одинаковое чувство юмора. И у них было много общего. Они оба любили читать и творить. Она была так полна жизни — всегда путешествовала и работала волонтёром. Всегда заботилась о том, чтобы её дети были счастливы. — Я заколебалась, но потом продолжила: — Джулиан так похож на неё. Он может быть таким тихим, иногда замкнутым, и в нём есть немного старой души, но у него также есть такое молодое сердце. — Я могла бы продолжать говорить о женщине, по которой очень скучала. Вместо этого, изучая Астрид, я поняла, что, хоть ей и было любопытно узнать об Элизе, эти знания причиняют ей боль.

Я потянулась к ней.

— Она была первой женой Марселя, и её больше нет. Теперь ты его жена. Он любит тебя. Вот и всё, что имеет значение. — Я сделала паузу, прежде чем повторить: — Это всё, что имеет значение.

Она вздохнула, продолжая пристально смотреть на мужа.

— Я никогда и ни с кем не обсуждала этого раньше. Но иногда мне казалось, что Марсель скорее умрёт и будет с ней, чем останется живым со мной. Я не знаю, что буду делать, если он не будет бороться. — Астрид снова заплакала у меня на плече, а мне оставалось только молчать.

Я смотрю на часы и понимаю, что стою у дверей комнаты Марселя уже больше десяти минут. Я не знаю, может быть, это ностальгия, но потребность пройти через дом Кейнов поражает меня. Я до сих пор слышу тёплый смех, наполнявший эти комнаты. Я до сих пор чувствую навязчивый аромат «Жана Пату» Элизы. Восхитительный аромат пастушьего пирога Мисс Пендлтон. Звук того, как Джулиан и Кэролайн спорят о чём-то нелепом. Моё тело начинает дрожать, когда на меня обрушивается поток воспоминаний.