ГЛАВА 3

Я пробиралась сквозь группки женщин, которые пили свои напитки из медных кубков. От опьяняющей смеси запахов духов и алкоголя у меня защипало нос.

— Несс? — кто-то похлопал меня по плечу.

Я развернулась.

— Это я. Аманда.

Я оглядела брюнетку с асимметрично постриженными волнистыми волосами, золотистыми глазами, обрамлёнными длинными ресницами и лицом в форме сердца.

— Аманда Фредерик, — продолжила она.

Наконец, я её вспомнила. Мисс Популярность в начальной и средней школе. Она не была злюкой. Просто её интересовало всё то, что не интересовало меня.

Её губы изогнулись в удовлетворённой улыбке, как только она поняла, что я узнала её.

— Ты приехала на лето или на более долгий период?

— Пока не уверена.

Две девушки протиснулись сквозь толпу и встали рядом с ней, а потом назвали мне свои имена. Тарин и Сиенна. Сиенна напомнила мне кусок ткани из светлого шелка: у неё были тонкие светлые волосы, глаза цвета латте и безупречная фигура. Тарин же, напротив, была угловатой и состояла из сплошных контрастов. У неё было узкое лицо, похожее на лезвие топора, чёрные как смоль волосы и глаза бледно-голубого цвета.

— С кем вы приехали? — спросила я.

В нашей стае не рождались дочери — и так продолжалось около века до тех пор, пока не родилась я — так что эти девушки явно приехали сюда с кем-то.

Тарин приподняла свой острый подбородок.

— Лукас Мейсон.

Я помнила Лукаса: растрёпанные чёрные волосы, сильное акне и угрюмый нрав. Когда-то он был лучшим другом Лиама. А может быть до сих пор им был.

— Я с Мэтью Роджерсом, — сказала Аманда.

Это имя вызвало в моей голове образ блондина-гиганта.

— Сиенна... — Аманда кивнула головой в сторону изящной блондинки. — Она с Августом.

И это прозвучало как предупреждение.

— Вы с Августом, кажется, близки, — произнесла Сиенна мягким голосом.
До этого дня я никогда не встречала человека, чей голос так подходил внешности.

— Август мне как брат, которого у меня никогда не было, — объяснила я.

— У тебя есть Эверест, — выпалила Тарин.

И что это должно было значить? Мне, что, нельзя было проводить время с Августом?

— Извините, но мне пора.

Я пошла к выходу из гостиной, но меня остановила Люси. Я чуть не выпалила раздраженное "Чего?", когда она спросила:

— Куда ты идёшь?

— К себе в комнату.

Она пристально изучила моё лицо.

— Эвелин нужна помощь на кухне.

Я не стала спорить и направилась в сторону кухни. Но когда Люси отошла к буфету, я изменила направление и пошла в подвал. Когда я влетела в конференц-зал, в мою сторону резко повернулись сорок лиц, и я испытала на себе всю гамму эмоций: раздражение, гнев, шок, любопытство.

Но в основном раздражение.

— Несс? — произнёс мой дядя сдавленным голосом. — Всё в порядке?

В помещении доминировал солёный и резкий мужской запах.

— Всё отлично, — я поискала глазами пустой стул, но ничего не нашла. – Простите, я опоздала. Девушка Мэтта очень любит поболтать.

Огромный парень со светлыми волосами и шеей, такой же широкой как его лицо, скрестил мясистые руки на своей огромной груди, размером со шкаф. Я бы не удивилась, если бы он смог разломить ствол дерева такими ручищами.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Джеб.

— Это же собрание членов стаи, ведь так?

— Так.

— Надо быть членом стаи, чтобы присутствовать на нём, — произнёс кто-то.

— Тогда хорошо, что я член стаи.

Один из старейшин с кустистыми седыми волосами и ещё более кустистыми седыми бровями соединил руки перед собой и произнёс деловым тоном:

— Несс Кларк, ты не член стаи.

— Но это было при Хите Колейне. Теперь, когда его больше нет, вы, конечно же, пересмотрели свои мизогинистические взгляды.

Эверест издал тихий горловой звук. И он был не единственным. Мэтт стал на один тон темнее, словно его покрасили морилкой. Август и его отец уставились на меня. Но если Нельсон нервно стучал пальцами по ламинированному дереву, то Август едва сдерживал улыбку.

— Надо заявиться до достижения половозрелости, если хочешь стать членом стаи, — сказал один из старейшин.

Нервное напряжение и гнев развязали мне язык.

— А почему вы решили, что я достигла половозрелости?

Половина присутствующих окинула меня оценивающим взглядом. Что уж говорить, я привлекла их внимание.

— Ну, хорошо. Я достигла половозрелости. Но это тупое правило. К тому же, меня физически не было в Боулдере, поэтому меня надо просто принять.

— Правила есть правила.

Это заявление, сделанное старейшиной с лысой головой, прозвучало точно хлыст. И это было больно.

Ублюдки.

В зале повисла тишина. Было слышно только шуршание джинсовой ткани, которая тёрлась о кожаные сидения.

Джеб посмотрел на меня, и в его глазах отразилась боль. Он собирался попросить меня уйти. Я чувствовала это всеми фибрами своей души.

— Несс...

— Альфы могут приводить новых членов стаи в любом возрасте, если в тех течёт кровь стаи, и они могут перевоплощаться по желанию, — выпалил Эверест.

Теперь все взгляды устремились на него. Щёки, шея и уши Эвереста стали пунцовыми.

Я произнесла "Спасибо" одними губами.

— Тебя не было долгое время. Ты можешь перевоплощаться по желанию? — спросил Лиам.

— Да, — солгала я.

Я не перевоплощалась уже шесть лет, но теперь, когда я вернулась в Боулдер и находилась рядом со стаей, я предполагала, что это был вопрос нескольких дней. Вскоре мои ногти превратятся в когти, руки в лапы, а мелкие волоски на моих конечностях станут толще, превратившись в шерсть.

— Когда ты последний раз была волком? — продолжил он.

— Три дня назад.

Краем глаза я заметила, как Эверест плотно сжал губы. Я надеялась, что никто больше не заметил его выражения лица.

— Проблема в том, что у нас пока ещё нет Альфы, — сказал седой старейшина. — Когда он будет выбран, ты сможешь заявиться. А пока, — если он скажет "Пошла вон" или щёлкнет пальцами, я его ударю, — тебе не разрешается присутствовать на обсуждениях стаи.

— А кто претендует на эту роль?

Вздохи негодования вырвались из жилистых шей.

— Лиам Колейн, — старейшина указал на Лиама, словно я не знала, кто он был такой.

— И?

— Всё.

Я оглядела каждое лицо за столом. Разве не все волки хотели быть лидерами? В особенности, когда возможность стать Альфой предоставлялась так редко? Это мог быть единственный шанс для нашего поколения. После сорока лет оборотень больше не подходил на эту роль, так как его тело не могло перевоплощаться по желанию.

Я посмотрела на Эвереста. Я хотела заставить его доказать, что он был не хуже. Хиту бы это очень не понравилось.

Старейшина с сияющей лысиной откашлялся.

— Я прошу тебя уйти по-хорошему.

Придурок.

— А каковы требования? — спросила я. — Кроме возраста, какие ещё требования?

— Требования для чего, Несс? — спросил Нельсон, тёмная кожа на его лице сморщилась.

— Для того чтобы стать Альфой?

— Тебе должно быть меньше сорока и в твоих венах должна течь кровь стаи, — сказал Эверест.

— Значит, я подхожу?

Лицо моего дяди напряглось.

— Несс...

— Я просто спросила, дядя.

— Это очень своеобразный вопрос, — сказал старейшина-кустистые-брови.

Август побледнел, либо его лицо просто казалось бледнее на фоне гораздо более тёмной кожи его отца.

— Ты подходишь, — заявил Эверест.

Осознание того, что я подходила по всем пунктам, накрыло меня словно мягкий дождь. Но так же подобно дождю, оно заметно отрезвило меня. Чем я думала?

Опустить своё имя в метафорическую шляпу только для того, чтобы позлить Лиама Колейна, было опасной игрой. И я не была уверена, хотела ли я в неё сыграть. Но не потому что я боялась проиграть — мне было нечего терять — а потому, что я не знала, что будет, если я выиграю. Ведь тогда мне придётся остаться в Боулдере и руководить стаей, которую я презирала бы до конца своих дней или до того дня, пока меня не сместили бы.

Я не хотела такой жизни.

По крайне мере, раньше.