Я спустила ее с лошади. Она побежала назад, замелькали тощие ноги, серебро было зажато у нее в кулачке. Маленькая банда сомкнулась вокруг нее. Дуги обнял Куницу за плечи, бросил на меня настороженный взгляд, и все они убежали за угол.

Она была мной. За исключением того, что мне было тринадцать, когда Кейт забрала меня с улицы.

Внезапно мне захотелось домой. Чувство царапало меня, словно когти, разрывая мою решимость, обнажая мое сердце, которое я пыталась защитить. Я могла представить себе это в своей голове: залитая солнцем кухня; Кэрран, скользящий по дому, тихий, как призрак; Конлан, перепрыгивающий через забор после бега по соседнему лесу, большой, вонючий пудель, преследующий его; и Кейт, стоящая на кухне, что-то готовящая, с мечом в пределах досягаемости. Мне хотелось пойти домой и обнять их троих. Меня не было восемь лет. Говорить по телефону было недостаточно. Встреча с Конланом в волшебной тюрьме Роланда была ничем по сравнению с тем, чтобы обнять его лично. Я так тосковала по дому, что, будь я волком, завыла бы. Мне нужно было увидеть свою семью и убедиться, что с ними все в порядке.

Но если я это сделаю, они умрут.

Я медленно выдохнула, восстанавливая контроль.

Этот город был плох для меня. Он раздирал мои раны, которые давным-давно были покрыты струпьями.

Я была принцессой Шинара. Более того, я была ребенком, которого вырастила Кейт. Наша семья не тратила время на жалость к себе. Мы убивали монстра, блокирующего входную дверь, чтобы вернуться домой.

Я подтолкнула Тюльпан, и она, легко ступая, пошла по улице. Хотя многие конфессии, включая методистов, отвергали святые реликвии, существование магических артефактов и реликвий было фактом. Некоторые религиозные предметы приобрели магические свойства после Сдвига. Поиск и продажа этих артефактов стали небольшим, но прибыльным бизнесом, и даже породили собственную профессию: охотники за реликвиями.

Охотники ничем не брезговали. Это были люди, которым нечего было терять, которые залезали в заброшенные храмы, открывали проклятые гробницы и выкапывали могилы из священной земли в то время, когда мифы оказывались реальными, а призрачные монстры превращались в плоть. Они были готовы на все ради прибыли.

Согласно досье Ника, пастор Хейвуд был небогат, так что вряд ли охотники за реликвиями пытались продать ему магический артефакт. Скорее всего, они хотели знать, был ли найденный ими предмет настоящим. Как истинный верующий в своего бога, пастор Хейвуд мог бы распознать реликвию своего божества и оценить ее силу.

Я искала кого-то, у кого была или думал, что у него есть христианская святыня. Первым делом надо бы связаться с подчиненными пастора Хейвуда и узнать, направляли ли они кого-нибудь к нему.

Особых надежд я не питала. Пастор Хейвуд был достаточно известен, чтобы кто-то мог найти его даже без рекомендации, но попробовать все равно стоило.

К сожалению, все это пришлось отложить. Мне нужно было вернуться домой, чтобы поставить обереги, и я должна была сделать это немедленно.

Когда я упомянула Флемингу об оборотнях, он не стал мне возражать и не стал задавать вопросов. Офицер правоохранительных органов, который понятия не имел, что оборотни затоптали место преступления, которое он охранял, захотел бы узнать подробности. С чего это я решила, что там были оборотни? Сколько оборотней? Когда они тут были? Флеминг не стал уточнять. Должно быть, он задолжал Стае услугу или взял их деньги. В любом случае, он свяжется с ними при первой же возможности. На место происшествия будет направлена команда, и они выследят меня.

Были способы сбить оборотня со следа. Волчий аконит хорошо работал. На оборотня он действовал так же, как на человека засунуть голову в ведро с сосновыми иголками. Если бы один оборотень следовал за моим запахом, то можно было бы его использовать. Но меня будет выслеживать не один оборотень. Меня будет выслеживать команда, так что засыпать след аконитом бестолковое занятие. Я могла бы обезвредить ведущего следопыта, но остальные просто обойдут волчий аконит, рассредоточатся и снова возьмут мой след.

Столкновение со Стаей было неизбежным, и я хотела, чтобы оно произошло на моей родной территории, в безопасности за моими оберегами.

Я пробыла в Атланте меньше суток. Было еще слишком рано начинать убивать людей.

* * *

Я БЫЛА на кухне-обманке, засовывая первую партию печенья в духовку, когда что-то задело край моего внешнего оберега. Было почти восемь вечера. Это заняло у них достаточно времени.

На обратном пути я срезала путь через Центральный рынок. Должно быть, им чертовски трудно было идти по моему следу через рынок под открытым небом. Трудно отследить запах после того, как на него помочилась лошадь.

Перекинув кухонное полотенце через плечо, я подошла к входной двери, оставленной открытой, чтобы выпустить тепло от плиты. Кроваво-оранжевый закат окрасил небо. Я сосредоточилась, погружаясь в свое чувственное видение. Три… два…

Контакт. Магия ущипнула меня. Яркая зеленая вспышка запульсировала в пустом воздухе и исчезла. Слева темная четвероногая фигура выскочила из-за каких-то обломков и бросилась вниз по улице, немногим больше, чем размытое пятно в угасающем свете. Оборотень, который нашел мой дом, спешил доложить.

Я вернулась на кухню, села за свой стратегически унылый стол и стала ждать. Я чувствовала себя опустошенной. Усталость окутала мои плечи, как тяжелое одеяло. Слишком много магии было потрачено в слишком короткий срок сегодня днем на установку защиты на периметр.

Искусству защиты я научилась у своего деда. Роланд любил учить, а я жаждала учиться. Позже моя бабушка и ее слуги усовершенствовали мое образование, но фундамент моих магических знаний был заложен Роландом. Если вам нужно изучать магию, обучение у блестящего волшебника с манией величия, который думает, что он всегда прав, и не может дождаться, чтобы ослепить вас несколькими тысячелетиями знаний, было действительно хорошим выбором.

За несколько часов после возвращения с Центрального рынка я установила три концентрических кольца оберегов. Внешняя защита, незаметная для большинства людей и существ, которые пересекали ее, предупреждала меня, что кто-то идет, пробовала магию незваного гостя и вспыхивала вспышкой цвета, невидимой для любого, кто не был сенсатом.

Средний круг оберегов окружал здание, прикрывая главный вход. Я выбрала рунную защиту, простой защитный барьер, который опирался на руны старейшины Футарка, вырезанные на костяных кольях, вбитых в землю. Солидный, мощный и достаточно распространенный, чтобы не вызывать удивление. Это был также первый оберег, которому Академия Ордена обучала будущих рыцарей, так что он шел вместе с моей маскировкой.

Третий круг оберегов был в коридоре, ведущем в переднюю спальню и к потайной двери, защищая полностью внутреннюю комнату. Я подняла «щит Энки» за четыре часа, вместо полных двенадцати, которые обычно требовались, и получила пульсирующую головную боль. И все же дедушка гордился бы этим.

Я скучала по нему. Он был монстром в нашей семье монстров, но он был моим дедушкой, если не по рождению, то по выбору. Когда мой дедушка хотел, чтобы его любили, он был непреодолимой силой, а он хотел, чтобы я любила его. Роланд не скучал в своей тюрьме… он был слишком умен для этого, но он планировал выбраться, и мы с Конланом были его связующим звеном с внешним миром. Со времени моего последнего визита прошло более шести недель. Я опаздывала.

Магия ущипнула меня. Я выглянула из кухни как раз во время, чтобы увидеть, как улица светится зеленым через дверной проем. Асканио вышел из тени и направился к моему дому. Не зря мне показалось, что след травянисто-зеленой магии, замеченный мною на месте убийства, показался мне знакомым.

Кто-то из Стаи был заинтересован в деле убийства пастора Хейвуда, и они послали Асканио на разведку. Зачем? Пришел ли этот приказ сверху, или это дело клана буда? Кто-то дергал его за ниточки или он делал это по собственной воле? Вот главные вопросы.

Асканио никогда не умел выполнять приказы. Для него было не характерно заниматься чем-то в одиночку, и уж точно он ни за что не брался, не стремясь к какой-либо выгоде.

Он постучал в мою дверь. Я вышла из кухни и направилась к входной двери.

— Герой-оборотень. Мы снова встретились и так скоро.

Асканио замер.

До этого я была верхом, в темноте, в дюжине ярдов от него с поднятым капюшоном. Теперь нас разделяло меньше трех футов. Он мог рассмотреть мое лицо, и это зажгло фитиль в его мозгу. На мгновение Асканио забыл о вежливости и просто уставился на меня с пугающей сосредоточенностью.

Таймер запищал.

Асканио заморгал.

— Ты печешь печенье?

— Точно. Прошу меня извинить.

Я вернулась на кухню. За моей спиной магия разнеслась по дому, как гонг. Асканио попытался последовать за мной и вошел прямо в мой второй круг.

Я вытащила печенья из духовки, вставила второй противень, сбросила механический таймер и вернулась к двери.

Асканио стоял в дверях, скрестив руки на груди, с легкой улыбкой на губах. Должно быть, это была его сексуальная, беспечная поза. Я не была уверена, должна ли я сбросить свое нижнее белье к его ногам или просто упасть, задрав ноги вверх. Должно быть, он понял, что выглядит как идиот, и переоценивает себя, как водитель, который съехал на обочину и дернул руль, пытаясь вернуться на шоссе.

— Хороший оберег, — сказал он.

— Держит подальше от всякого сброда.

Рубиновый свет скользнул по его радужкам.

— Можно мне печенье?

— Нет.

Он издал притворный вздох.

— У меня такое чувство, что этот разговор пошел не в ту степь.

— Не просто герой, но и мастер-детектив, — я старалась говорить тихо и дружелюбно. Мысленно я схватила его и трясла, пока все, что я хотела знать об убийстве пастора Хейвуда, не выпало из его потрясающе красивой головы.