Немного погодя я узнал, почему в квартире Рубио было темно, когда он сидел за компьютером. Его рабочий кабинет, если эту каморку без окон можно было так назвать, находилась двумя этажами выше, прямо под крышей. Невзрачная, квадратная дверь (достаточно широкая и высокая для инвалидного кресла) была заперта. Зое настежь открыла дверь.

- Иди вперед! - тихо сказала она и положила руки на плечи Леона.

Я понял, что что-то не так, когда увидел включенный компьютер. Заставка на мониторе в виде цветных кругов погрузила помещение в диффузный аквариумный свет. В комнате было так душно и жарко, что меня тут же прошиб пот. Где-то в углу пахло паленым кабелем. Компьютер был старым, пожелтевшим ящиком. Рядом с массивной клавиатурой лежало несколько распечатанных листов и заметок, написанных от руки.

- Заходи! - крикнул я Зое.

- Ничего не трогать! - еще раз внушила Леону Зое, после чего они оба протиснулись в помещение. У Леона округлились глаза, в них читалось восхищение мальчишки, любящего разбойничьи пещеры и приключения.

- Классно! - сказал он и расплылся в улыбке, тем самым непроизвольно вызвав у меня улыбку.

Я наклонился к монитору и дотронулся до мышки. Колышащиеся круги исчезли, вместо них появилось сообщение. Я представил себе сцену: Рубио пишет это сообщение, разговаривая со мной по телефону. Кто-то звонит в дверь, Рубио прерывает разговор и встает. Но не для того, чтобы покинуть дом. Напротив.

- Он кого-то ждал, - тихо сказал я. - Видимо встреча должна была быть недолгой, иначе бы он сохранил не до конца написанное сообщение и закрыл программы. Или совсем выключил компьютер.

Зое указала на монитор.

- Это сообщение для тебя.

Я пробежал глазами строчки.

"Это мое последнее послание для тебя, Джил. Мои упакованные чемоданы стоят в гостиной. Я уже сегодня покину город. Не отрицаю, немного поспешно, но здесь стало небезопасно, и для меня тоже. Ты всегда хотел знать секрет нашего существования. Ты страдаешь от этого, но единственное из-за чего стоит страдать, так это то, что мы существа с вымирающим предназначением. Когда-то мы были сильны и могущественны! Мы носили богов. Сами были богами. Мы были хранителями тайн нашего существования и защитники тех, кто снова выпустил свою тень. Людям нужна наша защита. Тем, кого мы любим и тем, кого мы решаем защищать. Лишь для этого нам нужны наши способности. Однако время героев и богов прошло. Стервятники только и ждут, чтобы проглотить жалкие остатки былого величия. Мы и не заслужили лучшего, слишком плохо выполнили наше поручение. Ты тоже принадлежишь к вымирающему поколению, Джил - колеблющийся, Джил - скиталец. Но в тебе еще есть хотя бы искра прежнего света. У тебя есть совесть, ты хочешь узнать и понять. Ты споришь с собой. Это хорошо. Потому что принять решение ты можешь только, когда наберешься смелости, чтобы осознать: Убей льва, Джил. Или пусти тень в свое сердце. Это одно и тоже, просто выражается по-разному. Тогда ты сможешь стать, кем хочешь, для тебя будут открыты весь мир и все решения. Стань..."

На этом он прекратил печатать. Я едва сдержался, чтобы не пнуть монитор. Леон видимо ощутил смену настроения, он занервничал и стал теребить куртку Зое.

- Пойдем вниз? Мне скучно, - пожаловался он.

Зое нетерпеливо схватила лежавший на столе наушник, ловко вставила его в свой сотовый и открыла какую-то игру. Лицо Леона сразу просветлело.

- Я хочу футбол! - воскликнул он.

- Вот он, - спокойно сказала Зое. - Сыграй один раунд, ты же знаешь, как это делать.

Малыш забрался на плетеный стул в углу комнаты и через несколько секунд погрузился в свой собственный мир. Даже через наушники я слышал музыку из его игры.

Зое повернулась к монитору.

- Посмотри, может, есть другие сообщения.

Рубио написал немного. Несколько сообщений мне, еще парочку бывшим коллегам и телефонной компании. Одно сообщение предназначалось агенству по недвижимости, которое должно было продать его квартиру. Я коротко пробежал его глазами.

- Ему принадлежит не только квартира, но и весь дом, - пробормотал я. - Это объясняет, почему остальные квартиры пустуют.

Я закрыл сообщения и проверил жесткий диск в поисках фотографий. Но Рубио был старой закалки. Никаких цифровых фотографий. Все, что я обнаружил, было три Word-файла - "Классификация", "История" и "Тезисы". Недолго думая, я отправил их себе на почту вместе со всем остальным, что было на жестком диске.

- Должно быть он взял с собой фотографии, - констатировала Зое.

- Взял с собой? Не думаю, что он ушел добровольно. Никто не уходит и оставляет компьютер включенным. Я еще раз осмотрю квартиру.

- Я пойду с тобой! - Зое наклонилась к брату и приподняла наушник. Меня тронула ее теплая улыбка. Мысленно я послал к черту Гизмо и Ирвеса с их сумасбродными подозрениями насчет Зое.

- Львенок, ты останешься здесь, ясно? - приказала она. - Мы кое-что посмотрим внизу в квартире и вернемся обратно. Оставайся на месте.

Нежность в ее голосе задела струны моей души. Думаю, это был именно тот момент, когда я окончательно признался себе в том, что чувствовал к Зое. Кого-то можно любить за доброту или мужество. Я любил Зое за ее упорство, даже за ее гнев, но прежде всего за ее ранимость. За ее любовь и нежность по отношению к этому маленькому мальчику. За надежду, которую она мне давала.

Леон кивнул и продолжил играть, не глядя на нас. Мы вышли и закрыли дверь чердака.

Спускаясь вниз, они непроизвольно взялись за руки. Прикосновение сплетенных пальцев было все еще непривычным, и Зое крепче сжала левую руку Джила. Она была крепкой и жилистой и Зое с какой-то странной застенчивостью вспомнила как Джил подтянулся на опорах моста: спокойно, продуманно, с той самой сдержанной силой и мощью, которая исходила от него даже сейчас. Это было неподходящее время, но здесь, в этом угрожающе тихом "эпицентре урагана", она не могла, чтобы украдкой не посмотреть на него со стороны. Должно быть она была слепа, когда поссорилась с ним на остановке. От него по-прежнему исходило нечто темное, опасное, но со вчерашнего дня ей стало казаться, что несмотря на суровые черты лица и этот мрачный глянец, его лицо светилось и было красивым. Зое непроизвольно улыбнулась.

Джил! Ей до сих пор не верилось. Он заметил ее взгляд и тоже посмотрел на нее. От его улыбки у Зое перехватило дыхание. Словно поддавшись импульсу, они остановились перед последней лестницей на второй этаж. Зое не стала ждать, пока Джил обнимет ее, и подошла к нему сама. Она долго разглядывала его - контур губ, кожу почти бронзового оттенка и темные глаза, кошачьи глаза с пульсирующими зрачками, которые тем не менее были такими человечными, что в них отражалась вся нежность Джила. Не долго думая, Зое поцеловала его. У Джила были такие горячие губы, как будто у него была температура. От прикосновения ее тоже бросило в жар, обдав кожу целыми искрами ощущений. Зое закрыла глаза и вдохнула запах пустыни. Так забыться, это было какое-то сумасшествие.

Наверху сидел Леон, а внизу подстерегала опасность. Ирвес, наверняка, с нетерпением ждал, когда они покинут дом. И, тем не менее, несколько секунд на этом островке между лестницами были только они. Небольшое, защищенное пространство среди хаоса, в котором она чувствовала себя в безопасности. Когда спустя целую вечность, Зое открыла глаза, у нее было ощущение, что она выплыла из теплого моря. От запаха и поцелуя Джила у нее кружилась голова.

- Нам... нужно идти, - хрипло сказал он. У него была черная радужная оболочка, но сегодня ее это не испугало.

- Я знаю, - так же тихо ответила она. Но еще пару секунд они стояли обнявшись. Джил первым образумился и неохотно сделал шаг назад, но продолжал держать Зое за руки. Осторожно подняв ее правую руку, он нежно поцеловал ладонь.

- Если я не перестану целовать тебя, то у меня в голове вoобще не останется ни одной ясной мысли, - сказал он с лукавой улыбкой. Зое рассмеялась.

Вместе они спустились вниз, в квартиру Рубио. Словно оставив свой островок позади, Зое с каждой ступенькой все больше окуналась в реальность. Она почувствовала, что ее руки были холодными и влажными, когда открылась дверь. Зое сделала глубокий вдох и заставила себя сосредоточиться на деле. Рука об руку они вошли в запрещенное "царство" доктора Рубио.

В квартире ничего не нашлось. Пустые файлы для фотографий на столе оказались единственным уловом.

- Может, в шкафах,- сказала Зое и пошла во вторую комнату. В первую секунду я хотел пойти за ней, но сдержался и вместо этого подошел к кровати, наклонился к подоконнику, чтобы посмотреть на улицу. Площадка была пустой, поэтому я открыл окно и посмотрел в сторону кафе. Ирвес сидел с сотовым наготове прямо у окна. Он заметил меня и пожал плечами: Гизмо все еще не было. Я кивнул, подошел к столу и открыл ящик. Не имеющие значения бумаги, записки, инструкции по эксплуатации - и вот, в самом низу, фотография. Выгоревшая, зеленоватого оттенка, минимум двадцатилетней давности.

Я поднял пожелтевший листок на свет и на мгновение забыл о времени.

Сообщество! Барбара. Морис. Юлиан и другие. Не было только Рубио. Предположительно это он сделал фотографию. Я растрогался, увидев группу. Может потому, потому что все выглядели счастливыми. На фотографии они были чуть старше нас, смеясь, стояли у планетария. На металлической орбите сидела Ева, хрупкая блондинка с сияющими глазами. У Лысого еще были волосы в виде уродливой прически из восьмидесятых и усы. Маркус, одетый в куртку-бомбер, размахивал банкой с пивом. С краю стоял молодой человек, гордо поднявший вверх полицейский значок, как будто только что его получил. Он тоже смеялся.

Должно быть, это был Пабло. Самые лучшие и ужасные представители этого города собрались на одной фотографии. Чудовища и герои. Немного помедлив, я сунул фото в карман и задвинул ящик. Отходя назад, я на что-то наступил. На полу, на половину спрятавшись на светлом ковре, лежала крошечная, сломанная деревянная фигурка. Это был человек-лев каменного века. Возможно, он упал со стола и на него кто-то наступил? Я опустился на корточки и заглянул под стол. Туда много чего нападало: нож для вскрытия писем, скрепки и ручки. Посреди всего этого находилась визитная карточка, видимо лежавшая на столе, чтобы быть под рукой у Рубио. Я поднял ее.