— Ах ты, ублюдок! — закричала, выронив пистолет, когда рука выгнулась назад под неестественным углом.

Он с удручающим плюхом упал в темную воду, погрузившись туда, откуда его уже не достать.

— Картер?

— Сюда! — отозвался идущий на меня мужик.

— Я ид... — что бы ни собирался сказать его друг резко оборвалось, а сразу после этого знакомый голос издал громкий вопль.

Послышался еще один всплеск, а затем Картер исчез. Мне потребовалась лишь доля секунды, чтобы понять, — мужчина с кровью на лице и руках — Гримм, который в данный момент потрошил того, кто схватил меня.

Я говорю «потрошить», поскольку иного способа описать то, что выглядело как мини-коса, рассекающая живот человека прямо посередине, не было. Кожа с хрустом разрывалась на части. Мускулы спины и рук Гримма напряглись, когда он протащил изогнутый клинок вверх, рассекая брюшные мышцы и ткани.

Тотчас же до моего носа долетел гораздо более сильный запах, чем от стоячей воды, напоминающий горелый реагент.

Кровь и нечто похожее на жир стекали по передней части тела человека, когда обнажились кишки.

С негромким рыком Гримм отшвырнул мужчину в сторону с клинка. Тот рухнул, но еще не умер. Тело неистово билось в конвульсиях, создавая в воде маленькие пузырьки.

— Уф-ф-ф, этот запах...

— Словно розы! — воскликнул голос сверху.

Посмотрев вверх, сразу же наткнулась на взгляд серебристых глаз.

— Кобра?

— Великолепный, — просиял он, протянув мне руку.

Улыбнулась ему в ответ и оглянулась на Гримма, который пробирался ко мне.

Он был весь в крови, трупном жире и тухлой воде с головы до пят, но выглядел, на мой взгляд, чертовски привлекательно.

— Сюда, — сказал он, добравшись до меня, и подсадил к Кобре, который легко вытащил из бассейна.

Благослови его Бог, что не упомянул о том, как от меня воняло.

Осторожно присела с краю, чтобы он схватил Гримма и одной рукой помог вытащить его следом. Он совсем не задыхался. Я сидела там, чувствуя себя как сдутый воздушный шарик.

Мужчина пялился на меня сверху-вниз, во взгляде бушевала ярость.

— Разве я не говорил тебе оставаться на месте? — с вызовом спросил он, поднимая меня с грязного пола.

— Пойду попробую поймать сигнал, — Кобра быстро вклинился, подмигнув мне, прежде чем поспешно удалиться. Только тогда заметила, что и у него на руках кровь, несомненно, результат того крика, который слышала.

Я уставилась на Гримма, еще раз осмотрев, убеждаясь, что он действительно в порядке, прежде чем толкнуть в плечо. Приложила усилия, однако он был неподвижен, как скала.

— Ты настоящий кретин, понимаешь это? Нельзя дать оружие в руки тому, кто не знает, как им пользоваться, а потом раствориться в воздухе.

— Не думал, что ты такой дерьмовый стрелок. Прицелься и нажми на курок, малявка, только желательно не стрелять в меня в следующий раз.

Смахнув с лица пряди грязных мокрых волос, уставилась на него.

— Ну, уж с близкого расстояния точно попаду, и этот дерьмовый стрелок был тем отвлекающим маневром, который спас твою неблагодарную шкуру. Почему ты вообще меня оставил!? Ты не можешь так поступать. Гримм, тебе запрещено меня бросать! — судя по голосу, в этот момент я была близка к истерике.

Мне это очень не нравилось. Быть такой гормональной дурой — достаточно стыдно, но творить это в его присутствии — в миллион раз хуже.

А когда до меня дошло, что он сказал что-то о том, будто я стреляла в него, взгляд сразу же упал на его руку, на которой было больше всего крови.

Пулевого отверстия не видно, но ни у одного из тех, кого он пристрелил в этом засранном гадюшнике, не было зияющих дыр от выстрелов.

— Я... я выстрелила в тебя?

Бросившись вперед, ощупывала его со всех сторон, совершенно не думая ни о чем другом, словно могла найти рану и волшебным образом исцелить ее одними лишь руками.

На нем было слишком много крови, и он был чересчур мокрым, чтобы определить, что к чему. Когда его тело затряслось под моими пальцами, я остановилась и взглянула на его лицо, чтобы понять, не собирается ли он вот-вот потерять сознание.

— Кобра! — заорала, за долю секунды до того, как обнаружила, что Гримм ржет.

— Малявка, ты меня только поцарапала, — объяснил он, когда взял себя в руки, но нагло продолжал одаривать своей великолепной улыбкой, которая демонстрировала идеальные зубы.

— Что произошло? — крикнул Кобра, ворвавшись в дверь, как спецназовец на боевом задании.

— Твой друг чертов кретин, — ответила, протискиваясь мимо Гримма.

— Твоя пушка где-то в этой засранной воде. Повеселись, вылавливая ее, — кинула через плечо.