Глава 25

Соло

Я матерился, разгоняя свой мотоцикл сильнее, быстрее, пытаясь наверстать то, что упустил, когда Пантера объехал машины по тротуару. Он был в настроении поиграть — и победить — но я не сдамся так легко.

Во время полёта я не сделал ничего противозаконного, но несоблюдение правил до последней буквы, очевидно, завело его достаточно, что мы должны были либо надрать друг другу зад на базе на виду у всех, либо найти другой способ справиться с накопившейся агрессией.

Лично я мог бы придумать способ получше, но это включало бы в себя отсутствие одежды и присутствие чего-то кроме мотоциклов между наших бёдер.

Впереди, Пантера прорывался через машины с удивительной лёгкостью, учитывая его скорость, и если бы он не побеждал меня, я бы почти улыбнулся. Для того, кто так сильно беспокоился о правилах, прямо сейчас он точно не был настроен им следовать.

Движение в сторону пляжа было для меня занозой в заднице, и когда Пантера промчался на жёлтый свет, перетекающий в красный до моего приезда, я свернул на тротуар, как делал он.

Вот. Я уже приближался, но нужно было провернуть несколько серьёзных манёвров, если я собирался победить. А проигрывать мне не нравилось.

Мне удалось сесть ему на хвост, и я понял, в какой момент он увидел меня в зеркалах, потому что он показал мне средний палец.

«Такой злой», — подумал я, изогнув губы. Злость означала страсть, а с этим я уже мог работать.

Он продолжал блокировать меня на каждом повороте, увеличивая моё раздражение. Мы были близки к концу, и у меня оставалось мало времени для того, чтобы вырвать победу. Будь я придурком с готовым предсмертным желанием, я бы ударил по его задней шине, чтобы его развернуло. Единственной проблемой этого плана было то, что я бы тоже попал под «замес» — и мои мысли о том, чтобы одолеть Пантеру, не включали в себя гипсы, только кровать. Или тумбочку. Или стенку. Я не был придирчив.

Я сделал обманный манёвр, притворяясь, что еду направо, чтобы обойти его слева, но Пантера не купился. Не колеблясь, он поддерживал лидерство на последнем участке дороги, а затем свернул на пляж.

За ним повсюду разлетался песок, заставляя меня съехать в сторону, едва избежав массивных камней на этом конце пляжа. Обычно никто не съезжал к скалам, учитывая сильное подводное течение или камни, отбрасывающие тени, когда люди пытались загореть. Это было идеальное место для окончания гонки, и завернув за угол одной из скал, я поравнялся с Пантерой. Ещё чуть-чуть дальше, чуть-чуть больше мощности и…

Будто копил всплеск адреналина до этого самого момента, Пантера рванул вперёд, летя к финишной черте.

«Чёрт. К чёрту это, к чёрту меня и к чёрту его стероидный байк».

Пока я тормозил, Пантера спрыгнул со своего мотоцикла, сорвал с себя шлем, и меньше чем через две секунды я сделал то же самое. Слыша неподалёку разбивающуюся о скалы воду, я прошёл по песку и тыкнул пальцем в грудь Пантере.

— Ты шутишь, чёрт возьми? Езда по тротуару? Сомневаюсь, что это было указано в твоих правилах.

В глазах Пантеры горел огонь, жаркий победный огонь.

— Я говорил тебе выбросить правила.

— Не знал, что ты это вообще умеешь.

Пантера подошёл ближе, толкая меня назад.

— Значит теперь ты понимаешь, каково это, верно? Когда кто-то не следует правилам? — его голос был низким и хриплым, и я чувствовал, как напрягается мой член. — Тебе хочется надрать мне зад, так ведь?

— Я не думал о том, чтобы его надирать. Я думал о том, чтобы трахнуть.

Пантера сделал два шага вперёд, чтобы оказаться грудью к моей груди.

— Ты всегда думаешь только об этом?

Не собираясь сдаваться, я поднял подбородок вверх.

— Когда дело касается тебя, да, пожалуй. А ещё, я смотрел на твою задницу последние двадцать миль, и должен сказать, когда ты наклоняешься…

Пантера схватил меня за подбородок, останавливая поток слов. Сейчас он прожигал меня взглядом, пока его пальцы впивались в мою кожу, и его агрессия подбивала меня толкнуть его ещё чуть дальше.

— Оу, брось, не останавливайся на этом, — произнёс я. — Всё только стало интереснее.

Пантера сделал шаг вперёд, заставляя меня сделать шаг назад, и когда мои ноги погрузились в песок, из-за чего я немного споткнулся, он усмехнулся и продолжил наступать, пока мы не оказались между двумя скалами, выточенными волнами за много лет.

Вне публики. Вне поля зрения. Мы были на сто процентов скрыты из вида, и когда я прижался спиной к неровной поверхности позади, Пантера остановился, уронил руку и произнёс:

— Расстёгивай свои чёртовы джинсы.