Глава 27

Соло

Я никогда не видел картины лучше, чем Грант «Пантера» Хьюз, стоящий на коленях у моих ног.

Чёрт побери.

Если бы кто-нибудь сказал, что так закончится мой день, я бы сказал, что этот человек бредит. Но глядя вниз на чертовски сексуального мужчину, который опускается на колени и щёлкает языком по кончику моего — ааа, да, чёрт возьми — члена, я знал, что мне это не мерещится.

Откуда я это знал? Потому что моё воображение было не настолько хорошим.

С той секунды, как я слез с мотоцикла, чтобы дать отпор Пантере, напряжение между нами искрило и шипело, как петарда в июле. Вот вам и ожидание взрыва — и не только в плане характеров.

Мне требовались все силы, чтобы не протолкнуться между его дразнящих губ и не кончить в его горло так, как до смерти хотелось. Но казалось, он не хочет спешить, так что я не собирался его торопить. Если он хотел сосать меня как леденец, я не собирался его останавливать.

Как только эта мысль появилась в моей голове, Пантера провёл головкой моего члена между своих губ и втянул её в рот, из-за чего у меня закатились глаза чуть ли не до затылка. Боже, это были нереальные ощущения, и когда я закопался ногой в песок для лучшего равновесия, он положил свою сильную руку мне на бедро, чтобы удержаться, а затем опустил голову и заглотил меня так глубоко, что я мог поклясться, что достиг середины его горла.

Я сделал рваный вдох и запустил руки в его волосы, добираясь до затылка, и когда он оторвал губы от моего члена, из его горла вырвался хриплый стон.

— Трахни меня.

Пантера поднял взгляд, и когда его губы изогнулись, я ударился о них головкой своего члена. Губы сразу же раскрылись, и на этот раз, когда я проскользнул внутрь, Пантера смотрел мне в глаза. Он издал тихий стон, когда я крепче сжал пальцы на его затылке, и когда он стал отдаляться, я его отпустил, прежде чем подтолкнуть его снова взять меня в рот. Пантера не возражал. Он шире раскрыл губы, расслабил плечи и позволил мне вовлечь его в один из самых горячих минетов, которые я когда-либо получал.

Чёрт, в этом он был хорош. Конечно, может он и не рассказывал миру о своей ориентации, но чертовски хорошо знал, что делает, и явно этим наслаждался. Это я узнал довольно скоро, когда бёдра начали толкаться вперёд, скорость росла, и Пантера обхватил руками мою задницу. Он схватился за меня, и когда снова заглотил мой член, это было так глубоко, что его нос коснулся подстриженных волос вокруг основания моего члена.

— Боже, — произнёс я и откинул голову назад, входя и выходя из самого талантливого рта, в котором когда-либо бывал, и внезапно этого стало недостаточно. Я опустил взгляд на Пантеру, который втянул щёки и растянул губы вокруг моего основания, и отстранился.

Мой твёрдый как камень стояк пульсировал в знак протеста, когда горячий взгляд Пантеры нашёл мои глаза, и его щёки раскраснелись от желания. Я схватился за его футболку и потянул, чтобы он встал на ноги, а он притянул меня к своему телу раньше, чем кто-то из нас успел подумать о чём-то кроме желания полапать друг друга.

Когда его губы обрушились на мои, я быстро расстегнул его джинсы и залез руками под ткань.

Когда я сжал его горячий член в руке, Пантера высвободил свой рот, а затем толкнулся вперёд и прорычал:

— Боже, Матео. Сильнее.

Я сделал именно так, как он попросил, а затем наклонился и провёл зубами по его челюсти.

— Так лучше?

— Чёрт, да.

Прижав его к скалам, я слегка сместился, чтобы оседлать его бедро. Таким образом я мог продолжать дрочить ему, в то же время получая удовольствие сам. Это я дал ему понять, когда начал тереться своим членом о его ногу.

— Ты такой чертовский горячий, — прошептал я ему на ухо, двигая рукой вверх и вниз в такт своим бёдрам.

Пантера ухватился за мой зад и притянул меня как можно ближе, и когда повернул голову, чтобы добраться до моих губ, он произнёс:

— Ты сводишь меня с ума.

Я прикусил его нижнюю губу и оттянул её, прежде чем высвободить и прошептать:

— Я знаю.

Затем я накрыл его губы своими и взял то, чего всегда хотел от него — всё.

Я проник языком к нему в рот и почувствовал там собственный вкус, и когда я простонал, Пантера толкнулся в мою руку развратным движением бёдер. Он приближался к оргазму, кайфуя от чистого адреналина того, чем мы занимались и где, и пока мы оба гнались к этой новой финишной черте, которую установили друг для друга, мы наслаждались вкусным ощущением того, что могли наконец-то прикоснуться друг к другу, что нас могли поймать.

Мои руки были в его джинсах, его губы поглощали мои, и я практически трахал его ногу средь бела дня, стянув джинсы и раскрыв свой голый зад. Это было рискованно и глупо, и у нас у обоих могла возникнуть тонна проблем, но когда Пантера напрягся в моих руках и из его твёрдого члена вылетели горячие брызги спермы, мне было на всё плевать. Я готов был рискнуть всем.

Своей репутацией, своей работой, своим местом в самой престижной академии авиации в мире, лишь бы наконец-то…

— Вот чёёёёрт…

…кончить вместе с Пантерой.

По моей спине пробежала дрожь, и я кончил в ответ на его ярое освобождение. И когда моё тело завибрировало, я поднял глаза и увидел, что Пантера смотрит на меня, эти голубые глаза сейчас были мягкими, удовлетворёнными, пока сам он сжимал мою задницу и — чёрт побери — усмехался мне.

— Ты оставишь руки в моих джинсах на весь день?

Я моргнул один раз, два раза, а затем каким-то образом смог найти свой мозг.

— Мне это не кажется такой уж плохой идеей. Плюс, ты по-прежнему меня лапаешь, так что всё честно.

Пальцы Пантеры сжались, впиваясь в изгиб моей задницы.

— Это было…

— Чертовски горячо?

Взгляд Пантеры опустился на мои губы, и он кивнул.

— Мхмм.

— Я же тебе говорил.

— Я никогда не говорил, что это не будет горячо, — Пантера погладил ладонями мою обнажённую кожу, а затем потянулся за моими джинсами, чтобы подтянуть их выше. — Я говорил, что это будет ошибкой.

Я отошёл от него, чувствуя, что момент подходит к концу, и когда Пантера застегнул джинсы, я сделал то же самое и пошёл за ним обратно туда, где мы оставили свои мотоциклы. Как только мы дошли, я молча надел шлем и, оседлав свой «Ямаха», посмотрел на Пантеру.

— Эй, кстати, — Пантера бросил взгляд на меня, пока я заводил двигатель. — Просто чтобы ты знал, у меня есть ощущение, что ты станешь моей самой любимой ошибкой.

После этого я вылетел с парковки и направился обратно к базе, позволяя Пантере понимать это так, как ему захочется.