" Рубаи" под снегом

— Мне здесь надо зайти в книжный магазин, — сказал Игорь — давай, увидимся Евген. Один из молодых мужчин махнул рукой, и, опустив капюшон спортивной куртки, закинул рюкзак на плечо и побежал на маршрутку по тропинке, вытоптанной к остановке по снегу. Другой пошёл к недалеко стоящему магазинчику, поднялся по трём запорошенным ступенькам, отряхнул снег с волос и с длинного чёрного пальто и толкнул дверь отозвавшеюся визгливым колокольчиком.

В магазине было тепло, он был уже украшен к новогоднему празднику мишурой вдоль стеллажей с книгами и большими снежинками, спускавшимися с потолка. Рядом с кассой, у которой скопилась небольшая очередь, мигала огнями пушистая ёлочка в изящных маленьких игрушках. Он вдохнул аромат. Настоящая ёлка, как хорошо, как в детстве. Подождав какое- то время он понял, что спросить о нужной книге, не получиться. Кассир была занята, а других продавцов не было видно. Он решил поискать свою книгу сам.

Магазин был не знакомым и поэтому он не сразу соорентировался, где находится «поэзия». Проходя мимо отдела «вязание» он увидел девушку, перебиравшую книги. « Какое хорошее лицо, — подумал он — не красивое по современным меркам, не притягивающее, а просто хорошее. Смотришь и забываешь, что за витринами магазина зима». Девушка разглядывала схемы и шевелила губами что — то обсуждая сама с собой. Отблеск от снежинки поймавшей свет фар от проезжающего авто на секунду отразился в её глазах. Тёмно-зелёные. Она поправила длинный с крупной вязкой шарф, вольготно раскинувшийся по плечам её куртки. Потом переложила вязаную авоську в левую руку, что бы ни мешала листать страницы.

— Вы не подскажете, где можно найти подарочный вариант «Рубаи», желательно в футляре или …

На него поднялся тяжёлый взгляд, и лицо девушки изменилось, её неожиданно и грубо выдернули из привычного мира, из её сказки.

— Вы что, за продавца меня приняли? — прозвучало с вызовом и обидой.

— Не-ет. Мне просто понадобился помощник, и жребий пал на вас.- Постарался свести всё к шутке Игорь, хотя его и неприятно кольнули возникшие перемены.

— Я не читаю поэзию и вообще не люблю. — Она вновь раскрыла свою книжку и отвернулась.

—« Кто понял жизнь, тот больше не спешит,

Смакует каждый миг и наблюдает,

Как спит ребёнок, молиться старик,

Как дождь идёт, и как снежинки тают».

Он произнёс эти стихи на фарси, разочарованно вздохнул и пошёл мимо.

Девушка дёрнула плечами, как поёжилась, потом натянула шапку ещё больше на уши и наконец, не утерпев, с очередным вызовом в голосе произнесла:

«В обыкновенном видит красоту,

В запутанном простейшее решенье,

Он знает, как осуществить мечту,

Он любит жизнь и верит в воскресенье».

Он остановился, удивившись такому повороту событий.

— Откуда вы узнали, что я произнёс именно эти стихи? Вы знакомы с дари или фарси?

— Нет. Просто у каждого стихотворения есть свой неповторимый ритм.

— Тогда сколько вы их знаете, чтобы угадать по ритму, вы же сказали, что вообще не любите стихи?

— Да, не люблю, последние лет десять. — Прошелестело за спиной.

Он обернулся.

— Я занимаюсь переводами с фарси. Мне так же необходимо такое качество, как ловить ритм, танец заданный автором к стихам или прозе. Но я бы не подумал…

— Сидя в ларьке интеллигентом не станешь.- Прервала его девушка.

— Ну, это не преграда.- Улыбнулся он и заинтересовано подошёл ближе.

— Так говорят те, кому посчастливилось этого избежать. Вот вы наверно на каком-нибудь «Майбахе» приехали?

— Почему вы так решили?

— Пальто, парфюм и выражение лица, всё такое не бюджетное.- Ядовитая ухмылка.

— Нет. Приехал на лошади. Она вороная и по — этому её в темноте не видно. — Он почувствовал, что барышня постепенно выводит его из себя.

— И как же вы потом в темноте её сами найдёте? — продолжала давить девица.

— А она обещала подмигнуть. — В мягком кашемировом пальто стало неуютно, и он расстегнул пуговицы.

И тут девушка засмеялась. Не то чтобы шутка блистала новизной в подлунном мире, но видимо высшая точка неприятия была пройдена и волна пошла на спад.

— Игорь.- Он протянул руку и сам удивился. Как бы спрашивая себя, зачем он это сделал. Однако рука потянулась вперёд раньше, чем это проконтролировала голова, и отступать было поздно. Чистый смех, снова ставший спокойным и ласковым взгляд.

— Антонина. Правда не знаю, зачем это вам, — она резким хлопком закрыла книжку, заставив его вздрогнуть — пойдёмте, покажу то, что вы ищите.

Через несколько минут они стояли в кассу каждый со своим сокровищем.

— Как хорошо, что я вас встретил, и вы мне помогли, — повернувшись к ней, вдруг начал Игорь — правда, я это выстрадал, но зато теперь так доволен.

Ирония, пробежавшая по её лицу, добавила внутреннего веселья. Да, меня тоже не ложкой делали.

Подождав её на улице, увязался следом. Он что-то недораскрыл в этом человеке, который подобно луковице показал ему несколько слоёв и даже едкую середину, но в тоже время не показал ничего. Была какая-то загадка. Хотелось уделить этой загадке ещё хотя бы двадцать минут и если обнаружиться пустота уйти со спокойным сердцем.

— Хотите, расскажу, кому купил этот сборник стихов? Каждый год мы поздравляем с Новым Годом нашего бывшего классного руководителя Евстолию Александровну. Она преподавала у нас литературу и иностранный язык, благодаря ей, я выбрал свою будущую профессию.

— Рада за вас. Мой бывший муж, тоже как начнёт рассказывать о себе, как соловей поёт, хоть из дома беги, бывало.

— Наверно мы мужчины все такие… забавные. — Постарался он исправить ситуацию. Из кармана запела восточная ритмичная песня, он вынул телефон.

— Простите Тоня.

Отойдя немного в сторону, приложил его к уху:

— Да, я обедал, всё хорошо, скоро буду.- Он прикрыл глаза от нетерпения.

— Видите? Уже жена волнуется, а вы тут флиртуете с крестьянками.

— Я сам каторжанин, пора сдавать рукопись, а я застрял. Ко мне пришёл страшный зверь «неписец». И теперь я громыхаю цепью, которой прикован к работе в надежде на вдохновение. — Он поскользнулся и, ухватившись за неё на секунду, прижал к себе.

— Простите, интеллект растрачен на переводы. — Предвосхитил он возможный конфликт.

Антонина изучала его взглядом, как забавное насекомое.

— Кстати, что вы обо мне ещё не знали, но боялись спросить. Звонила мама. Я маменькин сынок. И женат никогда не был. Мама готовит, стирает, гладит по голове. А целуюсь я только со своим котом мейн куном Фарухом, если он не против.

— Так он же мальчик! — вырвалось у неё.

— Ну, да. У нас однополая любовь, зато взаимная и верная! — живо подхватил он и прикусил себе кончик языка, чтобы не засмеяться.

Она поняла, что сморозила глупость, потому, что он её заболтал. Но, признать это, значит проиграть в бою. Ведь всё, что сейчас происходит, это бой с его хитростью. Он думает, что умнее, это мы проходили, посмотрим.

Он увидел, как по её лицу пробежали тени. Упрямая женщина.

Они шли в потёмках зимней улицы. Основное освещение приходилось на шоссе проходившее слева. Машины утюжили колёсами не почищенную дорогу, а сверху уже начала падать очередная порция блестящего в свете фар снега.

— А бывший муж-соловей уже давно улетел в жаркие страны? — вдруг спросил он.

Ответа не последовало. И пока её лицо снова не исказилось неприятной гримасой, он притянул её к себе и поцеловал. В этом поцелуе не было страсти или влечения. Просто две пары холодных губ создали тёплое облачко.

— Пустите, жарко! — оттолкнула она его.

Вот как. К поцелую претензий не было. Ей не понравилось, как её тело отреагировало на внезапный поцелуй. Странная женщина обвиняющая себя. Он бы поклялся, что она готова потянуться за следующим и одновременно поклялся, что стиснув зубы, она не сделает этого. Голодная, вредная женщина. Из тех, кто наступит на горло собственной песне, но сохранит лицо. Он снова притянул её к себе.

— Да хватит! — прозвучало придушенно, как благодарность на ругательном языке.- Сила есть ума не надо?

Это всего лишь отрезок времени. Проживу ещё и забуду о ней, даже как она выглядит.

Женщина как река. Если её поток сталкивается с обманом, её воды темнеют и превращаются в бурный поток, который разрушает и её и окружающих. Легко ли в женщине прорастить цинизм? Легко. Недоверие? Легко. А как исправить? Исправить…

Несмотря на протесты, он снова коснулся её, но теперь всё было по- настоящему. Он провёл языком по её замёрзшим губам, взял верхнюю половинку в свои, и осторожно посасывая, как конфету апельсиновая долька постарался понять какого вкуса эта женщина. Что-то вишнёвое и горькое. Положив руку на затылок, приблизил и углубил поцелуй, деликатно коснувшись несколько раз языка. Книга в левой руке мешала, но деть её было некуда. Он погладил её по щеке и медленно отпустил.

Поднявшийся холодный ветер начинал мести позёмку по тёмной пустынной улице.

— А ещё я люблю рекламу с котиками, особенно где они разговаривают друг с другом.- Заполнил он неловкое молчание лютой ересью.

— Ага, какие товары купить и где взять кредит.- Услышал он более практичный ответ.

Они прошли ещё часть улицы, в конце которой была большая куча снега собранная снегоуборочной машиной и нелепо оставленная на пути.

— Ну, всё вы меня проводили, дальше я сама.- Она подтянула убегающий шарф и перекинула

модную вязаную авоську с книжкой на плечо.

— Подождите, вот мой телефон.- Он достал из кармана визитку.

— Вот не надо. Прощайте.- Она замешкалась, не зная, с какой стороны обойти снежную преграду.

Игорь, нахмурился, его брови сошлись к переносице, а губы на мгновение сжались и побелели.

— Эй, женщина! Не знаю, что из себя представлял ваш муж, но ко мне я попрошу относиться с уважением! Я не сорю визитками по дорогам и не целую, кого попало.

Она насмешливо обернулась в пол оборота:

— Садись пятёрка! Ха-ха! — Антонина вынула из кармана варежки и надела на замёрзшие руки.