— Верно, но они также являются более защищенными целями. Саммер почти всегда здесь или дома с этим забором вокруг дома. Никто не может добраться до дома Волка, и даже если бы они могли, Джейни — гребаная дикая кошка, — сказал Рейн, слегка улыбаясь. — Кроме того, она принадлежит не только Волку, но и Хейлшторму. И я не думаю, что найдется много людей настолько глупых, чтобы захотеть взять на себя этих ублюдков. А Мейз обучена больше, чем половина здешних парней. Если они и искали быструю и легкую цель, то это были не наши женщины.

— Совершенно верно. Но это было тупо — выбрать какую-то случайную девушку, которую они здесь раньше не видели, у которой была всего лишь двухминутная беседа у ворот, — настаивал Ренни. — Итак, либо они просто тупые и недостаточно внимательно следят, либо они просто хотели быстро отправить сообщение, и это был самый простой способ.

— Значит, ты ничего не можешь нам дать, — задумчиво произнес Рейн.

— Пока нет, — согласился Ренни. — Может быть, когда девушка проснется и сможет дать нам какие-нибудь описания, или места, или даже просто обрывки разговора, который она могла подслушать.

— Верно, — согласился Рейн.

— Ты, блядь, не будешь допрашивать ее, — сказал я низким, убийственным голосом, глядя на Ренни.

Он посмотрел на меня, приподняв одну бровь, на секунду оглядывая меня. — Я не совсем говорил о том, чтобы пытать ее здесь, — сказал он с ленивой усмешкой, отбрасывая одну сигарету и уже потянувшись за другой. — Но ты должен был знать, что Рейну захочется это знать…

— Рейн, — вставил я. — Но не ты.

— Дюк, если кто-то и сможет что-то из нее вытянуть, так это Ренни, — попытался урезонить меня Кэш. — С этими гребаными рыжими волосами и кокетливой атмосферой она вряд ли увидит в нем угрозу. А в Рейне, да, — сказал он, указывая на своего брата, который сверху донизу кричал: опасно.

— Я знаю, что у вас двоих есть какая-то история, — вставил Рейн, пристально глядя на меня, — но тебе нужно забыть это дерьмо. Это угроза, и мы должны как можно скорее разобраться в ней. Тебе может не нравиться Ренни, но он не причинит вреда девушке.

— Дамы любят меня, — добавил Ренни с улыбкой, которая, вероятно, действовала на юбки.

Может быть, это тоже было частью этого. Ренни умел обращаться с людьми. У него была открытая, забавная, непринужденная, кокетливая внешность, очень молодая и не угрожающая. И если рыжеволосые были девичьей слабостью, то он был хорош собой, и разговорчив, чтобы сочетаться с его привлекательной внешностью. Тем не менее, это была только половина картины Ренни. Под всем этим была тьма, которую он держал похороненной. Вместе с этой темнотой пришла навязчивая потребность докопаться до сути дерьма, которое его не касается. Он не был доволен, пока у него не было вашего досье, пока он не узнал, кому вы перешли дорогу, пока он точно не узнал, что сделало вас таким, какой вы есть. У него было два лица, и то, которое он скрывал, было немного больше злодеем, чем союзником, немного более опасным, чем его внешне дружелюбная внешность заставляла вас поверить.

Я обнаружил, что не хочу, чтобы он понравился Пенни.

И я не хотел, чтобы Ренни знал, как она себя чувствует.

Но, как бы то ни было, на самом деле это был не мой выбор.

Рейн был прав: угроза была реальной и неминуемой. Я не мог бороться с этим и тратить драгоценное время. Я все равно проиграю.

Поэтому я прикусил щеку, чтобы держать свои возражения при себе.

— Сейчас она спит под воздействием викодина, — сообщил Кэш. — Но как только она проснется, — сказал он, глядя на Ренни, — ты пойдешь и посмотришь, что можно достать. Тогда, может быть, нам будет на чем сосредоточиться, вместо того чтобы стоять здесь, засунув пальцы в задницу, и наблюдать за забором, как будто на нас вот-вот нападут из засады.

И снова они не ошиблись. Чем больше проходило времени, тем больше мы отставали. Нехорошо работать в обороне. Мы были людьми действия и чувствовали себя гораздо комфортнее, находясь в наступлении.

И с семьями, о которых нужно беспокоиться, большинство членов клуба жаждали, чтобы все было сделано быстро и как можно меньше крови пролилось на нашей стороне.

Итак, все было улажено.

Ренни поговорит с Пенни.

И мне пришлось с этим смириться.

Тем не менее, когда пару часов спустя я поймал Ренни, направляющегося внутрь и в сторону моей комнаты, я поставил свое пиво и последовал за ним, заняв пост охранника в коридоре, прижавшись спиной к стене, готовый войти, если все пойдет не в том направлении, в котором мне хотелось бы.

Примерно через тридцать минут после того, как он вошел, я получил сигнал.

— Я сказала, убирайся к черту! — закричала Пенни на удивление сильным и требовательным голосом.