Ллойд кивнул, слегка приподняв губы. — А вы, ребята, будучи совершенно честными парнями в этом клубе, просто сидели и ждали, когда мы приедем.

Рейн кивнул. — Что-то в этом роде.

— Значит, если мы проверим остатки пороха…

— Безупречно чисто, — отрезал Рейн, пожав плечами.

— Безупречно чисто, — сказал Ллойд, и губы его скривились в усмешке. — Да, ты знаешь, я никогда раньше не встречал таких чистых байкеров. Вы, ребята, очистили это место отбеливателем, а? Здесь так воняет.

— Мы хорошие хозяйки, — невозмутимо согласился Кэш, несмотря на то, что вся комната была завалена красными одноразовыми стаканчиками Соло (прим.перев.: красные американские стаканчики, легенда всех вечеринок), выброшенными пивными бутылками и различными обертками от еды.

— Там двое мужчин, — сказал один из полицейских, возвращаясь.

— Твои, — сказал Ллойд, глядя на Рейна, и, если я не ошибаюсь, в его выражении был намек на сочувствие.

— Вин и Шреддер, — кивнул Рейн.

— Имена настоящие? — настаивал он.

— Винсент Джорджио и Скотт Леонард.

Ллойд достал блокнот и начал что-то записывать. — Кто-нибудь из вас что-нибудь видел?

Рейн покачал головой. — Я попытался выйти через парадный вход. Но на улице чертовски темно. Ни хрена не видел.

На это Ллойд кивнул. — Хорошо. Я собираюсь проверить тела. Все вы должны оставаться в здании. Нам нужно будет получить все ваши показания.

Он сказал это так, словно знал, что это ни к чему не приведет.

С этими словами он направился к выходу, оставив нас с несколькими полицейскими в форме, с оружием наготове, и все они казались напряженными.

— Пенни, — тихо прошептал Ренни мне на ухо, целый мир сказанный в одном слове.

Блядь. Пенни.

Не было никакой возможности, чтобы она не слышала автоматную стрельбу и крики. И она была одна в темной комнате после того, как ее уже похитили и избили до полусмерти.

Христос. Мне нужно было добраться до нее.

— Могу я пойти в свою комнату? — спросил я ближайшего полицейского, покачиваясь на ногах для пущей убедительности. — Кажется, меня сейчас стошнит.

Это сработало, и он отпрянул от меня, как будто я мог испачкать его блестящие ботинки. — Да, просто оставайся в здании, — сказал он.

Я пошатнулся и врезался в стену, когда шел, трезвый, как проклятый судья, но пьяный в стельку для всех, кто наблюдал.

Я прошел по коридору и открыл дверь своей спальни, удивившись, когда обнаружил, что там кромешная тьма. Я едва успел захлопнуть дверь, подняв руку, чтобы щелкнуть выключателем, когда почувствовал, как что-то острое пронзило мою руку, обжигая кожу.

Я зашипел и включил свет, обнаружив Пенни, стоящую там, с ножом, который я держал в тумбочке, поднятым, с намеком на кровь на лезвии от пореза, который она сделала на моей руке.

— Черт, — сказал я, опуская руку, чувствуя, как кровь начинает стекать по предплечью к руке.

— Дюк? О боже мой. Я так…

Она потеряла остаток фразы, когда моя рука зажала ей рот. — Ш-ш-ш, — потребовал я, пристально глядя на нее, пытаясь объяснить, насколько это важно. — Хорошо? — прошептал я. Она кивнула, и я опустил руку. — Копы здесь, — объяснил я, беря ее за руку и вытаскивая из нее нож, таща ее в ванную и включив воду в раковине и душе на полную мощность, чтобы заглушить звуки наших голосов.

— Что случилось?

— Похоже, тот, кто пошел за тобой, имел в виду именно это, когда сказал, что мы все следующие. Сегодня вечером на их счету двое наших парней.

При этих словах все ее маленькое тело напряглось, а глаза стали огромными. — Ты имеешь в виду… их убили? — спросила она слегка дрожащим голосом.

Я хотел прикусить язык. Я хотел пощадить ее чувства. Но сейчас для этого не было места. — Да, детка. Они убили двух наших парней.

— О Боже мой. Кого… — начала она, несмотря на то, что не знала многих из нас.

— Вин, который был похож на дедушку в клубе. И… Шред, — сказал я, мой желудок скрутило при звуке его имени, заставляя меня серьезно задуматься, не вырвет ли меня в конце концов.

— Шред? Как… Шреддер? — спросила она понимающим и грустным голосом.

— Да, Шреддер.

При этих словах ее лицо вытянулось. Она даже не знала его, но ей было грустно, что его жизнь была потеряна.

— О, Дюк. Мне так жаль, — сказала она, качая головой.

А потом она сделала ужасную вещь.

Она пересекла небольшое пространство между нами, ее руки обвились вокруг моей спины, ее голова покоилась на моей груди.

Она, блядь, обняла меня.

Мое тело отреагировало мгновенно. Я наклонился вперед, положив щеку ей на макушку. Одна моя рука опустилась на ее бедро, другая легла ей на плечо, притягивая ее ко мне, возможно, слишком крепко, но нуждаясь в контакте. Ее руки двигались вверх и вниз по моей спине, предлагая утешение. И я взял его, поняв, как сильно оно мне сейчас нужно.

Я отпустил ее, как мне показалось, целую вечность спустя, но все же слишком рано, когда почувствовал, что моя футболка начинает прилипать ко мне из-за пара от душа, парящего в комнате.

— Я не хочу туда возвращаться, — признался я, сам себе удивляясь.

— Я могу… — начала она, но я покачал головой, прежде чем она успела закончить.

— Нам нужно, чтобы ты оставалась здесь и сидела тихо, пока копы не уберутся отсюда.

— Но…

— Пенни, пожалуйста… — сказал я, качая головой, не в силах спорить.

— Хорошо, — поспешила сказать она, кивая. — Хорошо, я могу это сделать. Но что, если они будут искать…

— У них нет ордера. И даже если они его получат, ты просто будь честна. Ты ничего не видела. Ты слышала выстрелы, и все.

— Но что на счет того… почему я здесь и вся избитая? — спросила она.

— Ты со мной, — сказал я, пожимая плечами, возможно, обнаружив, что мне слишком понравилась эта идея. — И тебя ограбили. Случайное уличное насилие.

— Ты хочешь, чтобы я солгала, — сказала она, и по ее тону я не мог понять, расстроена она этой идеей или нет.

— Я бы не просил, если бы это не было важно.

— Потому что у тебя будут неприятности, если я это скажу.

Я кивнул. — У меня. Ренни. Рейна… у каждого.

Она на секунду прикусила губу и пожала плечами. — Хорошо. Думаю, я сделаю то, что должна. Но я надеюсь, что мне не придется этого делать.

— Я тоже на это надеюсь, — согласился я, бросая нож в раковину, чтобы смыть кровь.

Я выключил всю воду, приложив палец ко рту, чтобы напомнить ей, чтобы она замолчала, затем прошел в спальню, где схватил пузырек с таблетками с тумбочки. — Нужно ли еще что-нибудь из этого прямо сейчас? — спросил я почти шепотом.

Она покачала головой, и я тихонько подошел к комоду, отодвинул его от стены, отодвинул защелку в стене и открыл небольшое отверстие между балками, где я хранил немного наличных и свои старые удостоверения личности. Я сунул таблетки и поставил комод на место.

— Я вернусь, как только смогу, — сказал я ей, мое тело было в полудюйме от ее.

— Хорошо, — кивнула она и отошла от меня к кровати.

Я подошел к двери с тяжелым чувством внутри, зная, что мне придется столкнуться с вопросами полицейских и реальностью моего мертвого друга.

Но каким-то образом, очень незначительным образом, мысль о том, чтобы вернуться и найти Пенни в моей постели, сделала все это немного более терпимым.