— Хорошо, — сказала я, поворачивая голову в сторону его плеча, и он наклонился и поцеловал меня в кончик носа.

— Хорошо, — согласился он, протягивая руку между нами и поглаживая своим член по моей скользкой расщелине. — Нервничаешь?

— Нет. — Во-первых, потому, что, как бы я ни доверяла кому-либо, кроме Кея и его команды крутых парней, я доверяла Репо. Во-вторых, потому что я долгое время встречалась с Тато, а затем с парой других парней за годы жизни в городе. И, что ж, давайте посмотрим правде в глаза, каждый парень в какой-то момент пытался попробовать анальный секс. Я не могла точно утверждать, что это были в целом приятные переживания, конечно, не вызывающие оргазм, но это был другой вид близости, и это было исполнение желания кого-то, о ком вы заботились.

Я почувствовала, как его член скользнул к моей заднице, сильно надавливая на нее в течение секунды, но не проскальзывая внутрь. — Если нужно будет, чтобы я притормозил, скажи мне, — проинструктировал он, одной рукой надавливая на мою нижнюю часть живота, когда он медленно проник внутрь. Я закрыла глаза, глубоко дыша, когда он наполнил меня. — Ты в порядке? — спросил он, когда я почувствовала, как он полностью вошел внутрь.

— М-м-м, — пробормотала я, имея в виду именно это. Как я и ожидала, это не было самой удивительной вещью в мире, но это было приятно.

— Скоро будет намного лучше, — пообещал он, покусывая мочку моего уха, когда рука на моем животе скользнула ниже и переместилась между моих бедер, его большой палец прижался к моему клитору, а другой палец проник в мою киску.

Именно тогда я поняла, что Репо — никто иной, если не честный человек. Потому что от того, как сжалась моя киска, и прилив влаги покрыл его ладонь, я знала, что он каким-то образом собирается оправдать свои слова.

Его толчки начались медленно, неуверенно, как будто он ждал какого-то сопротивления или возражения. Но с его большим пальцем, работающим с моим клитором, и его пальцем, работающим с моей точкой G, все, что я чувствовала, было сильным, почти ошеломляющим предвкушением оргазма, который угрожал прорвать дыру в небе и позволить мне на мгновение заглянуть на небеса.

— Итак, как у тебя дела? — спросил он сквозь мои усиливающиеся стоны, его тон был немного дразнящим.

— Заткнись, — засмеялась я, протягивая руки за спину и обнимая его за шею, когда его толчки стали быстрее, а пальцы настойчивее.

Я почувствовала, как мое тело напряглось, намекая на завершение. Толчки стали еще быстрее, когда его палец скользнул по моей точке G, а большой палец сильно надавил, и я просто… разбилась вдребезги.

Не было другого способа описать это.

Оргазм пронесся по мне, начиная с клитора и точки G и взрываясь наружу, пока не захлестнул все мое тело.

— Вот и все, милая, — прорычал Репо мне в ухо, когда его толчки на мгновение стали сильнее, когда я вернулась, прежде чем он глубоко засадил и дернулся один раз вверх, издавая проклятие, когда кончил.

Мы оставались в таком положении долгое время, он все еще был внутри меня, мои руки обнимали его за шею, одна его рука была низко на моих бедрах, другая прямо под моей грудью, наше дыхание было прерывистым, наши сердца бешено колотились.

— Да, черт возьми, — сказал он после долгого молчания, его тон звучал удовлетворенно, но также и приятно.

— Я поддерживаю это, — улыбнулась я, глядя на забор.

— Хорошо, я должен разобраться с этим презервативом, — сказал он, осторожно выскользнув из меня, натягивая боксеры и брюки на место, а затем пошел через поле к своим машинам, где был мусор. Я наклонилась, подтянула трусики, затем расстегнула джинсы, чтобы я могла натянуть их обратно. К тому времени, как я закончила, Репо вернулся, схватил меня за руку и потащил за собой.

Я немного лихорадочно огляделась, опасаясь, что меня заметят, когда меня повели за угол комплекса к пожарной лестнице. Только тогда моя рука была отпущена, и только потому, что нам понадобились обе руки, чтобы подняться по узкой лестнице.

— Что мы делаем? — спросила я, следуя за ним на крышу.

— Твоя работа. Без всякой ненужной ходьбы, — небрежно сказал он, двигаясь к центру крыши, где на самом деле были установлены ящики от бутылок, чтобы сидеть.

— Вы, ребята, сидели и смеялись, наблюдая, как мы гуляем по территории в отвратительно жаркие или дождливые дни? — спросила я, опуская на него глаза, и он смутился.

— Может быть, немного.

— О, вы ублюдки, — засмеялась я, качая головой, когда я двинулась, чтобы сесть на ящик напротив него. Однако, как только моя задница коснулась его, он протянул руку, схватил ящик и поставил его прямо перед собой. Его ноги широко раскинулись по бокам от меня, его руки опустились на мои колени. Его глаза были напряженными, когда он смотрел на мое лицо, настолько проницательными, что мне пришлось подавить желание поежиться. — Что? — спросила я, когда больше не могла этого выносить.

— Мы еще не закончили наш разговор.

— Да ладно тебе, Репо. Мы не…

— Черт возьми, с каких это пор чувак должен пытаться заставить цыпочку «поговорить»? — спросил он, слегка закатив глаза и одарив меня той мальчишеской улыбкой, которую мне нравилось видеть. — Послушай, я постараюсь, чтобы все было просто. Я знаю, что ты будешь ненавидеть меня какое-то время и обижаться на меня или что-то в этом роде. Но, несмотря на все это, я планирую убедить твою упрямую задницу, что это была просто работа, ничего личного. Потому что лично я хотел бы, чтобы ты всегда была здесь, на расстоянии вытянутой руки, чтобы я мог трахнуть тебя в любое время, когда возникнет желание.

— Это… вау… это было так романтично, — поддразнила я, хотя внутри у меня снова все перевернулось.

— Решил, что цветы, конфеты и стихи — это не твое. Подумал, что ты предпочла бы вместо этого какую-нибудь честную правду.

Он был прав. После стольких обманов и неуверенности в моей жизни я действительно ценила, что кто-то просто поставил это на карту для меня, даже если это было не особенно красиво.

И с этими словами я почувствовала, как ощущение тревоги сменилось большой, черной, уродливой ямой вины в моем животе. Он был жестоко честен, а я вела себя совсем не так.

— Вот что я тебе скажу, — начала я, тщательно подбирая слова. — Я не могу тебе ничего обещать, Репо. И я, вероятно, буду сильно обижаться и злиться на тебя, но пока, в любое время, когда ты захочешь улизнуть и найти где-нибудь поле, — я улыбнулась, — дай мне знать.

— Мы никогда не будем трахаться на кровати, не так ли? — спросил он, и в его глазах заплясали огоньки.

— И что в этом интересного? — возразила я, и он рассмеялся.

— В твоих словах есть смысл.

— Так, э-э, ты собираешься вернуться или как? — спросила я минуту спустя, когда мы оба просто сидели, оглядываясь на линию забора.

— Стыдно, что тебя увидят со мной, да? — спросил он, ухмыляясь.

— Скорее, я не ищу никаких причин для того, чтобы Рейн выгнал меня раньше, чем это необходимо.

— Можно тебе задать вопрос?

В его тоне была серьезность, которая заставила меня немного напрячься. — Можешь спросить.

— Зачем торчать здесь? Если ты знаешь, что это никуда не приведет, почему бы просто не сократить свои потери и не уйти? Вряд ли тебе понравится эта тяжелая работа.

— Нет, но я не сдаюсь. Я останусь до тех пор, пока мне больше не будут рады.

— Не хотелось бы тебя огорчать, милая, но сейчас ты не совсем желанная гостья, — сказал он, снова хватая мой ящик с молоком, на этот раз повернув его так, чтобы я сидела к нему спиной. Его рука двинулась вокруг моего живота, притягивая меня обратно к нему. Почувствовав, как я напряглась, он притянул меня еще крепче. — Не волнуйся, я уберусь отсюда, прежде чем нас кто-нибудь увидит. Просто расслабься.

Расслабиться.

Ему легко говорить.

Он не собирался быть вышвырнутым из организации, которая могла защитить его от каких-то сумасшедших русских братьев.

И его не тяготило осознание того, что, будучи вышвырнутой, мы потеряем то, ради чего пришли друг к другу.

Но это была моя ноша, которую я должна была взвалить на свои плечи.

Поэтому я прислонилась спиной к сильной груди Репо, и мы сделали это, и я притворилась, что игнорирую растущую печаль, поселившуюся глубоко внутри меня.