ГЛАВА 8

Март 2017

Клэр

 - Смелость - вот что нужно, чтобы встать и говорить; мужество - также то, что заставляет сесть и слушать!

Уинстон Черчилль

Доктор Карли Браун откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на Клэр Роулингс.

- Что заставляет вас думать, что вы готовы к этому?

Клэр выпрямилась в кресле. Её организм хорошо приспосабливался под уменьшение количества лекарств. Избавление от них было следующим логическим шагом.

- А вы так не считаете?

- Кажется, вы избегаете моего вопроса. Что заставляет вас думать, что вы готовы прекратить приём лекарств?

- Ну, во-первых, я не думаю, что они мне больше нужны. У меня не было никаких проблем с тех пор, как я была здесь, в «Эвервуде», или когда уменьшили дозировку. Я посещаю все свои сеансы, как с вами, так и с семейным психологом, к которому мы с Тони ходим каждую неделю. - Она пожала плечами, и на ее губах появилась улыбка. - Все хорошо - лучше, чем хорошо. Я хочу делать это самостоятельно, а не под препаратами.

Доктор Браун кивнула.

- Нет ничего плохого в приеме лекарств. Миллионы людей…

- Да, миллионы людей принимают нейролептики. Дело в том, что теперь я понимаю, что со мной произошло. Я знаю, что мой разум не мог справиться с реальностью того, что я навсегда потеряла семью, поэтому я ушла. Но я их не потеряла. Я не потеряла Николь или Тони. Они у меня есть, и я счастлива, по-настоящему счастлива.

- Мы проводим тесты, следим за дозировкой. Мы значительно сократили дозировку. Это не те препараты, которые можно просто взять и отменить. Это длительный процесс.

Клэр кивнула.

- Мы можем снова снизить дозировку?

- Похоже, вы очень спешите. Не так ли?

Клэр нервно теребила манжету рукава своей блузки.

- Нет, это не так.

- Хорошо, вы не торопитесь. Расскажите мне, что происходит. Чем вы занимались все это время?

- Так много всего! - Ее изумрудные глаза заблестели. - Я научилась одной вещи, ну, я многому научилась, но основное заключается в том, что каждый день - это подарок. Николь – это подарок. Мы так много времени упустили с ней. Я боялась, что у нас никогда не получится стать настоящей семьёй, но у нас получилось. - Она отвернулась от понимающего взгляда доктора Браун. - Я замечаю то, как иногда на нее смотрят Эмили и Джон. Я знаю, что не должна ревновать, но я ревную. Они были частью ее жизни, той, которой у нас с Тони никогда не будет.

- Что вы чувствуете, когда говорите, что ревнуете?

- Как будто я ужасный человек. Они помогли нам с Николь. Я должна быть благодарна, а не ревновать, и теперь у них будет еще один ребенок.

- Когда у вашей сестры должен родиться ребенок? - спросила доктор Браун.

- Через месяц. На днях мы ходили по магазинам за одеждой.

- И у Эмили будет…?

- Девочка, - подтвердила Клэр. - У них будет маленькая девочка, и они назовут ее в честь нашей бабушки Элизабет.

- Что вы чувствуете по поводу того, что у Эмили и Джона будет девочка?

- Я счастлива. Они в восторге, и я рада за них. Я не могу не думать, что она каким-то образом заменит Николь. Я не имею в виду в каком-то плохом смысле. Но более двух лет у них было двое детей. И скоро у них снова будут двое.

- Николь можно заменить?

Глаза Клэр распахнулись.

- Нет! Это не то, что я имею в виду. - Она встала и прошлась по кабинету, пытаясь собраться с мыслями. - Они были семьей из четырех человек, и теперь они снова будут в таком составе.

- И это заставляет вас чувствовать...?

Клэр повернулась к доктору.

- Радость за них и, может быть, мне немного грустно.

- Помогите мне понять.

Слеза покатилась по краю века Клэр.

- Они возвращают свою семью, ту, что была у них с Николь. Мы с Тони никогда не вернем то время назад. - Она удрученно села и выдохнула. - Вот почему я думаю, что мы должны сократить мои лекарства - не просто сократить, а отменить их.

- Помогите мне. Какое отношение ребенок вашей сестры имеет к вашим лекарствам? - доктор Браун наклонилась вперед. - Прежде чем мы продолжим уменьшать дозировку и, возможно, даже отменим некоторые из ваших лекарств …

- Даже может отменим? - Клэр попыталась уточнить.

- Послушайте меня. Я хочу, чтобы вы были честны с собой и со мной. Почему вы действительно хотите отказаться от лекарств?

Слезы на мгновение затуманили зрение Клэр.

- Я знаю почему.

Доктор Браун ничего не сказала; вместо этого она кивнула.

- Я хочу быть собой. Лекарства держат меня посередине. Так вам понятнее?

- Объясните, Клэр. Помогите мне понять.

Клэр выпрямилась в кресле.

- Я чувствую себя счастливой и грустной. Я возбуждаюсь. Но всё умеренно. Я хочу взлетов и падений, которые я испытывала раньше. Я не хочу чувствовать себя отстраненной. С тех пор, как вы внесли коррективы, стало лучше. Я хочу, чтобы все стало еще лучше.

- Хм. Это обоснованные требования. Я знаю, что из того, что вы мне рассказали, у вас с мужем было напряженное прошлое. Вы не чувствуете, что сейчас то же самое?

Клэр пожала плечами.

- И да, и нет. Мы оба через многое прошли. Мы изменились. Наша повседневная жизнь - это все, о чем я когда-либо мечтала. И да, мы физически совместимы.

- Итак, физически совместимы... звучит, как сексуально активны.

Клэр снова встала, подошла к стене комнаты и притворилась, будто смотрит на фотографии, которые видела миллион раз.

- В чём дело, Клэр?

- Я думаю, что лекарство делает трудным для меня…

- Возбудиться? - предположила доктор Браун.

Клэр кивнула.

- Я думаю, со мной что-то не так. Когда мы наедине, а Тони такой милый и любящий, мне это нравится меньше, чем, когда он более властен и требователен. - Клэр повернулась к доктору Брауну. - Он не злой. Я не это имела в виду. Мне просто нравится, когда... Боже, не могу поверить, что говорю это.

- То, что вы чувствуете, не так уж плохо. Лекарства, которые вам прописали, могут влиять на возбуждение и сексуальную функцию; однако кажется для вас это немного больше, чем это. Продолжайте.

- Мне нравится, когда мы равные партнеры вне спальни, но в ней, мне нравится, когда он главный. Я не хочу желать его только таким. Я хочу, чтобы я могла наслаждаться и другими моментами.

- Расскажите мне о других моментах.

Клэр вздохнула и закрыла глаза. Снова усевшись, она подумала о своем муже.

- Он может быть романтичным и щедрым. По прошествии всего этого времени он может взять обычную ночь и сделать ее похожей на свидание, как будто не имеет значения, что он провел свой день, принимая решения в несколько миллионов долларов, как будто теперь я единственный человек в мире. - Ее сердце дрогнуло. - Честно говоря, это тот мужчина, в которого я влюбилась: тот, кто меня выслушивал и разговаривал со мной. У меня больше никого не было: он был моим миром. Я знала, что его окружают другие люди, и, думаю, я чувствовала себя особенной, потому что он выбирал проводить время со мной. - Клэр встретилась глазами с доктором Браун. - Теперь нас обоих окружают другие люди, а он все еще может это делать, по-прежнему заставляя меня чувствовать, что существуем только мы двое.

Доктор Браун ничего не сказала.

- Такие моменты заставляют меня любить его ещё больше, чем когда-либо, и я хочу ответить взаимностью на его любовь и жесты. Я просто чувствую, что иногда возникает туман, барьер, который мне нужно преодолевать. И когда я слышу более требовательный тон или чувствую более собственническое прикосновение, этот блок исчезает. - Клэр покачала головой. - До приема лекарств я такого не чувствовала.

- Что произошло в начале ваших отношений, когда вы услышали такой тон или почувствовали такое прикосновение?

Клэр проглотила комок, образовавшийся у нее в горле.

- Я отвечала.

- Вы отвечали. Что, если бы вы были не в настроении?

- Это не имело значения. - Слезы потекли из уголков глаз Клэр, когда она сомкнула веки. Наконец, она спросила, - Вы хотите сказать, что именно это происходит? Я сейчас реагирую, наподобие условного рефлекса?

- А что вы сами думаете?

- Я думаю, что люблю своего мужа и хочу быть с ним. Я скучаю по тем сладким временам, более эротичным моментам. Я хочу их все.

Они сидели в тишине, на глазах у Клэр выступили новые слезы. Ее мысли путались. Это было не то, что она планировала на этой сессии. Она любила Тони всем сердцем и душой. Она обожала мужчину, который заставлял ее чувствовать себя так, словно солнце встает и садится из-за нее, и она жаждала мужчину, который жаждал ее. Пока она размышляла о двух Тони, мысли о ребенке Эмили проникли в ее сознание. Клэр знала, что ей не следует ревновать к сестре, не после всего, что та для нее сделала. Тем не менее, Эмили дважды испытала все первые шаги с ребёнком. Они были у нее и с Майклом, и с Николь. Хотя это было эгоистично, Клэр поняла, чего действительно хотела. Дело было не только в том, чтобы чувствовать всё в полной мере, каким бы интенсивным оно ни было. Нет, она хотела большего.

Вытирая глаза салфеткой, Клэр повернулась к доктору Браун.

- Я хочу еще одного ребенка. Я хочу пережить то время, которое мы упустили с Николь. Я не хочу ее заменять. Это не то, что я имею в виду. Но мы так много упустили. Она была младенцем - крошечным ребенком трех месяцев от роду. Мы пропустили, как она начала ползать, как она пошла, заговорила. Когда она вернулась к нам, она была маленьким человечком, живущим своим собственным умом. - Клэр вытерла слезу со щеки. - Она самый красивый, удивительный ребенок, но я хочу того, что я пропустила.

В груди Клэр внезапно стало легче от вербализации ее осознания. Это стало катарсисом. Подсознательно, она уже несколько месяцев думала о еще одном ребенке. Каждый раз она говорила с Эмили о Бет, с Кортни о Джулии или видела Сью с двумя детьми. Но до этого момента Клэр никому не признавалась в правде, даже самой себе. В прекращении приема лекарств было больше, чем просто улучшение ее самочувствия. Речь шла о желании иметь еще одного ребенка.

- Вы говорили об этом со своим мужем?

Клэр покачала головой.