Глава 21

Арания

В начале четвертого утра Лорна поднялась вместе со мной на лифте на второй этаж нашей с Стерлингом квартиры. Когда двери открылись, она улыбнулась.

– Утром будет лучше.

– Теперь, когда я знаю, что Луиза в безопасности, я хочу сделать это, – сказала я, указывая на датчик.

– Ставлю десять долларов на тебя.

Двери лифта закрылись, оставив меня одну в огромном пентхаусе. Я шла к лестнице, скользя носками по мраморному полу. Держась за перила, я остановилась и повернулся к аркам, ведущим в гостиную. При единственном освещении – лунном свете из окон, – квартира приобрела серебристый оттенок.

Хотя в пентхаусе ничего не изменилось с тех пор, как они спустились в квартиру Лорны и Рида, он казался другим, в хорошем смысле.

Я все еще не могла заставить лифт работать, но знала, что была в безопасности. Я знала, что Луиза и Джейсон в безопасности. Каким бы неправильным ни был мир и моя жизнь, это было правильно.

Я была дома.

Поднимаясь по лестнице в нашу спальню, я улыбнулась, вспоминая разговор Рида и Лорны. Это произошло через несколько минут после того, как я прослушала сообщение Стерлинга. Рид не только сообщил Лорне ту же самую информацию, но и дал ей понять, что после возвращения Патрика и Стерлинга запрет должен быть снят. Что заставило меня улыбнуться, так это то, что он также упомянул, что знает, что я была в их квартире. Лорна только рассмеялась. Повесив трубку, она повторила то, что он сказал, и снова напомнила мне, что когда дело касается этих троих, я должна признать, что они всегда будут знать о нашем местонахождении.

Это казалось ошеломляющим, властным и даже чрезмерным, но знание того, что я была не одна, что Рид был таким же с Лорной, каким-то образом дало мне готовность принять всё таким, как оно есть. Стерлинг снова и снова повторял, что мир, в который он меня привел, тот, в котором я родилась, опасен. До тех пор, пока он, Патрик и Рид могли спасти Луизу, мое кратковременное заключение в позолоченной клетке меня расстраивало меньше.

В нашей спальне было тихо, когда я включила несколько ламп, превратив гигантские окна в зеркала. Как и вся квартира в целом, спальня больше не казалась тюремной камерой. Именно там я хотела быть, пока Стерлинг не вернется и я не узнаю больше о Луизе и Джейсоне.

В сообщении Стерлинга он сказал, что я могу ненавидеть его, но он будет продолжать любить меня. Это повторялось в моей голове, пока я готовилась ко сну, умывалась и чистила зубы. Когда я натянула через голову длинную атласную ночнушку, и она соскользнула вниз по моему телу, я решила, что могу сделать и то, и другое. Я была расстроена… рассержена. Я его ненавидела в тот момент. Но это не означало, что я перестала его любить.

Я как-то слышала, что любовь и ненависть – это две стороны одной медали, настолько тесно связанные, что невозможно пережить одно без другого.

Забравшись в нашу большую кровать, я устроилась с чувством удовлетворения, которое еще несколько часов назад и представить себе не могла. Прижав подушку Стерлинга к груди, я вдохнула его стойкий запах, сочетание геля для душа и его одеколона. Осознание того, что гнев сменился на милость, пришло, когда его аромат успокоил меня. Прежде чем я успела подумать об этом, сон взял верх.

Я проснулась от ритма дыхания Стерлинга, его теплого, твердого тела, обернутого вокруг меня, моя спина к его груди, безопасность в его объятиях. Я не слышала, как он вошел в комнату или лег в постель. Моргая, я сосредоточилась на спальне, наполненной солнечным светом, не имея ни малейшего представления, какое сейчас время дня и как долго я спала. Небо за большими окнами было голубым с большими пушистыми белыми облаками вдалеке. Когда я начала двигаться, его объятия стали крепче, притягивая меня ближе.

– Я тебя не отпущу.

Тяжесть сна проникла в его глубокий тенор, когда его теплое дыхание коснулось моих волос.

Я вспомнила все, что хотела сказать, как хотела дать отпор за то, что он сделал, но по какой-то причине ничего из этого не вышло. Я удивилась, что он был здесь, все еще спал со мной, когда я проснулась. Когда я прижалась к нему, мои эмоции вылились в соленые слезы.

Стерлинг повернул меня лицом к себе и нежно вытер слезу с моей щеки.

– Она в безопасности. Больше никаких слез.

Я кивнула, уткнувшись лбом ему в грудь, но слезы все равно продолжали литься. Мой голос был приглушен, я проглотила слезы.

– Спасибо за то, что ты для нее сделал.

– Патрик и Рид должны получить большую часть благодарности.

Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

– Я хочу пойти к ней, увидеть ее и Винни. Я не могу себе представить, через что они прошли.

– Винни видела это со стороны. Она понимает, что произошло и как важно хранить молчание. Джейсон ничего не помнит. Луиза знает, что ее похитили, но она не видела своего похитителя. Она понятия не имеет, почему это произошло. Мы убедили их не впутывать в это дело полицию. После того, как мы доставили Луизу в дом Винни, мы вызвали скорую помощь и отвезли ее в лютеранский медицинский центр недалеко от Денвера, чтобы проверить. Она сказала медикам, что плохо себя чувствует. Они собираются оставить ее для наблюдения. Если сегодня все будет хорошо, она, наверное, уедет домой.

– Стерлинг, я хочу видеть ее – лично.

Он кивнул.

– Знаю. Увидишь.

– Она в безопасности?

– Я буду абсолютно честен с тобой. Это еще не конец. Вот почему у нас есть люди Спарроу, которые наблюдают за всеми. До этого наблюдали за Джейсоном, Луизой и ее родителями. – Он покачал головой. – Теперь у них у всех есть наблюдение, включая Линдси в Бостоне.

– Они знают? – спросила я.

– Луиза и Джейсон знают. Она попросила тех, кто наблюдал за ее родителями и сестрой, не высовываться. Она боялась, что это расстроит ее мать. Для Линдси это не ново. Он там уже некоторое время.

Я кивнула.

– Это когда-нибудь кончится?

– Я верю, что да. Ты должна доверять мне, доверять нам.

Наконец, я подняла подбородок, ища утешения в его темном взгляде. Я действительно доверяла ему, но мне тоже нужно было быть честной.

– То, что ты сделал, причинило мне боль.

Он кивнул, притягивая меня ближе.

– Я не хочу, чтобы ты видела и знала, что мы делаем.

– Но это была не случайная ситуация. Это была моя лучшая подруга.

– Если бы все прошло не так хорошо, твое присутствие только бы ухудшило ситуацию. – Он погладил меня по щеке. – Я не буду стоять в стороне и позволять солнечному свету в твоих глазах угасать. Всегда знай, что все, что я делаю, делается ради твоей безопасности. – Прежде чем я успела ответить, он приложил палец к моим губам и продолжил: – Я уверен, что ты устала это слышать, но я не перестану повторять. Арания, ты моя. Держать тебя в безопасности, защищать тебя… это всегда будет моим главным приоритетом, всегда.

– Я не ребенок. Мне нужна информация. Я не говорю, что не буду злиться. Наверное, буду. – Мой кулак опустился на его плечо, хотя удар был совсем не таким, как я себе представляла. – Больше так не делай. Если мне снова придется сидеть взаперти, будь достаточно мужественным, чтобы сказать мне это в лицо. Я не хочу снова переживать те эмоции, которые испытала прошлой ночью. Я думала, что поеду с тобой.

Приподняв большим пальцем мой подбородок, он посмотрел мне в глаза. В его карих глазах я видела миллион эмоций, борющихся за превосходство, за право быть сказанным и право быть услышанным. Я уже знала, что Стерлинг Спарроу озвучит только то, что победит.

Наконец, он ответил:

– Я не даю обещаний, которые не могу сдержать. Вчера вечером я нарушил одно, и не дам другое, которое, возможно, придется нарушить.

Я отстранилась.

– Так ты хочешь сказать, что не пообещаешь не оставлять меня здесь против моей воли?

– Арания, скажи мне, ты здесь против своей воли? В нашей квартире? В нашей постели? В моих объятиях? Ты здесь не по своей воле?

Я вздохнула.

– Нет.

– Я не могу дать обещание, которое ты хочешь услышать, потому что происходят вещи, которые находятся вне моего контроля. Я обещаю, что, если будет возможно сказать тебе лично, я сделаю это. – Он покачал головой. – Насчет вчерашнего ты права. Мне следовало предупредить тебя, но я никогда не говорил, что ты едешь. Ты сама это предположила.

– А ты позволил мне.

– Я сделал это, потому что не хотел ссориться. Мне нужно было узнать, что знают Патрик и Рид. Луиза и так слишком долго отсутствовала. Мне пришлось прыгать в эту ситуацию обеими ногами. Я могу многое, но с тобой все по-другому.

– Как? – спросила я.

– Ты заставила меня хотеть того, чего я никогда раньше не хотел. Мне никогда не было дела до того, что думают люди… – он пожал плечами, – …за исключением людей, находящихся в этой квартире. Тем не менее, я принимаю решения, исходя из того, что лучше для клана Спарроу и для «Спарроу Энтепрайзис». Я изучаю факты и исхожу из них. Дело не в эмоциях. Эмоции – это слабость в моем мире, которую я не могу себе позволить. Эмоции все меняют и размывают цель. Холодные твердые факты, интуиция, вот что способствует успеху. Как только мои решения приняты, они выполняются. Я не купаюсь в последствиях. Я иду дальше. С тобой мне чертовски важно, что ты думаешь. Я не хочу, чтобы ты видела ту мою сторону, которая проявилась прошлой ночью. Я хочу, чтобы ты увидела мужчину, который любит тебя, и чтобы ты смотрела на меня так, как сейчас. – Его палец снова скользнул по моей щеке. – Я хочу, чтобы твои чертовски великолепные светло-карие глаза видели мужчину, который сделает для тебя все на свете, а не то, что это значит.

– Я вижу этого человека. Прошлой ночью… – я искала нужные слова, – …то, что ты сделал... Я могу это понять, но я была вне себя от гнева. Мне не нравится чувствовать себя ребенком, которого наказали. Я люблю тебя. Это чувство не ушло даже тогда, когда я ненавидела тебя. Однажды, когда все будет улажено, мне нужно, чтобы ты пообещал, что дашь мне больше контроля.