Глава 6

Лиам

Мы подъезжаем к крошечному желтому дому в стиле кейп-код с коричневыми ставнями. Джинни направляет свою развалюху на травянистую парковку рядом с гаражом. Ее стереосистема врубает басовитый поп, и когда я выхожу из машины, мой плащ развевается на ветру. Мимо проезжает мальчик на велосипеде и поворачивает голову, чтобы посмотреть.

— Я чертов Лиам Стоун, — повторяю я себе под нос, потому что сейчас мне кажется, что это самое глупое решение, что мне приходилось принимать, и мне нужна поддержка.

Я закрываю дверь и ступаю на сухую траву. Затем оглядываюсь вокруг. Улица плотно заставлена маленькими домами. Они различаются по своей сути. Маленькие, желтые, бежевые или белые, заборы из цепей и коричневая трава. У некоторых есть цветы, у большинства нет. Какие-то стоят с окнами, заколоченными досками, но большая часть жилые. В конце есть дом с ржавой машиной на бетонных блоках.

Джинни выключает двигатель, музыка останавливается, и она выходит из машины.

— Добро пожаловать в Сентрвилль, — говорит она.

Я одергиваю свой плащ. Он развевается, как будто мы на съемочной площадке, и я позирую для снимка на киноафишу.

Следую за ней, пока она идет по траве к входной двери. Я отстаю от Джинни на добрых десять футов, она идет быстро. Не успеваем мы дойти, как дверь открывается и оттуда выбегает маленькая девочка. Она лысая, одета в шорты и полосатую кофточку с капюшоном. Готов поставить свой последний доллар, что это Бин.

Она смотрит только на свою маму. Подбегает и бросается в объятия Джинни.

— Мама. Ты вернулась. Финик и Редж здесь. Мисс Хизер подбросила их бабушке, чтобы та присмотрела за ними. Мисс Хизер собирается в салон. Они не пускают детей, потому что это модно, но она сказала, что мальчики не ходят в салоны, а такой девочке, как я, он не нужен, потому что у меня больше нет волос, а потом Финик сказал «нафиг» и еще какое-то плохое слово, а Хизер сказала «следи за языком», а Финик сказал «ты мне не мать», а потом...

Я смотрю на малышку в изумлении. Она не переводила дух. Фактически, весь рассказ одно длинное слово без пауз. Меня она тоже пока не заметила. Это просто невероятно. Джинни приседает и кивает головой, слушая свою дочь.

Бин делает большой вдох.

— Где бабушка? — спрашивает Джинни.

Бин делает паузу.

— В магазине, потому что у нас закончились огурцы, а она сказала, что огурцы — единственное, что останавливает приливы жара и страданий. Потом Финик сказал, что есть и другие вещи, а бабушка сказала...

— Где Финик?

— Он в подвале, играет в видеоигры. Но дедушка сказал, что ему нельзя, потому что от видеоигр дети сходят с ума, и тогда...

— Где дедушка?

— Он ищет лестницу. — Бин больше ничего не говорит. Вместо этого она делает большие глаза и поджимает губы, словно пытаясь промолчать.

— Почему он ищет лестницу?

Бин складывает губы в тонкую линию.

— Бин?

Ее лицо краснеет, а затем она испускает долгий вздох.

— Потому что.

— Да?

— Потому что я обыграла Реджа в китайские шашки, и он закинул мою фигурку Лиама Стоуна на самую высокую ветку орехового дерева, потом я плакала, а он назвал меня большим дитем, потом вышел дедушка и сказал, что ему придется найти лестницу.

Она вздыхает и обхватывает себя руками.

Джинни притягивает ее ближе и целует в макушку.

— Не переживай. У меня есть кое-что получше, чем фигурка.

Бин фыркает.

Затем я делаю шаг к ней. Ее глаза расширяются, они скользят по мне от ног до лица. И тут она делает то, чего я не ожидал. Она испускает крик и начинает прыгать.

Джинни поворачивается ко мне и ухмыляется.

Наконец, Бин снова обнимает свою маму.

— Он здесь, он здесь.

Джинни смеется, и я потрясен радостью, которую слышу в этом смехе.

Бин поднимает на меня глаза, на ее лице благоговение.

— Я знала, что ты настоящий. Редж сказал, что ты не настоящий, но я знала, что ты и правда существуешь.

Мой плащ развевается, и теперь я благодарен ветру. Чувствую, что не могу подвести эту малышку.

— Это правда. Я настоящий, — говорю. — Я Лиам Стоун.

— Ты понимаешь, что это значит? — спрашивает Бин.

— Что же?

— Дедушке не нужна лестница. Ты можешь взлететь и достать мою фигурку.

***

Дерево — большой старый грецкий орех, около тридцати футов высотой. Фигурка, ужасная копия меня, с черным плащом и буквой «С» на груди, висит на ветке примерно в трех четвертях на пути к вершине. Двадцать футов вверх. Конечно. Я могу это сделать.

— Ты не должен этого делать, — шепчет Джинни.

Она отводит меня в сторону. Она действительно выглядит переживающей, что заставляет меня волноваться о том, как выглядит мое лицо. Бин, маленький хулиган Редж, дедушка Бин и подросток по имени Финик, выглядящий угрюмым, все здесь. Бабушка вернулась из магазина и на кухне готовит соленья и лимонад для «шоу».

— Все в порядке, — я вытираю сладкую струйку, стекающую по моему лицу.

Признаюсь, когда я увидел высоту дерева, мне захотелось развернуться и убежать. В детстве я никогда не лазил по деревьям. А когда лазил в кино, меня пристегивали страховочным ремнем. Но даже ремни не уберегли меня от падения.

Я делаю долгий вдох.

— Надо как-нибудь это сделать, — говорю я.

— Да. Но это не часть тренировки. Я хотела, чтобы ты бегал. Поднимал тяжести. Не... тебе не станет плохо?

— Я в порядке.

Подхожу к стволу дерева. Самая нижняя ветка находится примерно в пяти футах от земли. Если я ухвачусь за нее, то смогу забраться наверх.

— Пять баксов, что он не достанет, — комментирует Редж.

— Конечно, достанет, — утверждает Бин. — Он же супергерой.

— Тогда почему он не летает?

— Потому что он хочет полазить, — объясняет Бин.

— Нет, это потому, что он неудачник.

— Следи за языком, — предупреждает Финик.

— Дети, — призывает дедушка.

— Мне не надо следить, мой папа — мэр. А тот парень в плаще. Он просто неудачник, — заявляет Редж.

Бин задыхается.

Я не поворачиваюсь, чтобы посмотреть. Чувствую, что они смотрят. Надеющийся взгляд Бин. Ухмылка Реджа. Подростковое презрение Финика. Я даже чувствую взгляд Джинни. Она, явно тоже заметила все это, но смотрит на меня с чем-то вроде... веры.

Я хватаюсь за шершавую кору и с ворчанием взбираюсь на первую ветку.

— Да, — кричит Бин.

Редж издает грубый звук.

Я проверяю прочность ветки и медленно встаю. Хватаюсь за ветку в нескольких футах надо мной и снова подтягиваю себя вверх.

Продолжаю карабкаться. После пятой ветки мои руки начинают гореть от того, что я тащу свой вес вверх. Мне остается еще одна ветка, чтобы дотянуться до фигурки, когда я совершаю ошибку и смотрю вниз.

Голова кружится, и паника накатывает на меня. Она настолько стремительна, что я не могу ее остановить. Сердце колотится, горло сжимается, и я не могу дышать. Зрение начинает темнеть, и я падаю, падаю, я... я качаюсь, начинаю терять хватку. Кричу. Опускаюсь на ветку и обхватываю ее руками и ногами.

Мое дыхание вырывается с трудом. Черт. Черт.

Закрываю глаза. Сердце колотится, а я обхватываю ветку дерева почти в тридцати футах в воздухе.

Порывы ветра немного сильнее, чем раньше, и сук, в который я вцепился, скрипит и раскачивается.

Я больше не могу себя контролировать. Не могу открыть глаза. Не могу отпустить ветку. Я не могу встать.

— Лиам? — Это Джинни. Она зовет меня. — Лиам? Ты в порядке?

Я не могу ответить. Мое горло настолько узкое, мое тело настолько в тисках страха, что я не могу открыть рот, чтобы ответить.

— Ты там в порядке? — зовет она.

— Вот неудачник, — кривится Редж.

— Он не такой, — возражает Бин.

— Так и есть. Посмотри на него. Он как ребенок. Покачивается как младенец на верхушке дерева.

— Лиам? — кричит Джинни. — Ты в порядке?

Я открываю глаза. Держу их открытыми, даже когда мир кренится и мое сердце снова набирает скорость.

«Я могу это сделать. Я чертов Лиам Стоун, — слова не помогают. Я пробую снова. — Я чертов Лиам Стоун».

— Я поднимаюсь, — кричит Джинни.

Внизу идет какой-то спор. Что-то о вызове пожарных. Я отключаюсь. Я справлюсь. Я смогу пройти через это.

Медленно подползаю и обхватываю руками сук над собой. Он дрожит в моих руках. Я тянусь вверх и тянусь так далеко, как только могу, и там... просто там. Раздвигаю пальцы, пока, наконец, не хватаюсь за плащ фигурки.

— Есть!

Да.

Снизу доносятся громкие возгласы. Теперь осталось только спуститься. Сейчас я сочувствую всем тем кошкам, которые могут забраться на дерево, но нуждаются в дружественном пожарном, чтобы спустить их вниз.

Я делаю глубокий вдох.

— Давай, неудачник.

— Тихо, Редж, — говорит Джинни.

Она подходит к дереву и забирается на самую нижнюю ветку.

— Тебе нужна помощь? — зовет она сквозь листву.

Я бы мог сказать «да». Они могли бы вызвать пожарных и спустить меня с помощью лестницы. Если я это сделаю, то смогу распрощаться со всем. Я могу вернуться в свой трейлер и больше никогда не играть роли в кино. Или могу спуститься сам и продолжить, попытаться вернуть свою жизнь. Это больше не абстрактная идея. Выбор прямо передо мной.

Дует ветер, и дерево снова вздрагивает. Я вздрагиваю вместе с ним. Но...

— Я справлюсь.

— Да?

— Да.

Тридцать мучительных минут спустя я добираюсь до земли.

На заднем дворе остались только Джинни и Бин. Редж, Финик, дедушка и бабушка с огурцами устали смотреть после десяти минут, когда я обнимал ветку.

Я передаю фигурку Бин.

— У тебя получилось, — говорит она. Ее глаза светятся, и она прижимает фигурку к груди.

— Конечно.

— Я знала, что ты это сделаешь.

Я подмигиваю ей. Хоть кто-то из нас в это верил.